Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки - Юлия Петрова

Когда это стало регулярным, я утратила все удовольствие — осталось лишь унижение. Однако я видела, как Роджер счастлив, и не останавливала его. Это было неким подтверждением того, что он во мне нуждается — по крайней мере, в постели.

Я поняла, что дела зашли слишком далеко после того, как однажды во время секса Роджер достал свой ремень и набросил мне на шею. В порыве страсти он затянул его слишком сильно, и мир вокруг меня погрузился во тьму. Я стала задыхаться.

— Пожалуйста, перестань, — попросила я, пытаясь поймать его за руку.

Но это было тщетно. Роджер был сзади, поэтому я не могла до него дотянуться. Борьба только усилила его пыл.

— Родж… по… по…жалуйста, — мне не хватало воздуха, и слова застревали в горле.

Никакой реакции.

И тут пришло ужасное понимание — он маньяк! Он может убить меня. И убьет, если его не остановить. Я запаниковала.

Заметив мои трепыхания, Роджер ослабил захват.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил?

— Дд…а, — теперь я могла только хрипеть.

— Да? Да? — он встряхнул меня. — Что ты говоришь?

— Да! — это слово обожгло мое горло.

— Тогда ты должна быть послушной девочкой и слушать, что говорит папочка, о’кей?

— О’кей…

— Хорошо, маленькая сучка. Тогда повторяй за мной. Я…

Готовая сказать что угодно — лишь бы снова нормально дышать — я просипела:

— Я…

— …всего лишь…

— …всего лишь…

— …маленькая…

— …маленькая… — каждое слово давалось мне с неимоверным трудом.

— …украинская…

— …ук…ра…инск…кая…

— …дешевая шлюшка! — закончил он.

Даже в этом полусумасшедшем, полумертвом состоянии я испытала шок. Он хотел, чтобы я сказала, что «Я всего лишь маленькая украинская дешевая шлюшка». Он, человек, которого я обожала!

Роджер дернул сильнее.

— Ну? Я жду! Говори, ты, шлюха!

У меня из глаз хлынули слезы — как будто кто-то открыл кран.

— Не слышу!

Нет, это было невозможно! Теперь я бы уже ничего не сказала — неважно, как сильно был затянут пояс. Страх прошел, и я больше не боялась глупо умереть в этой кровати. Потому что хуже быть уже не могло. Роджер убил меня своими кошмарными, жестокими, невероятными словами!

Заметив, что я затихла, Роджер прекратил пытку.

— Мария?

Я не ответила. Просто безжизненно лежала и молчала.

— Эй! Ты в порядке?

Даже при всем своем желании я ничего не могла сказать.

— Мария? — на этот раз взволнованный Роджер развернул меня. Как марионетка, я безвольно повисла у него на руках.

Увидев мое мокрое лицо, Роджер с облегчением вздохнул. Думаю, он уже решил, что я потеряла сознание или… ну, кто знает!

— Эй, эй! В чем дело? Ты плачешь? — он вытер мне щеки.

Не знаю почему, но этот знак внимания заставил меня зарыдать еще сильнее. Мое тело затряслось, как в сильнейшей лихорадке.

— Тихо, тихо! Перестань! Это же просто игра. Я думал, это тебя заведет, — он обнял меня — так нежно, как может сделать только любящий человек.

Эта перемена поведения была ужасной. Я абсолютно растерялась и потеряла чувство реальности. Роджер наигрывал какую-то странную, непонятную мелодию на моих чувствах, а у меня не было понятия, что ответить. Моя душа разрывалась.

Не помню, как я заснула в его руках, а он тем временем целовал и обнимал меня.

* * *

Я проигнорировала этот эпизод. По крайней мере, притворилась, что проигнорировала. Роджер ни о чем не вспоминал, но, чувствуя себя виноватым, превратился в невероятно заботливого мужчину: делал мне комплименты, держал за руку, обнимал, а однажды принес огромный букет красных роз. Это поведение продлилось некоторое время и вселило в меня оптимизм.

«Может, он все-таки понял? — наивно думала я. — Может, теперь все изменится?»

Но ничего не изменилось.

Новое разочарование последовало очень скоро — как-то утром на пороге дома появилась пожилая дама. Увидев ее, Роджер побледнел.

— Привет, мам, — выдохнул он. — Не ожидал, что ты сегодня придешь.

— Я принесла тебе свежую выпечку.

— А, спасибо, — Роджер выглядел сконфуженным. Он даже не попытался пригласить мать в дом.

— Можно войти?

— Конечно, конечно.

Сказав это, Роджер беспомощно оглянулся. Я могла прочитать на его лице безнадежное желание спрятать меня в буфете. Как будто его поймали с постыдной секс-игрушкой. Но почему? Я считала себя его девушкой. И встреча с родителями была нормальным атрибутом более-менее серьезных отношений.

