Закон негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Да нет. Помню наизусть.

— Это другое дело. Набери мне этого типчика. — Стеклов поднял трубку, набирая нужный номер.

— Гражданин Хотивари? — прогремел голос Михеева. — Вас беспокоит некий Константин Михеев. Знаете такого? Очень хорошо. Срочно нужна ваша помощь. Да, вы не ослышались — помощь. Обещаю, что вы не пожалеете. Когда сможете приехать?

Спасибо. Приедет через полчаса, — сказал он, уже положив трубку.

— Думаете, он нам поможет? — спросил Чижов.

— Обязательно. Вот увидишь. Поможет как миленький. Давай, Виктор, срочно куда-нибудь сбегай, принеси бутербродов. А то умираю от голода.

Пока Стеклов приносил бутерброды, пока они ужинали, прошло полчаса.

Хотивари появился минута в минуту.

— Что случилось? — неприязненно спросил он. — Почему меня вызывали?

— Садитесь, дорогой Гурам Валерианович, — пригласил его Михеев, — у нас к вам важное и очень конфиденциальное дело.

— Слушай, ты не шути, — вскипел Хотивари, не понявший предпоследнего слова, — зачем вызывал?

— По важному делу, батоно, по очень важному, — Михеев подмигнул Стеклову и тот вышел из кабинета.

— Кажется, мы выходим на убийцу вашего друга, — коротко сообщил Михеев, — видишь, работаем неплохо и без ваших подслушивающих аппаратов.

— Какие аппараты? — не смутился Хотивари, — не понимаю, о чем говоришь.

— Все отлично понимаете. Но это сейчас не так важно. Повторяю, мы выходим на убийцу Мосешвили. Теперь нам нужна некоторая информация. Думаю, вы ее можете нам предоставить.

— Я? — изумился Хотивари, — за кого меня держите? Думаете, товарищей выдавать буду, расскажу вам что-нибудь?

— Что вы, — покачал головой Михеев, — разве я могу так плохо о вас подумать. И потом, не нужно так коверкать язык. Вы прекрасно по-русски говорите. Когда, например, прокурору района звоните. Просто приятно слушать. Но это к слову. А теперь главное. У меня есть очень важная для вас информация.

Повторяю, очень важная. Я готов ее вам предоставить, если вы в свою очередь поможете мне.

— Купить хотите? — Хотивари достал платок, вытирая лоб.

— Нет, свой товар подороже продать хочу, — ответил Михеев, — видите, и прокуратура здесь, — показал он на Чижова, — тоже согласие дает. Так как, идет?

— Какую информацию вы мне дадите?

— Самую лучшую. Но в обмен на вашу. И только после того, как вы согласитесь.

— А если вы меня обманываете?

— Гурам Валерианович, — развел руками Михеев, — я здесь столько лет.

Спросите у любого, обманул я кого-нибудь хоть раз в своей жизни. Хоть одного зэка, хоть кого-нибудь из шпаны. И вам скажут — нет такого человека.

Чижов сдержал улыбку. Хотивари не понял направленного на него оскорбления.

«Красиво говоришь», — подумал Хотивари.

— Ладно, говори, что нужно делать. Но, если обманешь, значит, мой должник будешь.

— Кончайте, — вдруг сказал Михеев, — знаете, ведь раз сказал так и будет.

Не надо торговаться. Вот здесь записаны два телефона. Мне важно знать, чьи это телефоны. Прямо сейчас. Можете узнать? Или, может, вы уже знаете эти телефоны?

Говорите спокойно, я вряд ли в ближайшие сто лет попаду в Америку. А моя информация действительно ценная.

— Один телефон, кажется, знаю, — прищурился Хотивари, — это офис одного нашего знакомого в Нью-Йорке.

— Рябого? — уточнил Михеев. Хотивари испугался. Заметно испугался, побледнел, оглянулся.

— А при чем тут Рябой? — почему-то очень тихо спросил он, — я о нем вообще не слышал.

— Чей телефон?

— Вахтанга Стомболишвили, нашего друга.

— Какой из них?

— Второй. Вот этот, с кодом двести двенадцать. А второй я не знаю.

— Зато я знаю, — сказал Михеев, — это бруклинский телефон Рябого. Верно?

— Может быть.

— Так да или нет?

— Может быть, — упрямо ответил Хотивари.

— Да, — Михеев поискал пачку, нашел ее на столе, вытащил сигарету и снова произнес:

— Да-а-а. Спасибо и на этом.

— Какая у вас информация? — быстро спросил Хотивари.

— Во-первых, у Мосешвили в тот день должен был быть гость, а не женщина, которую вы ищете.

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Хотивари.

— Знаем, — многозначительно ответил Михеев, — кроме этого в тот день он говорил с Рябым. Ругались сильно. И с вашим нью-йоркским знакомым тоже говорил.

Не знаете, почему ругались?

— Нет, — видимо, тема для Хотивари была очень неприятная, он не решался даже говорить.

