Доктор Кровь - Георгий Полевой

– Осторожно!!! – закричала Кира.

Тень материализовалась у меня за спиной во всей своей клыкастой ярости. Оборачиваясь, я уже понимал, что не успею…

Успел кто-то другой – засадить тяжелую и короткую стрелу в тушу вампира. Ну, ни хрена себе!!! Еще один арбалетный болт пронзил упырю горло, и тот забился в конвульсиях. В неверном свете фонарей тускло блеснуло серебро. Потом из тени выкатилось что-то приземистое и лохматое, и тот же блеклый свет поймал отблеск серебра на изогнутом лезвии. Широкий и длинный меч располосовал грудную клетку вампира. Когда-то я видел фотографию такого клинка – тяжелый монгольский меч рассекал всадника вместе с лошадью. Страшное оружие, особенно – в умелых руках. То, что фехтовальщик был опытным бойцом, было видно по его манере двигаться: быстро, четко и мягко. Клинок древних и жестоких кочевников вспарывал нечеловеческую плоть, рубил вампиров направо и налево. Во все стороны летели ошметки мяса и брызги крови. Незнакомец орудовал своим страшным мечом, полосуя упырей, словно мясник на скотобойне. Вампиры в большинстве своем считают людей чем-то вроде стада коров, скота, с которого можно безнаказанно сцеживать кровь. А тут – гляди-ка: «бешеный бычок» вдруг взбунтовался! Добыча сама «показала серебряные клыки»!

Но вот один из полночных охотников прыгнул на полночного мечника. Перехватив массивный клинок, незнакомец коротко размахнулся и послал в полет серебристый кинжал. Его траектория естественным образом окончилась в горле полночного прыгуна. Вампир рухнул, загребая пыль когтями, и забился в конвульсиях. Серебряный кинжал засел в горле упыря по самую рукоять, благородный металл клинка отравлял адскую кровь.

Я тоже медлить не стал и опустошил десятизарядную обойму в хорошем темпе автомата. Несколько упырей буквально разодрало выстрелами с расстояния восемь-десять метров. А ближе я их и не собирался подпускать. Массивный затвор «Дезерт Игла» откатился в крайнее заднее положение. Я быстро сменил обойму и щелкнул клавишей затворной задержки.

Неизвестный помощник тоже на миг оставил свои «разделочные работы» и снова взялся за арбалет. Серия тяжелых и коротких серебряных стрел была выпущена в также хорошем темпе магазинной полуавтоматической винтовки. Как я успел заметить, стрелок каждый раз натягивал тугую тетиву, передергивая цевье арбалета на манер «помпового» дробовика. А над ложем, должно быть, закреплена обойма с запасом кованых болтов. Иного предназначения прямоугольной коробчатой штуке я не видел.

Не собираясь медлить, я вскинул «Дезерт Игл» и двумя точными выстрелами разнес грудную клетку, а потом – и голову очередного упыря. Прыжок, перекат, и серия выстрелов с колена.

Кира тоже решила показать, на что способна разъяренная молодая вампирша. Вот тут-то вся ее накопившаяся злость и выплеснулась наружу!

* * *

Зашипев, словно рассерженная кошка, она бросилась на ближайшего вампира. Студентка-филолог не умела драться и о рукопашном бое судила, наверное, только лишь по комедиям с Джеки Чаном. Но это – когда Кира была еще студенткой-филологом. Сейчас она стала вампиром, только что обретшим нечеловеческую мощь, ярость и силу. Удар открытой ладонью по лицу противника оставил кровавые борозды. И придись удар пониже, в горло, – упырь был бы уже мертв. Но и так было неплохо. Кровосос боднул девушку лбом, раскроив ей лицо. И тут же взвыл от дикой боли в самом чувствительном «мужском» месте! А потом Кира вдруг рванулась вперед и одним страшным укусом вырвала кадык упыря! Движение было настолько молниеносным, что я даже не мог за ним уследить: просто рывок – оскал – фонтан крови. И бездыханный монстр валится, захлебываясь собственной кровью!

Второй «полночный охотник» попытался сам повторить смертоносный выпад девушки. Но его гипертрофированные клыки встретили не мягкое и податливое горло, а исключительно твердое колено. Девушка подпрыгнула и встретила его атаку как надо. А потом просто зажала голову противника в захвате и резко крутанулась. Казалось, я даже услышал тихий, страшный хруст позвонков – как будто стекло под каблуком…

Третий попытался зацепить ее когтями. Кира перехватила его руку, вывернула и чуть нажала. Кости предплечья лопнули, а девушка уже вспорола мясо врага своими клыками, разрывая вены и артерию. А потом резко дернула на себя и одним движением впилась тому в глотку! Круто. И страшно. Девушка сейчас находилась в состоянии того самого боевого безумия, которое овладевало берсеркерами во время сражения. Тело повиновалось новым, не испытанным доселе рефлексам. А кровь пьянила, застила глаза багровым туманом, окутывала мозг острой истомой инстинкта хищника: убей! убей! убей!

