Роковой шаг - Филиппа Карр

После обильного ужина я пошла в свою комнату, которая окнами выходила на двор трактира, с удовольствием сняла одежду, легла и тут же уснула, поскольку почти не спала в предыдущую ночь.

Я проснулась от цокота копыт внизу. Еще кто-то приехал, догадалась я, вслушиваясь в голоса грумов и хозяина. Похоже было на какие-то препирательства, но я подумала, что это обычное явление в придорожных трактирах. Кто-то приехал слишком поздно, а комнат уже нет. Я знала, что я и мои грумы заняли достаточно много места, но ведь это были всего лишь две комнаты — одна комната для четырех грумов и одна для меня. Как бы то ни было, перебранка продолжалась так долго, что я встала с кровати и выглянула в окно.

Лучше бы я этого не делала, потому что надежду на отдых пришлось оставить. Один из всадников был Френшоу, которого я по-прежнему называла человеком в коричневом бобриковом пальто. Что он делает в трактире? Меня охватил ужас при мысли, что он ищет меня.

Я ждала у окна, стараясь держаться в тени. Хозяин заламывал руки. Его трактир полон, что довольно необычно. «Восходящее солнце»— небольшой трактир, и милорд должен понять. Здесь можно устроить только троих, если они согласны спать в одной комнате; остальные должны будут поехать в другое место. Всего в двух милях по этой дороге есть «Олень и охотник». Очень много путников… что странно в это время года.

Кажется, они поладили. Френшоу и еще один останутся, остальные поедут в «Олень и охотник».

Я больше не ложилась. Мы должны уехать очень рано. Утром, может быть, даже до рассвета. Я догадывалась, что Френшоу будет искать нас, и очень возможно, что искать он будет и здесь.

Торопливо одевшись, я пошла в комнату, где спали грумы. Нужно было уезжать без промедления — украдкой, пока все спят.

Я постучала в дверь. Потребовалось время, чтобы разбудить их, так крепко они спали. Когда я сказала, что мы сейчас же должны уехать, грумы расстроились.

— Лошадям нужен отдых, госпожа, — сказал Джим.

— Я знаю, и нам тоже, но надо бежать из этого трактира. Мы уехали так поспешно, потому что дядя боялся за нас. Теперь я знаю, что нас выследили, и нам нужно немедленно и тихо уйти. Я рассчиталась вечером с хозяином, так что мы можем быстро уехать.

Я не сразу смогла убедить их в опасности, но наконец мне это удалось. До них доходили слухи о всяких неприятностях на севере, так как они разговаривали с другими конюхами в Хессенфилде. Окончательно проснувшись, они сказали, что сейчас же пойдут в конюшню и подготовят лошадей.

Я вернулась в свою комнату, собрала вещи и приготовилась к отъезду.

Ночь была звездная; в два часа ночи мы покинули трактир «Восходящее солнце», и я вздохнула с облегчением, когда он остался далеко позади нас. Мы проехали мимо «Оленя и охотника», и я подумала, сколько же там людей Френшоу.

С наступлением рассвета настроение мое улучшилось, и я с радостью продолжала путешествие. По пути в Йорк мы должны были проехать через маленькую деревню Лангторн. Наша увеселительная прогулка на тамошнюю ярмарку осталась далеко в прошлом, и я уже почти забыла Ланса Клаверинга, которого заслонили последующие впечатления; но будет замечательно, если он еще в Йорке.

Приближался полдень. Я намеревалась запастись едой в трактире, но у нас не было для этого времени. Осталось лишь немного каплуна и хлеба и капелька эля, но все это было уже несвежее, и еда не казалась такой вкусной, как накануне.

Мы подъехали к лесу. Все очень устали, лошадям тоже надо было отдохнуть. Поблизости протекал ручей, и Гарри повел к нему лошадей. Мы растянулись под деревом и вскоре уснули.

Внезапно я проснулась, дрожа от холода. Через час солнце должно было зайти. Это было бледное зимнее солнце, но все-таки оно светило, и мне стало досадно, что мы так долго спали. Нам уже следовало позаботиться о ночлеге.

Грумы крепко спали, лошади были привязаны к деревьям. Мне захотелось размять ноги, прежде чем будить грумов, и я пошла к ручью. Во рту у меня пересохло, а вода наверняка будет свежей и холодной.

Я знала, что ручей недалеко, потому что Гарри водил туда лошадей, и знала, в каком направлении идти. Вот и она, прозрачная чистая вода.

Я оглянулась. Грумы и лошади скрылись за деревьями. Мне нельзя было задерживаться: мои люди встревожатся, если проснутся и увидят, что меня нет. Кроме того, нам уже пора отправляться в путь, чтобы до наступления ночи найти трактир.

Едва я наклонилась к ручью, как услышала движение за спиной. Я обернулась. Внезапно меня обхватили чьи-то сильные руки. Я вскрикнула, и мне мгновенно закрыли рот, а на голову накинули что-то вроде капюшона, так что я не могла кричать.

— Хорошая работа, — сказал кто-то. — Теперь к лошадям.

Я попыталась бороться, но это было бесполезно.

Я очень испугалась. Мне было неизвестно, кто захватил меня, но я боялась, что это имеет отношение к Френшоу. Они гнались за мной до «Восходящего солнца», а утром обнаружили, что мы уехали. Дорога шла на юг, и мои преследователи знали, что я поеду по этой дороге, поэтому им не составило труда найти меня.

Я не знала, что делать. Нечего было и пытаться на такой скорости вывернуться из рук моего захватчика. Мне оставалось одно: ждать, чтобы узнать, чего они хотят от меня.

Казалось, прошло несколько часов скачки; темп начал сбавляться, и я догадалась, что мы прибыли на место назначения. Затем мы въехали во двор.

— Браво! — услышала я голос Френшоу. Меня сняли с лошади и сорвали с головы капюшон. Несколько мгновений я ничего не видела, потом разглядела дом. По обе стороны от входа горели факелы, в дверях стоял человек. Это был Френшоу.

— Введите ее, — сказал он.

Меня схватили за руку и потащили в дом вслед за Френшоу. Мы оказались в зале — небольшом сравнительно с Эндерби; по потолку были проложены тяжелые балки, в большом камине горел огонь. У меня кружилась голова, ноги не гнулись. Меня слегка покачивало.

— Дайте ей стул, — сказал Френшоу. Приказ был выполнен, и я села.

— А теперь я хочу, чтобы вы немедленно рассказали нам, что вы узнали в Хессенфилде и кому послали свое сообщение.

Я была поражена тем, что меня схватили и привезли сюда таким образом. Я боялась этого человека с того самого момента, как увидела его в замке; но и до этого мной владело жуткое предчувствие, что в его руках ничего хорошего мне ждать не придется.

Я сказала, заикаясь:

— Вы ошибаетесь. Я ничего не знаю и ничего никому не посылала. Я не разбираюсь в ваших делах. Они меня не касаются. Я не интересуюсь…

— Ваш дядя поступил не правильно, отослав вас, — сказал Френшоу. — Он ответит за это. Я сам застал вас подслушивающей у двери. Совершенно ясно, что вы были посланы шпионить за нами. Генерал Эверсли проинструктировал вас, что надо делать. Ему казалось гениальной хитростью послать молодую девушку в лагерь врага. Для него счастливой случайностью стало ваше родство с Хессенфилдом.