— Вот и все, что мы знаем. Достаточно? — Хотивари молча встал. Он не произнес больше ни слова. Просто вышел из кабинета, очень осторожно закрыв дверь.

Михеев позвонил Стеклову.

— Быстро проверь по нашим данным. Вахтанг Стомболишвили. Проходил у нас или нет. Как можно быстрее. Наружное наблюдение за ним ведется?

— С самого утра, — ответил Стеклов, — и телефон прослушиваем.

«Опять он все заранее подготовил, — огорченно подумал Чижов, — вот так всегда. Делает, а потом говорит».

Михеев положил трубку селекторного аппарата.

— Ох чует мое сердце, нам с этим делом еще морока, — с чувством сказал он.

Хотивари, выйдя из здания УВД, сел в автомобиль, поднял трубку телефона и, набрав номер, почти закричал:

— Это был Рябой! Я же говорил, что он. Его рук дело.

— Откуда говоришь? — спросил незнакомый голос — Из автомобиля.

— Приедешь — поговорим.

Через пять минут Михеев уже знал об этом разговоре. Еще через полчаса сотрудники, следившие за Хотивари, обнаружили, что он направляется в офис «Континенталь-банка». Почти сразу вслед за ним приехал в сопровождении трех автомобилей Рафаэль Багиров. Через пять минут подъехал Арчил Гогия. У него было две машины сопровождения. У здания банка стояло в общей сложности около двадцати автомобилей.

Несмотря на все усилия сотрудников Михеева хоть как-то прослушать разговор, ничего не получилось. Комната, где проходила беседа, была надежно защищена. Выписанный из Детройта опытный инженер оборудовал комнату специальными вибрационными устройствами, не позволяющими никому не только записывать, но даже подслушивать этот разговор.

В комнате сидело несколько человек. Все смотрели на Хотивари.

— Рассказывай, что произошло, — потребовал Арчил Гогия.

— Сегодня точно узнал, что «Михо» ждал гостя. Видимо, того человека, про которого мы говорили. И приготовил для него деньги, полученные здесь, в банке. Но ни денег, ни этого человека больше никто не видел. А сам «Михо» в Тот день говорил и с Рябым и с Вахтангом. С Рябым ругались очень сильно, так свидетели говорят.

— Откуда такие сведения? — очень осторожно спросил Рафаэль Багиров. — Может, это все просто подстроено.

— Сведения точные, — возразил Хотивари. — «Михо» действительно говорил с Нью-Йорком.

— А это мы легко проверим, — вдруг сказал сидевший в углу полный господин с большим кавказским носом, — сейчас попрошу выяснить, с кем именно говорил из своего номера «Михо». — Он подозвал одного из стоявших в комнате людей и что-то ему тихо приказал. Тот бесшумно вышел из комнаты.

— Если подтвердится, — с угрозой заметил Арчил Гогия, — нужно будет показать им, что мы все знаем.

— Так и сделаем, — кивнул Хотивари.

— Думаю, нам следует быть осторожнее, — заметил Багиров, — после Чеченской войны здесь и так настроения довольно плохие.

— Правильно, — поддержал его полный господин. Это был глава «Континенталь-банка» Артур Саркисян, — не нужно слишком перегибать. Мы и так с трудом держим ситуацию под контролем.

— Нужно точно выяснить, кто убил «Михо»! — стукнул кулаком по столу Гогия. — Если в тот день действительно «Михо» говорил с Нью-Йорком и ругался с Рябым, значит, уже чувствовал что-то. У него, покойного, нюх был получше нашего. А вот если Вахтанг… Ох, он мне за это заплатит!

— Думаете, Вахтанг все-таки сдал «Михо» Рябому? — уточнил Багиров.

— Не знаю, — раздраженно ответил Гогия, — но тогда почему Вахтанг врет?

Он мне сказал, что не говорил в последние дни с «Михо». А про человека и про деньги кроме нас знал только Вахтанг. Может, он и решил сдать нас всех Рябому.

Тот ближе, легче договориться, В комнату вошел человек, протягивая листок бумаги Саркисяну.

— Да, — кивнул Саркисян, посмотрев на номера телефонов, — Гурам прав.

«Михо» звонил Вахтангу и говорил с ним целых десять минут.

— Значит, все, — решительно сказал Гогия, сегодня людей посылаю в Нью-Йорк.

— Я так и думал, — кивнул Хотивари, — этот Вахтанг мне всегда не нравился.

— Он сошка мелкая, — махнул короткой рукой Саркисян, — а что делать с Рябым? Лазарев в последнее время совсем обнаглел. Его люди знаешь как теснят моих ребят!

— Его центральный офис в «Гамма-банке»? — спросил Гогия.

— Там, — кивнул Саркисян, — даже не знаешь, как они обнаглели. Все киоски, все торговцы платят дань Лазареву. Его люди вместе с группой Мансурова все гостиницы проститутками забили, такой навар собирают. А чуть что — сваливают на нас. Говорят, это все кавказцы виноваты. И людей натравливают против нас.