Но Роджер, похоже, этого остерегался. Он довольно часто навещал отца и мать, но всегда один, говоря: «Я быстро, только на чашку чая!» Мне хотелось пойти с ним, но напрашиваться я не смела — у нас и без того было достаточно проблем. В нужный момент, когда он будет готов, мы сделаем это по обоюдному согласию, решила я.

А теперь время пришло — только вот отнюдь не по обоюдному и не по согласию.

— У, Роджер, кто это? — женщина заметила меня.

— Это? Моя знакомая, Мария. — Роджер выдавил из себя эти слова с явным трудом.

— Привет, Мария! — сказала женщина весело и непринужденно. Она явно не имела понятия, кто я на самом деле.

— Здравствуйте. Приятно познакомиться, — сказала я, улыбаясь так широко, как только могла.

— Мария, это моя мама, Кэтрин, — сказал Роджер глухим голосом.

— Приятно познакомиться, — повторила я и спешно добавила. — Чаю?

— У, да, пожалуйста, — Кэтрин присела и начала болтать с Роджером.

Он отвечал невпопад и казался очень растерянным. В его глазах застыла тревога. Что, черт возьми, происходило?

Однако Кэтрин не замечала напряженной атмосферы. Она беззаботно рассказывала Роджеру о том, как ходит в тренажерный клуб для пенсионеров, и, похоже, уже совсем обо мне забыла.

Но, когда я подала Кэтрин чашку чая, она про меня вспомнила.

— Спасибо, дорогая.

— Пожалуйста.

— Так откуда ты? У тебя очень интересный акцент.

— С Украины.

— У-у!

И все. Больше она со мной не разговаривала.

Минут через двадцать Кэтрин ушла. Роджер с облегчением вздохнул и начал готовиться к деловой встрече. Через час он должен был обсудить в офисе новый контракт.

Молчать и дальше было просто невозможно! Сцена с Кэтрин показалась мне отвратительной. Я оставалась никем — так, знакомой, о которой никто не знал. Ни статуса, ни настоящей близости, ни… будущего? А как же нас могло что-то ожидать, если мы в своих отношениях не дошли даже до того, чтобы меня представили родителям! В такой важный момент Роджер просто отвернулся от меня. Но я хотела знать, в чем дело. Я просто должна была!

— Э… Дорогой?

— Да? — он даже не посмотрел на меня — так и продолжил застегивать свою рубашку перед зеркалом.

— Думаю, нам надо поговорить.

— Я сейчас тороплюсь. Потом.

— Это важно!

— Думаю, это может подождать до вечера.

— Пожалуйста! — взмолилась я.

Он повернулся ко мне, одновременно усталый и раздраженный.

— Ну что еще?

— Ты разве не рассказывал обо мне своим родителям?

— О, не начинай! У меня нет времени на это дерьмо!

— Нет, послушай, пожалуйста! Я могу на многое закрыть глаза, но это уже слишком. Кто я? Кто я для тебя? Как мне отвечать, если меня спросят?

Роджер злился. Я знала, что мне следовало заткнуться, но не могла больше сдерживаться.

— Пожалуйста, поговори со мной! Ты не видишь, что я пропадаю? Это невыносимо!

— Хватит на меня давить! — взревел он.

Я в ужасе отпрянула. Сейчас он выглядел по-настоящему пугающим.

— Если тебе что-то не нравится, катись отсюда! Мне надоело! Вечно ты жалуешься, вечно скулишь! У меня своих проблем достаточно! Я хотел счастливую девушку, веселую! А, если ты не довольна, я могу купить тебе билет до дома!

— Но твоя мама…

— Моя семья тебя не касается!

Не позволив мне сказать что-то еще, он ушел, хлопнув дверью.

А я осталась одна, в слезах — как всегда…

* * *

Со временем все стало еще хуже. Отправляясь утром в офис, Роджер оставлял меня дома одну. И, даже несмотря на то, что его короткий рабочий день был ненормированным, часы в одиночестве тянулись мучительно долго. Мне было нечем заняться, кроме как уборкой дома и прогулками по саду. У меня не было собственных ключей. Роджер сказал, что сделает мне копию и… ничего. На самом деле он просто не хотел мне их давать, вот и все. Из-за недостатка внимания, или из ревности, или он хотел держать меня в зависимости… или, может быть, все сразу. Я превратилась в узника дома моей мечты. Было ли это иронией судьбы? Не знаю. Скорее, болью и мучением.

Я отчаянно пыталась найти себе какое-то полезное занятие. Начала импровизировать с готовкой, вычистила в доме все углы, погладила все рубашки Роджера, постаралась заинтересовать себя садоводством. Но ему, похоже, все мои потуги были глубоко параллельны. Я начала вспоминать свою недавнюю жизнь — полуголодную, но активную. И почему-то почувствовала ностальгию…