Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища (СИ) - Акс Селена

Окрашиваться жизнь стала, когда я осознала, что всё это время стояла на месте и боялась сделать шаг. Лет в семнадцать. Я многим нравилась в группе, как девушка, но парни в основном стеснялись подойти, а он написал. Я нравилась ему сильно, был ли он влюблён? Не мне утверждать… Но, он был… как бы сказать помягче? Разгильдяй? Скорее синоним этого слова. Он младше меня на год. Учиться ему было скучно, иногда он ходил на пары только из-за того, что туда хожу я. На счёт домашки никогда не парился, сессии его тоже мало волновали. Хочу-не иду, — хочу прогуляю, это всё про него. Однако, студентом он был не таким уж и бедным. Имел свой канал, что приносил ему доход, делал биты и продавал, что тоже приносило хороший доход. Платил всё время за меня, как бы я не возмущалась. Значительные и незначительные покупки всё время оплачивал он. Мы всё время дрались у кассы. Однако, были у него и… негативные стороны. В жизни он попробовал большее из предложенного. В свои шестнадцать, он уже распробовал вкус алкоголя, наркотиков и возможно женского внимания. А тут я. Холодная недоступная, но вполне дружелюбная. Не знаю, что у него там щелкнуло, но действовал он решительно, упорно, но осторожно. Эдакий мажор. Но больше чем друга я в нём не видела. Ну может симпатизировал он мне. Чуть-чуть. Примерно в то время и осознала, что мне не так и важно, чем человек занимается, закладки раскладывает или людей убивает. Пока это не трогает меня, пусть делает то, что ему нравится.

Но я всё еще боялась сближаться. Мол, то что чувствуешь ты — мне не важно, близко к себе я тебя не пущу. Уйдешь — скучать не буду. Ушёл и ушёл. Мне не надо. Думаю, человеку многое нужно пройти прежде, чем я впущу его в свою душу.

Но… Кое-что все же изменилось, еще до встречи с Грней, я решила отпустить того, кого держала в сердце и того, из-за которого боялась как-то открываться другим. Он желал бы мне лучшей жизни с любимым и любящим меня. И мой прокол на правом ухе посвещен ему. Как период жизни, который закончился. Он останеться со мной в моей памяти, но жить себе я больше запрещать не буду. Проживу за нас двоих!

Где-то надо мной каркнул ворон, а я отвлеклась от мыслей. Было и было. Продолжаем жить настоящим. Осмотрев поляну, встала, оттряхивая нижние сантиметры. И всё же, цветы здесь красивые. Но сплести я могу их только как одуванчики. Ожидать от меня много не стоит.

Набрав самых красивых цветов, уложила их рядом и снова привалилась к дереву, начиная сплетать их друг с другом. Молчать было странно, петь тоже, учитывая, что голос у меня не соловьиный, поэтому просто напевала то, что первое приходило в голову.

— Ветер ли старое имя развеял… И нет мне дороги в мой брошенный край. Если увидеть пытаешься издали, не разглядишь меня-я, дру-уг мо-ой проща-ай… — напевала я, грустно вздыхая. Меня уже никто не разглядит, — Я уплываю, и вре-емя несёт меня с кра-ая на край… С бере-ега к берегу… С отмели к отмели, друг мо-ой проща-ай… — вплетала аккуратно стебли красивых цветов, потом ещё травинки вставлю, — Ты по-огляди, ты по-огляди, не осталось ли что-нибудь по-осле меня. — старые песни я уважала. Их было приятнее слушать. Это не та попса, где идёт унижение того или иного пола, или конкретного человека, — Смерть побеждающий, вечный закон — это-о любовь моя-а… Это-о любо-овь моя-а…

И вот вроде всё было хорошо. Такая милая, уютная атмосфера, когда поблизости послышались чужие песни. Там петь не стеснялись, явно гордясь своим голосом. Пели что-то грустное. Напрягало то, что недалеко и со стороны реки или озера.

Чтобы не терять свой венок, водрузила его себе на голову, осторожно пробираясь к зарослям кустов. Было очень стрёмно. Сопрано всё продолжалось, мне становилось всё не по себе. Сидела себе одна, веночек плела, песенку напевала, никого не трогала, и тут, как начало раздаваться пение в ответ. Считай тоже самое, когда сидишь дома один, вечером, чихнул, а тебе говорят «будь здоров».

