Одарённая (СИ) - Гольдман Сима

— Девочки, — войдя на кухню я хлопнула в ладоши, привлекая внимание поварих, — у нас сегодня очередная сходка женихастого синдиката. Нужно всех обезвредить нашими блюдами.

— Всех отравить? — предположила Дамара, отлучившаяся на завтрак.

— Чтоб пронесло или насмерть? — Акари, показала соответствующий жест по горлу.

— Нет, нужно чтобы все лопнули от восхищения.

"Девочки" заулыбались. Похвала после прошлого ужина их очень воодушевила. А что, доброе слово даже кошке приятно.

— Тогда командуйте, лесса Алиса. А то не управимся до вечера.

Я немного пораскинула мозгами, вспоминая новогоднее меню и начала раздавать указания.

— Итак, закусками займется Микара. Будут “бомбочки” — яйца фаршированные желтком и чесночно сливочным соусом, блинчики фаршированные мясом и канапе. Поняла? — она кивнула, доставая блокнот с записями рецептов в поисках нужных, — Акари, на тебе мясо. Мариновать нужно сейчас, чтобы успело все пропитаться. Карамелизируется в конце медом с горчицей. Из напитков виноградный компот и настой, холодный со льдом и мятой. Никакого спиртного. Никому.

Повара кивнули. Закипела суета и работа.

Мешать им я не хотела, поэтому отправилась контролировать чистоту и порядок в замке, а заодно и проведать Кирюшу. С каждым днем наша связь становилась все сильнее. Я чувствовала её через весь дом. Настроение, комфорт и зов. Ее невидимые нити при необходимости находили меня и тянули к себе даже ночью. Когда было одиноко и страшно особенно. Казалось бы, малышка, что там понимает, но ума и тактичности у нее побольше чем у ее отца.

Ну вот, опять я о нем думаю.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я зашла в оранжерею проверить работы.

Работа кипела, но не сегодня. Сейчас было тихо и спокойно. У входа осталась лавочка и несколько розовых кустов, источающих дивный аромат, дарящий успокоение.

— Что ты здесь делаешь?

Он что меня преследует? Диран стоял полуголый. Брюки были закатаны до колен, босые ноги…голый торс. Рубашка висела на одной из веток. Как я могла его не заметить? Дура невезучая.

— Зашла перевести дыхание. Распоряжения относительно ужина и порядка даны. Всё будет готово. Не переживай, хозяин и гости останутся довольны. Особенно Жевнин.

— Даже так? Уже узнала ее имя? — он улыбнулся как то по-особенному, по-мальчишески что ли. Захотелось улыбаться в ответ, но память подкидывала только его придирки.

— Конечно. Должна же я знать все что происходит вокруг меня в неизведанном мире.

Слезы начали непроизвольно наворачиваться на глаза.

— Я тебя обидел? — он приблизился.

— Нет, — нервы сдали и одинокая слеза под всхлип скатилась по щеке.

— Тут ревностью попахивает… — Он продолжал улыбаться, но уже казалось по-дурацки.

— Пффф, — бред!

Признавать это не было желания никакого. Но это была она, ревность. Как я могу ревновать свободного мужчину к незнакомой женщине? Какое я имею на это право?

— Тебе нужно отдохнуть. Иди поспи, тебе полегчает.

В голосе Дирана были неподдельные забота и беспокойство. Стало очень приятно. Почему-то вылетели из головы все переживания и воспоминания как он вычеркнул наше время, проведенное на чердаке взаперти. Прекрасное и веселое время в адамовых костюмах.

Он подал мне руку, которую я с благодарностью приняла и поднялась со скамьи. Ноги сами собой подогнулись от слабости вмиг настигшей меня. Раньше такого не случалось.

— Аккуратнее, это цветы оказывают такое воздействие. Ты чувствуешь слабость. Еще немного посидела бы и потом мучилась от мигрени, — его руки заскользили по моим плечам. Стало тепло и уютно. Я чувствовала себя защищенной.

Что за качели? От ненависти до любви один шаг? Кто сказал что один?

— Спасибо за заботу, — я старалась отвести взгляд, чтобы мужчина не заметил румянца на щеках.

— Я хотел сказать… Ладно, иди отдыхать. Утром поговорим.

Вот так виделся мне путь от ящерицы в человека.

— Если важно, то давай сейчас.

— Не знаю готов ли я сам… — он мялся.

