Александра Коллонтай. Валькирия революции - Элен Каррер д’Анкосс

и казачьих депутатов на имя А. М. Коллонтай. 14 февраля 1918. Подлинник. Подписи — автографы председателя ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов Я. М. Свердлова и секретаря ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов В. А. Аванесова. [PГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 4. Л. 7]

Поженились они или нет, но вокруг Коллонтай и Дыбенко ходило множество слухов, часто неприятных. В мае Дыбенко был оправдан и выпущен на свободу. Признав невиновным, его, однако, исключили из партии. Тем не менее он не отказался от борьбы и тотчас же убыл на Украину, где ранее, после защиты Нарвы, уже сражался с германскими войсками. Коллонтай хотела к нему присоединиться. Но молва неотступно следовала за ней. Разнесся слух о том, что в столь трагическое для России время Коллонтай и Дыбенко развлекаются в Крыму. На самом же деле Дыбенко отправился на Украину для ведения подпольной, в том числе диверсионной, деятельности, что позволило ему довольно быстро избавиться от клейма отщепенца и реабилитироваться.

Заграничная делегация ВЦИК. Петроград, Финляндский вокзал, февраль 1918. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 31. Л. 40]

Как и для Дыбенко, для Александры было невыносимо оставаться в стороне от событий, она жаждала возвращения к деятельности, и Ленин сознавал, какую службу она могла ему сослужить. Забыв о деле Дыбенко, он приказал Коллонтай совершить лекционный тур по России — пропагандистское мероприятие, тем более полезное для РКП(б), что назревала гражданская война и большевикам требовалось привлечь умы на свою сторону. Дисциплинированная Александра выступила в Ярославле, Рыбинске, Нижнем Новгороде, Казани и повсюду говорила о собственном опыте работы в качестве народного комиссара и ключевых проблемах общества. Народные толпы повсеместно бурно приветствовали столь убежденную агитаторшу. Коллонтай быстро заняла свое место в политической жизни. Но ей также хотелось разыскать своих родных и взять передышку после всех этих неспокойных месяцев. Завершив свое турне, она на непродолжительное время возвратилась в древнюю столицу к Мише.

А. М. Коллонтай и П. Е. Дыбенко с группой скандинавских социал-демократов, среди которых Карл Линдхаген и Цет Хеглунд. Петроград, 1918. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 31. Л. 43]

Лето 1918 года стало для России и для власти большевиков временем всевозможных опасностей. Экономика России была дезорганизована, крестьяне, которых Ленин в свое оправдание называл кулаками, подверглись непомерным изъятиям продовольствия, городское население умирало от голода, нарастало недовольство. Правительство понимало, что страна готова взбунтоваться, но больше опасалось нависшей над ним военной угрозы.

Германские войска уже были на русской земле и требовали сырья и зерна, полагавшихся им по Брест-Литовскому мирному договору. В то же время со всех сторон наступали армии белогвардейцев, стремившиеся покончить с революцией. Контрреволюция началась в мае в Поволжье, когда военнопленные чехи восстали против большевиков и получили поддержку от стран Антанты. Восстание ширилось. В Сибири повстанцев возглавил адмирал Колчак, на юге России — генерал Деникин, а в Прибалтике — генерал Юденич. Всем троим удалось собрать крупные военные силы, состоявшие из казаков, всегда готовых взбунтоваться, дезертиров и крестьян.

Билет на право участия в заседаниях съезда Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов в марте 1918 года с совещательным голосом на имя А. М. Коллонтай. Март 1918. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 4. Л. 8]

Власти предержащие оказались в осаде, отрезанные от всего и вся. Картину дополняли самопровозглашенные прогерманские правительства, наподобие того, которое возглавлял генерал Сулькевич, державший Крым железной хваткой. Всем этим различным воинским формированиям Троцкий мог противопоставить лишь имевшиеся в его распоряжении войска — плохо укомплектованные и экипированные, малочисленные и готовые в любой момент дезертировать.

Оказавшись в столь неравном положении, Троцкий прибег к услугам офицеров царской армии, которым присвоили ранг «специалистов», ради восстановления дисциплины и иерархии, позабытых в час революции. Исполнения приказов добивались суровыми методами, и смертная казнь вновь стала применяться в качестве высшей меры наказания. Солдаты вновь должны были торжественно приветствовать офицеров. Наконец, офицеры и солдаты стали проживать и питаться раздельно. Эти меры, возврат к старому порядку, произошедший всего через год после опубликования первых декретов советской власти, — все это стало настоящим переломом! Эсеры, меньшевики и даже некоторые большевики не могли принять разворот власти прочь от идеалов Октября.

Идейный разброд не остался без последствий, о чем свидетельствовали вспыхивавшие повсеместно мятежи и невиданные провокации. 6 июля 1918 года германский посол Мирбах был убит левым эсером Блюмкиным, намеревавшимся таким образом спровоцировать разрыв Брест-Литовского мирного договора, против которого эсеры неустанно вели яростную кампанию. Как только Ленину стало известно об убийстве, он поспешил в посольство Германии, чтобы выразить свои соболезнования, и приказал русскому послу в Берлине Иоффе сделать то же самое. Лидер большевиков хотел любой ценой избежать разрыва с Германией.

Затем пришло время для другого убийства, точнее покушения, целью которого стал уже сам Ленин. Это произошло 30 августа, когда он завершал посещение одного из московских заводов. Внезапно раздались два выстрела, Ленин упал. Свидетель подтвердил, что в него стреляла женщина. Поначалу дело казалось очень простым. Стрелявшая сама отправилась в полицию, назвалась Фанни Каплан и без обиняков заявила, что намеревалась убить Ленина и действовала в одиночку. Ленина перенесли в Кремль. Хотя в него попали две пули, его жизнь была вне опасности.

А. М. Коллонтай в окружении беспризорников. Петроград, 1918. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 31. Л. 39]

Однако покушение вызвало сильную эмоциональную реакцию. Было проведено тщательное расследование с целью проверки слов Фанни Каплан. Она объявила себя эсеркой, добавив: «Я стреляла в Ленина, ибо считаю, что он предал революцию». Фанни Каплан казнили 4 сентября без дальнейших разбирательств. Пролетарского поэта Демьяна Бедного пригласили присутствовать при ее казни под тем предлогом, что это событие могло «вдохновить его на создание произведения».

Архивные материалы, открывшиеся после демонтажа советской системы, показали, что дело сфабриковано, а Фанни Каплан стала невинной жертвой подтасовок. К тому же это не первый раз, когда жизнь Ленина оказывалась под угрозой. В январе 1918 года машина, в которой находился Ленин, была обстреляна, и своим спасением он обязан лишь быстрой реакции швейцарца Фридриха Платтена, который сидел рядом с ним и инстинктивно заставил своего спутника пригнуть голову. Эти несостоявшиеся покушения свидетельствуют прежде всего о той ненависти, которую Ленин и большевики тогда вызывали. Незадолго до этого двое видных большевиков, Володарский и Урицкий, были застрелены: один в июне, другой за несколько дней до покушения, приписанного Фанни Каплан.

В качестве ответа на неудачное покушение на Ленина власть стала проводить политику систематического террора. Еще