Бастард чужого клана - Валерия Веденеева

Вроде бы их следовало гладить по голове? Или я путал с чем-то другим? — Эй, малявка, что случилось-то?

На мое обращение она даже не возмутилась, только сильнее уткнулась лицом мне в грудь.

— Тени, — сказала шепотом.

— Где?

Она на мгновение оторвалась от меня, обернулась и ткнула пальцем в ближайший угол, достаточно хорошо освещенный факелом.

— Стоят, ждут. Хотят меня забрать. Страшные.

Хм, а почему я никаких теней не видел?

Взяв кнут, я, не вставая, ударил в показанном ею направлении. Кнут рассек лишь воздух.

— А сейчас? Все еще стоят?

Малявка скосила на угол взгляд, потом развернулась всем телом и осмотрела помещение.

— Они дальше отошли, к противоположной стене, — прошептала мне на ухо. — Мне кажется, они тебя бояться.

— Ну и отлично.

Честно, я был вовсе не уверен, что эти тени действительно существовали, а не были плодом ее воображения. О том, что воображение детей более живое, чем у взрослых, я уже успел узнать.

Успокоившись, малявка заснула снова, а я так и сидел, лениво продолжая изучать мозаику и ползающие по щупальцам глаза, и наблюдая, как тают в воздухе выдыхаемые мною облачка пара.

Стоп! Пара? Такое я видел лишь однажды, когда Амана заморозила в Гаргунгольме реку. Но сейчас ведь лето, откуда тут взяться снегу или льду?

Однако, лето или нет, но внутри святилища стало в разы холоднее, и даже камень пола подо мной будто превратился в лед.

Держа спящую малявку, я быстро встал на ноги — и смотрел, как по стенам и полу расползается иней, и ощущал, как все более усиливается холод.

Нет, если так пойдет дальше, мы тут просто насмерть замерзнем!

Подойдя к двери, я отодвинул засов и толкнул тяжелую створку.

Снаружи меня встретил бледно-сиреневый сумрак начала рассвета — и холод, еще более пронзительный, чем внутри святилища. Тела убитых мною монстров, так и громоздившиеся на ступенях, блестели толстой коркой льда, и такая же корка покрывала немногие оставшиеся свободными от них ступени. Воздух пах пронзительной свежестью и еще отчего-то грозой. Все поле под зиккуратом, больше не светившееся, было утыкано гигантскими острыми ледяными глыбами, под которыми кое-где смутно угадывались силуэты пришпиленных к земле неподвижных тварей.

И над всем этим, на вершине узкой ледяной колонны, вырастающий из земли, стоял демон, будто вобравший в себя потерянное полем бледно-голубое сияние. Окружающий его свет был таким ярким, что сквозь него я мог разобрать лишь силуэт, смутно похожий на человеческий. Ярче всего у демона горели глаза, а вокруг его рук плыли волны мелких огней.

Глава 13

Друг друга мы с демоном увидели одновременно. По крайней мере, судя по тому, что он сразу направился ко мне. По воздуху, как стражи Города Мертвых, передвигаться он, вероятно, не умел. Вместо того от его колонны к верхним ступеням зиккурата выросла ледяная дорога-лента.

С одной стороны, намерения этого нового демона я не знал и ничего откровенно враждебного он пока не делал. С другой — мне как-то не хотелось подпускать его к себе слишком близко.

Нанести удар в виде предупреждения, отбив край дороги? Или все же…

— Мама, — пискнула малявка и начала извиваться у меня в руке.

— Что «мама»? — я слегка ее встряхнул, чтобы прекратила вырываться. Если я потеряю равновесие, и мы полетим по этим обледенелым ступеням вниз, будет невесело.

— Мама! — повторила она и вытянула руки по направлению к демону.

Что⁈

Демон ускорил движение, и с каждым шагом бледно-голубое сияние вокруг него становилось все более тусклым, позволяя увидеть сперва силуэт тела — определенно человеческий и определенно женский, а потом — разобрать лицо, глаза на котором наконец перестали светиться.

Может, это был и не демон.

Может, это и впрямь была дана Далия.

Существо передо мной выглядело точно, как она. Да и малявка ее каким-то образом узнала даже в жутковатом сияющем облике. В конце концов, что я знал о том, как выглядят маги десяти камней, когда призывают всю свою мощь?

С другой стороны, после мертвых демонов-стражей, так хорошо притворявшихся людьми, я уже ни в чем не был уверен.

— Прошу прощения, дана Далия, но ближе не подходите! — я вскинул руку с кнутом в преграждающем жесте. — Сперва мне нужно убедиться, что вы — это вы.

— О чем ты говоришь? — но, недовольно нахмурившись, она все же остановилась на расстоянии примерно двадцати футов от нас.

— Это быстро, — пообещал я.

— У Рейна есть специальная песенка, — неожиданно чирикнула малявка. — Она помогает ему бороться с плохими людьми!

Вот ведь! Запомнила!

— О, Предвечный, Древнейший из Древних… — привычно заговорил я. Далия, после слов девочки заметно расслабившаяся, терпеливо ждала, пока я закончу.

— Все, убедился? — спросила, едва я замолчал, и после моего кивка дошла до нас и первым же делом забрала у меня свою дочь. Обхватила ее так крепко, что та возмущенно запищала, зарылась лицом ей в волосы и некоторое время простояла так, ничего не говоря.

С зиккурата мы сошли по ледяной лестнице, которую Далия создала над каменной, покрытой кучами трупов и потому малопригодной для спуска.

Пока мы шли, я то и дело смотрел вниз, на искореженные, а иногда и полностью целые тела замерзших монстров.

— Когда мы уйдем и тут все растает, они оживут?

Далия бросила на меня быстрый взгляд, нахмурилась, потом остановилась, передала мне малявку, вытянула обе руки вперед ладонями вниз и сжала пальцы в кулаки. Послышался хруст, все более громкий, лед начал покрываться широкими трещинами, а потом все разом, включая тела тварей, осыпалось мелкой ледяной бело-красно-коричневой крошкой.

— Теперь не оживут, — сказала Далия, вновь забирая у меня ребенка, а на заворчавшую малявку, что она, мол, может идти и сама, лишь цыкнула. После чего накинула на Тею и меня магические щиты — очевидно, на ней подобный уже был.

Мы как раз ступили на землю — то есть истолченный лед — когда я ощутил чужое присутствие. Обернулся. По воздуху выйдя из-за зиккурата, на высоте примерно десяти футов над поверхностью, появился псевдо-Ольвер. Остановился. Бросил быстрый взгляд на Далию с малявкой в руках, потом посмотрел на меня. И продолжал смотреть так пристально, будто хотел провертеть во мне дыру взглядом.

— Ольвер? — недоуменно проговорила Далия, и потом позвала уже громче, обращаясь к нему: — Ольвер! Что это значит?

—