Сдвинув обильную растительность в сторону, начала выглядывать нарушителя своего спокойствия. Так. Вроде ничего. Послышался всплеск сбоку, куда я сразу перевела взгляд. Ничего. Ничего не понимаю. Ещё и голос затих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А-а-а-а-а, — закричала я, пытаясь удержаться на ногах. Чуть не упала блин! На камне в воде сидела красивая девушка. Сидела и смотрела на меня с призывной улыбкой.

Неловко отведя траву в сторону, подошла ближе, разглядывая её. Русые волосы распущены и струятся по спине. В лёгком белом одеянии, сидела недалеко от меня и водила рукой по воде.

— Неразделимая любовь, — понимающе спросили меня, ласково улыбаясь. Голос был очень приятным. Его хотелось прослушивать, вслушиваться в него. Я отрицательно помотала головой. Интересно, как она, почти на середину реки на камень залезла и сухой осталась? — Нашёл другую?

— Нет, — вздохнула я, присаживаясь на камень на берегу, — с чего ты взяла?

— Ты плела венок и пела. О грустном. — голос казался заволакивающим, будто обнимал со всех сторон. Хотелось слушать и слушать, — Печаль, что стоит в твоих глазах, видна мне даже от сюда. Боль, разочарование, утрата. Тебе много пришлось испытать. Бедная моя девочка, иди же ко мне, я помогу тебе.

— Чем же? — спросила, не осознано опуская руки в воду и пуская по ней венок из цветов.

— Если ты забудешь обо всём, станет намного легче. Ты будешь жить и ни о чем не волноваться. Отдыхать и развлекаться.

— Что это за жизнь такая? — встряхнула головой, стряхивая капли воды с рук. Будто наваждение, — Не знать кто ты? Вновь искать свои интересы, мечты, цели. Пройденный путь делает нас теми, кто мы есть.

— Почему ты не желаешь присоединится к нам? — скорчив грустную моську, девица потянулась в мою сторону, опуская ноги в воду, — Беззаботная жизнь, любой каприз, всё чего желает девушка, есть у нас.

— А… у нас, это у кого?

— У царя, нашего, водного, у кого ж ещё? — хихикнула девушка, погружаясь в воду полностью и представая предо мной уже в другом обличае. Бог ты мой. Если именно так выглядят русалки, то пусть они и дальше скрываются. Их комплексы мною поняты и приняты.

— А… боже мой… ты-то кто? — девушка ли? Поднырнула под венок, одевая его себе на голову, и улыбаясь ужасной зубастой пастью.

— Как же кто? — хихикнула она, — одна из водных дев.

— Водная дева? — сразу заинтересовалась я, поддаваясь вперёд, заинтересованно следя как она подплывает, — а это у нас кто?

— Впервые встречаю кого-то, кто не знал бы о нас ничего, — кое-кто, не буду показывать пальцем, сверкнул зубищами. От всего её вида становилось не по себе, а то, что она выглядела как хищник перед прыжком долбило по нервам. Даже инстинкт самосохранения заворочался бормоча под нос «ещё пять минуточек!».

— Почту за честь, если поясните. Пояснительную бригаду мне! — я всегда считала, что при необходимости, со всеми можно договорится. Со злыми духами, призраками, домовыми и даже с людьми! Но только в том случае, если они подают признаки разума.

Глава тридцать первая. Беседа по душам

— Да ты что?! — ужаснулась я, прикрывая рукой рот, — Вот так вот просто?! Да как он мог?!

— Именно так и было… — вздохнула водная дева, опуская голову на сложенные руки. Она грустно смотрела на воду, находясь от меня на вытянутой руке.

— И вместо того, чтобы доказать, что без него тебе будет даже лучше, показать он тебя не бросил, а потерял, ты пошла топится! — возмутилась я до глубины гордой женской души, — Показать, кого он потерял… Да и подумаешь! Кому он вообще нужен? То ли дело ты! Ты могла поднять повыше голову и идти дальше, даже внимания, не обращая на этот мусор…

— В тот момент я думала только о том, что меня так использовали… казалось, жизнь кончена. Да и кому я нужна такая? Я не понимаю, как он мог так поступить? Я же всё для него! А он? Я любила его больше жизни, а он просто вытер об меня ноги…

— А ты так просто позволила? — нахмурила брови, — Вот так легко?

— Ты не понимаешь. У тебя в жизни такого не было. А случись, ты бы повела себя так же как и я! — разозлилась русалочка, скалясь.