Сердце Вербарии - Дмитрий Савчатов

и владеть ею надо умеючи. Но приятная, очень приятная.

— Не извлекайте оружие в городе, — предупредил другой.

— Само собой, — с серьезной миной закивал Сейвен.

— Хорошего дня, моншер. Фрейлейн.

— И вам того же.

С площади открылась панорама десятков тысяч зданий, обступивших вокзал амфитеатром. Город был настолько огромен, что его самые высокие строения терялись в рассветной дымке. «Или дыму». Воздух горчил перегоревшим маслом. Даже на этой площади, огромной настолько, что в ней мог запросто уместиться купол, автоскоров было слишком много. Правый край овальной площади преимущественно занимали автоскоры синего цвета. «Такси. Можно спокойно добраться на такси».

— Надо же, — Лейла слегка сжала ладонь, все еще лежавшую на поясе Сейвена, — ты, оказывается, и улыбаться умеешь. Приятная улыбка, кстати. Зачем раньше не пользовался?

— После нее лицо долго болит, — он убрал руку с талии Лейлы, и дальше они пошли врозь. — Это было решительно с твоей стороны.

— Считаешь? — засмеялась Лейла, а слегка зарделась. — Это от страха все. Я подумала, что если хранители примут нас за молодоженов или кого-то вроде, то они не будут сильно придираться. Честно говоря, когда они пошли к нам, то я решила, что это конец.

— Но вышло все как нельзя лучше.

Площадь опоясывал частокол фонарных столбов, под которыми росли ухоженные деревья. В этом своеобразном парке людей было особенно много. Они сидели на кованых лавочках, в изобилии расставленных чуть ли не под каждым деревом, лежали прямо на газонной траве. И всюду — улыбки и смех. Здешняя жизнь разительно отличалась от виденной ими в Нувакаре. «Милые и приветливые люди, чье благодушие добывает весь остальной мир. А они смотрят на прочих снисходительно и грустно: мол, как жаль, что вы — это не мы и никогда не сможете нами стать». Сейвен скрипнул зубами. «Конечно, Делио Флаби для них великий правитель. И конечно, вся Гелиония будет стремиться оставить все как есть».

В таксомоторном парке было из чего выбрать. Для непритязательных имелись простенькие автоскоры, для моншеров посостоятельней содержали дорогую и комфортабельную технику. Купол стоял в сотне километров от Сотлехта, поэтому имело смысл выбрать что-то получше. Да и фонды позволяли.

Город расширялся амфитеатром не случайно. Центральная часть Сотлехта, откуда выезжал их автоскор, была самой старой и полнилась зданиями, видавшими не одну сотню фаз. Каждое такое строение по праву могло называться архитектурным памятником. Гелионцы любили свою историю, независимо от того, золотом или кровью она писалась. С не меньшим уважением относились и к тому, что возводили предки. В тени раскидистых деревьев виднелись каменно-кирпичные стены древних замков и усадеб. В их стати ощущалось дыхание эпох, сменявших друг друга. С каждым новым километром этажи росли, а материал стен и их отделки менялись. Даже ограды и скверики дворов соответствовали господствовавшей некогда моде…

Чем дальше от вокзала, тем упорнее строения тянулись ввысь, а в их гранях становилось больше стекла и бетона. Но, что удивительно, улицы были все такими же чистыми и зелеными. Правда, в воздухе резче ощущался запах перегоревшего масла. Последнее объяснялось количеством автоскоров на дорогах, раздавшихся до трех каскадов в каждую сторону.

За окном мелькали рекламные шиты и растяжки, вывески магазинов, таблички контор и государственных служб, ресторанов и других присутственных мест. Тротуары были запружены толпами пешеходов, спешащих неведомо куда. Сколько Сейвен ни выглядывал из окна автоскора, он не видел ни заводов, ни фабрик.

— Все производство там, далеко за городом, — неопределенно махнул рукой водитель, на вопрос Сейвена. — В Сотлехте и так дымно от топливного масла. Хоть оно и растительное, но запах все равно есть. А там целые сектора построены. Наши туда вахтой работать ездят.

Городскую черту как будто отсекло гильотиной. Еще квиком раньше Сейвен любовался на отражение неба в колоссальных строениях, и вот автоскор уже несся среди зеленых лугов, полей и редких деревьев.

Самый грандиозный купол Вербарии напомнил Сейвену гнойник, чему в особой мере поспособствовал его цвет. По мере приближения неприятное ощущение лишь усилилось.

На площадке у главных ворот, где их оставил автоскор, Сейвен был готов поклясться, что ощущает затхлый дух.

— Это что с ним? — поморщилась и Лейла. — Система фильтрации поломалась?

— Я слышал, что они в водной прослойке рыбу разводят.

В доказательство сказанному мимо ларгов с шумом пронеслись три автоцистерны с надписями на бортах «Живая рыба».

— Какая гадость.

— Кому гадость, а кому фонды. Пойдем к тем деревьям, — и Сейвен указал на небольшую рощицу, топорщащуюся невдалеке. — Без пакета нам внутри все равно делать нечего.

В прохладной тени, вне посторонних глаз, они прождали с цикл, прежде чем объявились компаньоны. Из автоскора шагнули франты, в которых Сейвен с трудом признал товарищей. Теперь Диз щеголяла в деловом, строгом костюме темно-синего цвета, а Зак — в серой рубахе навыпуск с закатанными до локтей рукавами и в широченных брюках того же цвета. В руках он держал цветные пакеты.

— А мы тут гадаем, чего это они так долго, — хохотнула Лейла. — Ходьба по магазинам — просто гениальный способ замести след. Не считаешь?

Вместо ответа Сейвен помахал прибывшим рукой.

— Я, конечно, все понимаю, но это, — и Сейвен обвел рукой внезапный гардероб, — это перебор.

— Перебор?! — рявкнул Зак, получил от Диз по затылку и потише добавил. — Перебор — это то, во что мы вляпались. Вот, на — понюхай.

Он запустил руку в один пакет и достал сверток. Когда он развернул его, то в нос шибанула отборная вонь.

— И это была моя любимая рубашка!

— Как это понимать?

— Вон, у наставницы спроси лучше.

Сейвен и Лейла перевели вопросительные взгляды на Диз.

— Выбора у нас не было, — вздохнула она. — Пришлось пробираться по городской канализации. На перроне мы решили…

— Не мы, а — ты!

— Заткнись, ладно? В общем, мы пошли искать обход, но так и не нашли. Километра через полтора перрон закончился стеной…

— Прости, через сколько?

— Ну, может меньше… По дороге мы нарвались на два патруля городских хранителей. На обратной дороге они обязательно прицепились бы. Вот… И ничего не оставалось, кроме как попытать удачи под землей.

— В канализации? — Продолжал наводить ясность Сейвен.

— Да, в канализации. Ну, оступились немного, испачкались, и что с того?! — прикрикнула она на Зака, тот попытался дать ей подзатыльника, но Диз увернулась. — Выбрались зато удачно — во дворе какой-то одежной лавки.

— Где гости из канавы обычное дело.

В глазах у Диз колыхнулось голубое пламя.

— И вас пустили внутрь? — с живым интересом перехватила инициативу расспросов Лейла. — Я имею в виду… В таком виде?

— Да, пустили. А что здесь такого? С каждым может