Пламя - Мэй Макголдрик

Глаза Джоанны сверкнули гневом, как от пощечины.

– Конечно, ты ведь часто здесь бывала. И ты только что говорила, что являешься единственным обитателем пещер под замком. Кто же еще, кроме тебя, мог иметь доступ…

– Многие, туповатый грубиян, – огрызнулась она. – В эти потайные проходы можно попасть не менее чем из дюжины комнат замка.

– Но ведь никто, даже управляющий, похоже, не знает о том, что они вообще существуют.

– Только такой болван, как новый владелец Айронкросса, верит всему, что ему говорят! – Она снова ударила его в грудь. – Немедленно отпусти меня!

– Непременно, но только сначала кое-что выясню, – высокомерно заявил он. – Значит, ты хочешь сказать, что все эти люди, в том числе и слуги, знают о тайных коридорах, но не пользуются ими?

– А если я скажу, что эти коридоры доступны даже извне замка… и что есть многие, кто приходит сюда без твоего ведома? – Она помолчала. – И среди них некто, кто привел смерть прямо к твоей постели.

– Намекаешь, что это не ты?

– Не я! Неблагодарный негодяй! – Она стала извиваться в его руках. – Ты делаешь мне больно!

Гэвин не отпускал ее, хотя и ослабил хватку.

– Кто они? Кто эти люди, о которых ты говоришь?

– Думаю, это те же, кто убил моих родителей вместе с ни в чем не повинными слугами во время большого пожара.

Внезапная дрожь в ее голосе заставила Гэвина глубже заглянуть в ее синие глаза. В тусклом освещении комнаты они казались темными, но в них мелькали гнев, боль и печаль, которые змеиной хваткой сжимали ее сердце.

– Ты знаешь, кто убил твоих родителей? – наконец вымолвил он.

Она кивнула без колебаний.

– Да. Я знаю.

– Но почему тогда ты спряталась? Почему столько ждала, вместо того чтобы обрушить меч правосудия на их головы?

Проблеск скорби, которую она пыталась скрыть, предательски выдали хрустальные капли, появившиеся в уголках ее глаз. Гэвин увидел, что она борется с собой, стараясь удержать слезы. При одном упоминании о постигшей ее утрате Джоанна на его глазах превратилась из разъяренной львицы в беззащитную, убитую горем девушку.

– И все-таки почему ты не объявилась со временем? – мягко спросил он.

– Я пыталась, но не могла себя заставить. – Джоанна поднесла руку к лицу, чтобы смахнуть слезу, которая скользнула из глаз и теперь бриллиантом сверкала на щеке. И тогда он схватил ее забинтованную руку, прежде чем она смогла ее спрятать.

К величайшему облегчению Гэвина, в этот раз она не пыталась вырваться, и это позволило ему рассмотреть руку, лежавшую в его ладони. Полоски материи, обернутые вокруг пальцев, только частично скрывали поврежденные участки красной зарубцевавшейся кожи. Он осторожно взял другую ее руку и бережно осмотрел. Хотя рубцы очень хорошо зажили, он знал, что некоторое время после пожара боль, которую она испытывала, была нестерпимой. Подняв глаза, Гэвин увидел, что взгляд Джоанны застыл на картине, висевшей над каминной полкой.

– Ну вот, теперь ты знаешь, что я – это не она. – Голос ее перешел в шепот. – Джоанна Макиннес, которую ты видишь на портрете, погибла в пламени вместе со всеми остальными.

Каким слепым тупицей он был, не осознавая боль и страдания, которые ей довелось вытерпеть, чтобы выжить! С того момента как сегодня ночью обнаружил ее живой, он ни разу не выразил ей соболезнование по поводу утраты всей семьи и даже не спросил, не пострадала ли она сама. Снова взглянув на ее пальцы, которые теперь напряженно лежали в его ладонях, Гэвин поднес одну из ее сжатых рук к губам и покрыл обнаженную красную кожу нежными поцелуями.

Она мгновенно отдернула руку.

– Не надо жалеть меня, Гэвин Керр.

– В том, что я делаю, нет жалости, дорогая.

– Но тогда почему… зачем ты?.. – Ее голос дрогнул, и она отвернулась.

– По той же причине, по которой я целовал твои губы, твое лицо. По той же причине, по которой я буду целовать тебя всю, если ты позволишь. – Взяв девушку за подбородок, Гэвин нежно повернул ее лицо к себе. Ему стоило большого труда сдержаться, чтобы не поцеловать ее еще раз. Глаза Джоанны блестели от обуревавших ее чувств, кожа светилась румянцем в мерцающих бликах каминного огня, чувственные губы томились в ожидании поцелуев, а в уголках рта притаилась улыбка. Она все-таки услышала его признание.

– Вид твоих забинтованных рук, – продолжал он, – напомнил мне, насколько невнимателен я был.

На лице девушки отчетливо проступило смущение.

– Я прошу тебя, Джоанна. Расскажи мне о своей жизни здесь, в подземелье. Как ты жила после… после пожара?

Она заговорила, тщательно подбирая слова.

– Это рассказ не на одну ночь, мой лорд. Особенно такую ночь, как эта. Как видишь, небо за твоими окнами уже светлеет, и скоро наступит рассвет. Ты должен отпустить меня, потому что я… я так устала, и ты, должно быть, тоже.

Гэвин смотрел в ее глаза, не решаясь позволить ей уйти. Поскольку это был вопрос доверия, он раздумывал, насколько тонка нить, которая их связывает.

– Ты рассчитываешь, что я вот так просто разрешу тебе исчезнуть, как духу ночи?

Она кивнула.

– Боюсь, что если я позволю тебе уйти, то через час буду задаваться вопросом, была ли ты здесь вообще.

– Неужели это было так ужасно?

– Нет, дорогая, это было прекрасно.

Долго и пристально посмотрев на него, Джоанна прочла в его взгляде нечто такое, что растопило в ее сердце остатки сомнений.

В темно-фиалковой синеве ее глаз мелькнула искра надежды.

– Клянусь, что обязательно вернусь к тебе. Сейчас ты должен отдохнуть, а потом заняться своим гостем. – Она обвела взглядом комнату, в которой царил беспорядок. – Возможно, когда я вернусь, мы сможем поговорить о том, что тебя интересует.

Он знал, что, позволив ей сейчас уйти, совершит глупость. Слова Джоанны прервали его мысли.

– Теперь ты знаешь, что я жива. И хотя пещеры там, внизу, кажутся большими, а переходы запутанными, я уверена, что, если не выполню свою часть договора, ты сможешь меня найти. Но я хочу, чтобы ты знал, что я не нарушу обещания.

Гэвин был не в силах отвести от нее взгляд. Своим охрипшим, но соблазнительным голосом она могла бы обольстить и святого.

– Как я узнаю, что ты в безопасности?

Джоанна внимательно посмотрела на него. Ее лицо было спокойно, но взгляд выдавал раздражение.

– С учетом… происшествий, которые с тобой случились с момента приезда сюда, думаю, твоя безопасность в настоящее время является для нас первоочередной.

– Что ты ела в своем убежище? Помогал ли тебе кто-либо? Приносил пищу? Одежду?

– Ты не слышишь меня, – спокойно произнесла она, хотя отблеск гнева уже отчетливо промелькнул в ее тоне. – Я повторяю тебе, что твоя жизнь в опасности!