Я подняла взгляд. Встретившись с его глазами я увидела пламя. Алое и дикое. Включив все свои рецепторы постаралась проверить его эмоции. Они не были черными. Что конкретно таилось в его душе, я не ощущала, но тьмы там не было. Почти. Она так просто не уходит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дыхание мужчины сбилось и он притянул меня к себе, крепко прижав к обнаженной груди. Ответный вздох вырвался уже у меня. Все чувства обострились. Всем телом я ощущала жар. Его внутренний огонь. Он заряжал меня своей силой.

Наши тела соприкасались, а сердца застучали в унисон. Портить момент я не хотела какими то словами или лишними движениями. У нас еще будет время повоевать, а сейчас я хочу просто насладиться этой минутной близостью.

Диран склонился, опалив меня своим дыханием. Сердце билось словно птица в клетке. Когда его губы накрыли мои весь мир будто бы замер. “И пусть весь мир подождет” — вспомнила я слоган из рекламы. Да, пусть подождет.

— Я тебя люблю, — тихо выдохнула я ему в губы.

— Да я тебя вроде тоже. — Что?! Не верилось. Совсем.

— Вроде? Немедленно возьми свои слова обратно.

— Ну ладно, беру свои слова обратно, не люблю, — Диран старательно прятал улыбку.

— Нет. Не эти! — Я ликовала, но в душе завредничала. Он не врал. Знаю.

— Да что ж ты за дракон такой?

Глава 34

Диран, лаэрд Дрогор

Вечер обещал быть насыщенным и тяжелым.

Жевнин Маркс, на сколько я помнил, не отличалась покладистым нравом, в целом, как и Алиса. Нам с Алардом предстояло стать главными зрителями на большом шоу, которое ожидалось вечером. Только бы всё вышло гладко и по плану.

В комнату вошел лакей. Он подал сюртук и вычещенные до блеска сапоги.

— Гости уже прибыли. Их проводили в гостинную и угощаают закусками. Но так же и лесс Валериан Свэл ожидает в кабинете Вашего присутствия. сказал, что безотлагательно.

— Благодарю, — я кивнул.

Замок сиял как при родителях. Вычищенные до блеска подсвечники и фамильные украшения сияли по-новому.

Ароматы пряных трав витали в воздухе, даря тепло и уют. Алиса хорошо постаралась взяв управление над слугами.

Каменный пол холла оказалось выложен мозаичной плиткой. Я совсем забыл, каким он был когда-то.

Амалика была чудесной, но совершенно невнимательной к таким вещам. Она жила одним днем. Легкая, веселая и воздушная.

Помню как теплой прошлой весной она бежала наперегонки с ветром. Без забот и проблем. Просто вдыхая воздух полной грудью.

Она была…

Теперь ее нет, а печать скорби с каждым днем все слабее. Я могу чувствовать. Могу любить. Могу быть счастливо любимым.

Сейчас сердце разрывалось от того, что я должен сделать.

Придет утро и я так больно ее раню. Надеюсь, что потом Лиса найдет в себе силы и простит.

Валериан сидел в кресле и листал какую-то книгу.

— Доброго вечера, — он отвесил шуточный поклон.

— Друг, рад приветствовать тебя, — мы пожали друг другу руки, — Всё ли готово?

— Всё готово, — он задумался, затем добавил, — Она не уйдет так просто.

— Знаю. Поэтому я отдам ей на воспитание Киверу. Точнее, я не брошусь на поиски когда она ее заберет. Алиса сможет о ней позаботиться.

Свэл с сомнением посмотрел на меня. И так пристально. Вот он учёный взгляд.

— Не пожалеешь?

— Уже жалею. Но так нужно.

Валериан кивнул, но я знаю, что он против моего плана.

— На ужин пригласишь?

— Конечно, она будет нуждаться в твоей поддержке.

Алиса Селезнёва

Всё внутри ликовало. Всё будет хорошо.

Конечно, на свадьбу и прочие радости я не претендую. Само собой это в их мире сорок дней со дня смерти достаточно, у нас иногда и годы проходят, чтобы оправиться от потери второй половинки.

— Вот ты мне объясни, почему именно такой срок у “печати скорби”?

В поиске ответом может помочь только Мурзик.

— Сорок дней — это стандартный минимум. Во-первых, не попрощавшись с усопшим нельзя получить его благословение на повторный брак. А склеп Амалики будет открыт только через несколько дней. А во вторых, чтобы те кто промотал приданое жены и хочет жениться повторно ради денег не шибко торопились транжирить нажитое. Но это не в нашем случае.