Еще один упырь на свою беду решил, что Кира здесь – самая беззащитная из возможных жертв. Он так и не смог дотянуться до нее своими скрюченными пальцами. Девушка просто шагнула ему навстречу и резко выбросила вперед левую руку. А потом сомкнула пальцы – уже проломив упырю грудную клетку. Точно – в районе пятого межреберья. А потом – рванула на себя. Окровавленный кусок мяса, бывший еще долю секунды назад сердцем, упал к ее ногам. Упырь заклокотал кровью, хлынувшей горлом, и мягко осел на землю.

Весь бой Киры длился от силы десяток секунд, своих противников она в буквальном смысле слова порвала в клочья.

И это решило исход боя. Парочка случайно уцелевших кровососов предпочла позор бегства героической смерти от клыков и когтей юной дивы полночи. Или – от увесистого куска аргентума диаметром чуть меньше «чертовой дюжины» миллиметров. Или – от серебряного арбалетного болта, а может, и от серебристого тяжелого клинка. Короче, с такой компанией психов даже вампиры решили пока что не связываться!

Мы и не возражали.

* * *

Наш с Кирой спаситель на легендарного Блэйда был не похож вовсе. Грузный кряжистый мужик среднего роста с курчавыми волосами и такой же курчавой черной бородой, он больше всего походил на снежного человека. Прямо как в диалоге про снежного человека из знаменитого фильма «ДМБ» режиссера Ивана Качанова:

«…А как же Йети, товарищ генерал?

– А йети мыть нужно…

– Да я про снежного человека…

– Так это ты, боец, у адмирала спроси – он Атлантиду видел…»

Да, диалоги там, благодаря Роману Качанову и Ивану Охлобыстину, просто шикарные! Все уже на цитаты растащили – вот она, современная классика!..

Хмурый мужик между тем заряжал массивный арбалет. Оружие у него было отличное, многозарядный самострел в умелых руках мог натворить бед – в этом мы убедились лично.

Поражало в незнакомце обилие холодного оружия. На шее ножны с кинжалом – серебряным, как я уже убедился. На поясе – то ли короткий меч, то ли невообразимо широкий и длинный нож. На ноге тоже закреплен еще один нож. За спиной нехилых размеров монгольский кавалерийский меч – такой, что разваливает с одного удара и лошадь, и всадника. Этот кряжистый мужик управлялся с ним с легкостью опытного мясника. А под черной кожанкой – я не поверил своим глазам! – была надета настоящая кольчуга. Причем сплетенная из серебра!

Незнакомый… рыцарь? богатырь? – более всего напоминал заигравшегося ролевика-толкиниста. Но несмотря на свой весьма экзотический вид, сразу верилось, что всю эту хренову прорву железа он таскает не зря. Да и видели мы уже, как он управляется со всем своим арсеналом.

Кира жалась ко мне, всхлипывая и не понимая, чего еще ждать от безжалостной судьбы. И я вполне разделял те ее человеческие чувства, которые у нее еще остались. Горячка боя и ярость берсеркера прошли, адреналин испарился. Осталось только знобящее чувство страха от того, что ты все же пересек запретную черту – в первый раз… Мне было это знакомо.

Машинально я извлек отстрелянную удлиненную обойму из рукоятки «Дезерт Игла» и вогнал новую. С лязгом передернул затвор сверхмощного пистолета. Но на предохранитель его ставить не спешил. Жест получился весьма красноречивым.

Незнакомец покосился на меня карим глазом – словно встопорщенный ворон. Но не сказал ни слова. Ну-ну…

– Спасибо, что выручил, – если и начинать разговор, то лучше всего с благодарности – тем более заслуженной.

– Не за что.

– Как раз есть за что.

Странный мужик, увешанный холодным оружием, только неопределенно пожал плечами. Он отложил арбалет в сторону и принялся править лезвие широкого и длинного монгольского меча. Точильный камень с легким шорохом скользил по изогнутой полосе блестящей стали. А лицо меченосца выражало сосредоточенное спокойствие.

– Григорий Панченко, – после секундного раздумья сказал он.

Голос был грассирующий, говоривший слегка растягивал слова, вел речь неторопливо и спокойно – так, будто бы и не он всего полчаса назад дрался не на жизнь, а на смерть с упырями.

– Очень приятно, – ответила Кира.

– А мне – не очень… – пробормотал уже знакомец.