Наше единственное лето (СИ) - Мира Ли

выводы. Наверняка он уверился в том, что Сашка не безразличен мне. И это почему-то сильно расстраивало меня.

Уже второй раз он дрался из-за меня, потому что каким-то непонятным образом чувствовал, что мне нужна защита и помощь, оказывался рядом и защищал.

Я прошмыгнула мимо родителей, смотрящих в гостиной телевизор, и забралась в свою комнату.

Мне позарез хотелось поговорить хоть с кем-то, рассказать, выговориться. Пойти снова к бабушке я не могла: кроме моих чувств пришлось бы рассказать и о Саше, и о Дане… Нет, нет, нет. Оставался только мой видавший виды, потрепанный дневник. Изливать ему свои беды я закончила глубоко за полночь, после чего еще несколько часов тщетно пыталась уснуть.

Утром, одевшись в первое, что оказалось на стуле (спасибо маме) и кое-как проглотив завтрак, я отправилась в школу.

Настроение у меня было совсем не торжественное и тем более уж не праздничное. Да и мои одноклассники совсем не выглядели счастливыми и энергичными, скорее — изнуренными и подергивающимися от волнения. И кто это придумал на выпускные экзамены с цветами приходить?! Кто-то из острых на язык парней тут же пошутил по поводу того, что это цветы на могилы тех, кто завалится на сочинении.

Я прислонилась затылком к стене и прикрыла глаза. Головная боль, начавшаяся еще вчера вечером, немного стихла. Зато волнение, смешанное с отвратительным настроением, плескалось в груди, отчего я чувствовала тошноту.

— Прости за вчерашнее… — вместе с легким движением воздуха я услышала тихий голос Саши. Глаз я так и не открыла, не хотела ни о чем говорить, а вчерашнее вспоминать — тем более.

Через пару минут нас запустили в класс. Сегодня кабинет литературы выглядел как-то сиротливо, наверное, потому, что за учительским столом сидела не наша любимая Ольга Александровна, а незнакомая учительница.

Нас рассадили за парты по одному, Саша и Таня, ворвавшаяся в самый последний момент, оказались от меня на противоположном конце класса. И я была этому рада. Пару дней назад я бы огорчилась а, возможно, и разволновалась, оставшись одна, но не сейчас… Слишком много всего произошло за последние дни.

Экзаменатор пожелала всем нам удачи и открыла доску, на которой красивым подчерком были написаны темы выпускных сочинений. В классе раздались разочарованные возгласы, видимо, многие одноклассники оказались не готовы.

Я смотрела на доску и никак не могла прочитать, что на ней написано, просто водила глазами по одной строке и… ничего не понимала. Волнение нарастало, кровь пульсировала в висках, стало тяжело дышать… Липкий страх сковал меня на несколько долгих мгновений… Что делать?!

Я посмотрела в окно. Школьный двор отсюда не видно, только синее-синее небо и ветка столетнего тополя. От ветра она сильно качалась, и листья мелко дрожали.

Я оглянулась на одноклассников: все как один склонили головы над черновиками и усердно что-то писали. Все, кроме Саши. Он, не моргая, и, казалось, с волнением, смотрел на меня. Я отвернулась и написала посредине листа: «Сочинение». После чего мое вдохновение покинуло меня.

Классные часы отсчитали уже полтора часа из шести положенных на сочинение. Мой черновик по-прежнему был пуст. Экзаменующий нас учитель недовольно качала головой, глядя на меня… Мне было очень стыдно и страшно, но я ничего не могла поделать — волнение и усталость сковали меня в самый неподходящий момент. Я пыталась придумать что-нибудь, настроиться, успокоиться, взять себя в руки…

В классе было жутко душно, наверное, поэтому экзаменатор нараспашку открыла окно. Поток сильного ветра ворвался в помещение и унес с парты все мои листы. Глядя, как они разлетаются по классу, я вдруг поняла, что еще немного, и я своим бездействием зарою мечту о поступлении в МГУ. Неужели экзамен по моему любимому предмету поставит крест на моей давнишней мечте? Что за ирония судьбы? Нееет! Не для этого я столько лет училась как проклятая, столько прочитала, заучила, проанализировала…

Полная решимости, я закрыла глаза, настраиваясь на работу, и вдруг услышала:

— Элька! Мы с тобой! Ты сможешь! Давай, медаль сама не получится!

Сквозь открытое окно с улицы я услышала голоса своих друзей: Димы, Светы, Жени, Сергея и Леши. У меня даже слезы выступили на глазах. Ребята… Они снова пришли, чтобы поддержать. В груди вместо липкого страха стало тепло, я улыбнулась и подняла глаза на доску.

«Моя» тема была под номером три: «Тема любви в прозе А.И. Куприна на примере рассказа «Суламифь». Любимый Куприн, любимый рассказ… Бог точно есть!

Я с волнением вдохнула поглубже и начала писать.

Буквы с невероятной скоростью соединялись в слова, предложения, абзацы. Мысль была ясна, понятна и выливалась на бумагу с легкостью. Я улыбалась, потому что наконец-то все вернулось на круги своя: есть только я, ручка, бумага и текст произведения, который я знаю практически наизусть.

Когда, переписав все на чистовик и перепроверив орфографию, пунктуацию и синтаксис я отложила ручку в сторону, в классе оставались только мы с Сашей. До конца экзамена — пятнадцать минут.

Я сдала готовое сочинение и наконец-то вышла из класса. В коридоре было пусто, по ходу, только я из учеников тут и осталась…

— Эля, подожди! — а, нет, не одна. Еще Саша. Он догнал меня в несколько своих огромных шагов. — Ты как? Написала?

— Написала.

Он подождал немного, надеясь, видимо, что я спрошу, как у него дела с сочинением, но я промолчала.

— Я переживал. Ты почти час сидела и просто смотрела на парту, — он постарался заглянуть мне в глаза, но я намеренно отводила взгляд. — Ты как?..

— Как я после нашего не обоюдного поцелуя и вашей драки с Шустовым? — я резко остановилась, надоело ходить вокруг да около. Не хотелось замалчивать. — Я не спала всю ночь, у меня болит голова, а еще я категорически не хочу быть причиной драк между кем бы то ни было!

Саша обнял меня и притянул к себе.

— Прости, Элька! Вчера у меня колпак сорвало от нервяка, — голос звучал тихо и мягко, чувствовалось, что он раскаивается. — Может, ты передумала, и уже не будешь бросать меня?..

Договорить ему не удалось, я постаралась и как можно более ощутимо треснула его кулаком под ребра. Саша айкнул и разжал объятия. Очень вовремя, по лестнице поднимался Виктор Федорович.

— Ну как, ребятки? Сочинение позади?

— Да, осталось дождаться результатов, — не очень уверенно сказала я.

— Да бросьте! Вы оба молодцы, все будет как надо! Отдыхайте!

— Спасибо, — без энтузиазма и в разнобой ответили мы.

Виктор Федорович ушел, а мы стояли на верхних ступеньках лестницы и смотрели друг другу