Черное солнце (ЛП) - Халле Карина

— Это жажда крови, — говорит он. — Мне было интересно, когда она появится.

— Понятно, — говорит Аметист, приподнимая идеально очерченную бровь. — Тогда, я надеюсь, ты держишь ее под контролем, потому что меня еще не кусал ни один из твоих трофеев, и не хотелось бы начинать.

Ее слова вбивают в меня немного здравого смысла.

Они умеряют неистовство в моем животе, ненасытный голод.

Мне не нравится, когда меня называют трофеем.

И если ее не кусали… значит ли это, что она не вампир?

— Если тебе интересно, то Аметист — всего лишь человек. Нам очень повезло, что она есть в доме, — объясняет Вульф. — К сожалению, это означает, что тебе сначала придется справиться со своей жаждой крови, прежде чем ты сможешь как следует познакомиться.

— Ты похожа на вампира, — удается мне сказать, мое сердце успокаивается, и я расслабляюсь в объятиях Вульфа.

— Мне так говорили, — говорит она с легким смешком. — Но моя кожа чуть смуглее, чем у них. Вред от солнца. Наверное, стоит почаще пользоваться защитным кремом, но… — она пожимает плечами. Затем оглядывает меня с ног до головы. — Не могу поверить, что они заставили тебя надеть ночнушку. Дай угадаю, это из 1800-х или какая-то подобная херня?

Настала очередь Вульфа пожимать плечами.

— Ты же знаешь, насколько архаичен Солон. На самом деле его сейчас нет дома…

Он замолкает, не знаю, что он собирается сказать, но Аметист понимает. Ее глаза на мгновение расширяются.

— Ой. Правда? — она бросает взгляд на броские часы у себя на запястье. — Надо ему помочь. Я не доверяю его вкусу. Ну, посмотри на нее. Когда в последний раз у нас дома так одевались?

— Тебе лучше поторопиться, — говорит Вульф. — Сегодня вечером предстоит много дел.

— Не нужно повторять дважды, — говорит она, направляясь к двери. Она смотрит на меня через плечо. — Приятно познакомиться, Ленор. Увидимся позже.

А потом она ушла.

Только через несколько секунд Вульф отпускает меня.

— Что ж, это могло бы обернуться катастрофой, — размышляет он.

— Почему? Думал, что я ее съем? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом и вздрагивая от слов, слетающих с моих губ.

— Это ты сказала, не я, — говорит он, проводя рукой по волосам.

— Но ты здесь полноправный вампир, — говорю я ему. — Откуда у тебя столько сдержанности?

— Потому что Аметист живет здесь. Привык. Не так уж трудно перестать смотреть на некоторых людей как на добычу.

— Она живет здесь, — повторяю я. — Абсолон ненавидит людей. Он, наверное, чокается…

— Чего?

— Ну, сходит с ума.

Он смеется.

— Не всех людей. Аметист довольно особенная, и они очень хорошо ладят.

Что-то похожее на ревность пронзает меня изнутри то жаром, то холодом. Фу. Почему, черт возьми, я чувствую ревность к их отношениям, о которых ничего не знаю? О боже, неужели я становлюсь собственницей по отношению к нему? Разве это не присуще вампирам?

Я прогоняю это чувство прочь.

— Так как же получилось, что она здесь живет? Она знает, что вы все вампиры.

И что я — трофей.

— Она работает в «Темных глазах».

Я пристально смотрю на него.

— Темные глаза?

— О, я думал, ты знаешь, раз уж слышала обо всей этой истории с Мэнсоном. Пойдем, я тебе покажу.

Вульф хватает меня за руку и выводит из своей спальни. Его хватка все еще крепка, как будто я брошусь на другого человека. В связи с чем возникает вопрос…

— Сколько человек в этом доме? — спрашиваю я его. — Есть еще другие люди?

Он кивает.

— Ивонн. Домработница. Она мама Аметист.

— Ладно, очевидно, есть какая-то большая история о том, как все это произошло.

— Не такая большая, как ты могла бы подумать, — говорит он, когда мы спускаемся еще по одной лестнице на то, что кажется главным этажом. Комнаты расположены во всех направлениях, когда мы проходим мимо, я быстро разглядела декадентскую мебель из бархата, атласа и кожи, позолоченные светильники, бесценные произведения искусства, полки со старыми книгами.

— Где спальня Солона? — спрашиваю я, называя его сокращенным именем.

Вульф бросает на меня любопытный взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Наверху. На самом верху.

Я вызываю перед своим мысленным взором образ дома снаружи. Вершина похожа на башню, очень заостренная. Ходят слухи, что предыдущие жильцы убрали все стропила, чтобы можно было открыть крышу и полюбоваться видом на ночное небо. Учитывая то, что я сейчас знаю о владельцах, я думаю, что слухи, скорее всего, правдивы.

Мы проходим мимо входной двери, и я бросаю на нее беглый взгляд, гадая, смогу ли вырваться из хватки Вульфа и убежать.

— Можешь попробовать, — говорит Вульф, улавливая мои эмоции. — Но результат будет тем же самым. Бесполезно.

Я бросаю на него украдкой взгляд.

— Почему? Почему, когда я высунулась из окна, никто снаружи меня не увидел и не услышал? — я делаю паузу. — О боже. Я что… призрак?

На мгновение эта мысль приводит меня в ужас.

Он фыркает.

— Нет. Ты не призрак. Солон держит это место под, э-э, ну, можно назвать маскирующим заклинанием.

Я замедляюсь, заставляя его остановиться.

— Маскирующее заклинание? Ты сказал, что он не ведьмак.

— Верно. Но он имеет дело с ведьмами, и они оказывают ему услуги в обмен на вампиров, которых он им приводит. Я не знаю, как он договаривается, но он делает это давно, — говорит он, указывая на дом вокруг нас, — Мы можем прятаться здесь. Люди не могут найти нас, не могут видеть. Даже вампиры и ведьмы не могут. Пока их не пригласят внутрь, кажется, что никого из нас не существует.

— Ну ничего себе.

— И если ты попытаешься уйти, дом тебя не пустит. Дверь не откроется для тебя, а если она откроется для кого-то другого и ты попытаешься проскользнуть внутрь, ты не сможешь пройти.

Я тупо смотрю на дверь. Она так близко, и все же я не сомневаюсь, что он говорит правду. Из этого места действительно никуда не деться, и я не знаю, сколько мне еще осталось, прежде чем это по-настоящему осядет у меня в голове. Превращение в вампира и понимание, что ты наполовину ведьма, наряду со всем прочим дерьмом, — это слишком для моего мозга, и я не могу нормально думать, что со мной все будет в порядке. Не могу отвлекать себя от ужасающей правды.

— Нет смысла расстраиваться из-за этого, — говорит он мне, хватая меня за запястье. — Я налью тебе выпить, — я немного приободряюсь, и он одаривает меня одной из своих непринужденных улыбок. — Не кровь. Солон отвечает за это. Но я могу приготовить довольно неплохой коктейль.

Я следую за ним вниз по другой лестнице, затем еще по одной, пока не возникает ощущение, что мы в подвале, хотя справа есть еще одна лестница, возможно, ведущая еще ниже, где меня держали раньше.

Затем Вульф открывает перед нами множество дверей, и мы вступаем в другой мир.

— Срань господня, — говорю я, затаив дыхание.

— Добро пожаловать в «Темные глаза», — говорит он с ухмылкой.

Вау.

«Темные глаза» — это большая роскошная гостиная, которую вы могли бы увидеть в винтажном фильме нуар 40-х годов в каком-нибудь экзотическом городе. Здесь изогнутые плюшевые кожаные кресла вокруг круглых столов со стеклянными столешницами, бесценные вазы, полные пампасной травы высотой в пять футов, стены из темного дерева, украшенные фресками на стенах и потолке, тонны гигантских турецких ковров, расстеленных по полу, приглушенное освещение. В одном конце находится великолепный бар из тикового дерева с рядами самого высококлассного и дорогого алкоголя, который вы только можете себе представить, в другом — небольшая сцена с микрофоном, обрамленная бархатными занавесками.

— Здорово, не правда ли? — говорит он, отпуская меня и направляясь за стойку. — Итак, что ты хочешь выпить?

Я все еще ошеломлена, провожу руками по роскошной коже кресел, поражаясь тому, насколько тут все раритетное в каждом уголке.

— Без разницы, — говорю я ему.

— Окей, — говорит он, и я слышу, как он вынимает пробку. — Сделаю то, в чем я хорош.