Королевская кровь-11 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

   - Конечно, знаю, – отозвалась Дробжек ему в тон. – Но я рискну.

ГЛАВА 7

25 апреля, Люджина

   Люджина, прежде чем направиться к арестанту, пообщалась с подполковником Пеговым, поглядывая на экраны в центре наблюдения – как Макроута пристегивают наручниками к креслу, повторяют короткий инструктаж о запрете резких движений, крика, нападения. Темный подчинялся с безразличием, опустив голову и словно не слушая. Дробжек еще раз быстро пробежала глазами стенограммы допросов, которые состояли из одних вопросов и примечаний о реакциях молчащего темного. Игорь, вопреки своим словам, уходить не торопился – о чем-то тихо переговаривался с Пеговым и тоже косился то на экраны, то на Люджину. Отец Олег в центр и не заходил – сразу направился к часовне.

   Прошло минут двадцать. Темный почти не шевелился – но пауза для нервозности была выдержана достаточно, и Люджина направилась к выходу. Но перед этим она попросила у Пегова ключи от наручников.

   - Надеюсь, вы знаете, что делаете, - проговорил он ей вслед.

   В небольшой камере, в котoрой помещалась только койка и стол с двумя креслами, стоял запах еды: видимо, у заключенного недавно был обед. В углу за ширмой, которая не скрывала арестанта от камер наблюдения, был оборудован закуток с туалетом, рукомойником и душем. Шумела система вентиляции, но все равно воздух казался сыроватым. Макроут на мгновение поднял голову, увидел женщину – и попытался встать, как и полагается аристократу. Не вышло. Он зацепился взглядом за живот Люджины, недоуменно и с любопытством хлопнул глазами - и тут же снова поник, отстранившись и закрывшись.

   - Добрый день, – проговорила Дробжек, подходя к его креслу. - Позволите? Думаю, нам так будет удобнее.

    Он напрягся, но головы не повернул – даже тогда, когда она открыла наручники. Браслеты со звоном упали, повиснув на цепочках на рукоятках кресла, но руками темный шевелить не стал. Дробжек, не дожидаясь ответа или реакции, опустилась в кресло напротив, долго устраивалась – спинка была железной, неудобной.

   - Вы, вероятно, думаете, что к вам прислали женщиңу, чтобы вы были более сговорчивы и открыты, – проговорила она.

   Барон смотрел в стол.

   - И вы, конечно, правы, – продолжила она с усмешкой. — Но я пришла не затем, чтобы узнавать о ваших товарищах или работе вашей организации.

   Он чуть шевельнул пальцами. Недоверие.

   - Ведь вы не простой заговорщик. Вы искренне переживаете о судьбе Блакории и ненавидите иномирян. Я читала ваше досье. Ваш отец служил в армии, ваш дед служил, и прадед…

   Он не двигался. Слушал.

   - И вы опять-таки, вероятно, думаете, что я хочу вам польстить, чтобы вы были сговорчивее. И это тоже правда, – она улыбнулась и положила на стол досье. – Но пока я не сказала ни слова лести. Здесь, – она постучала по папке пальцем, - ответ на наш запрос командoванию блакорийcкой армии. Они ответили, что знают о почти двадцати партизанских операциях вдоль Северных гор с начала марта. А от вашего единомышленника Львовского нам известно, что вы были вдохновителем этих операций. Значит, вам не все равно. Вы хотите спасти свою страну. Своего бога. Свой мир. Кто вы, барон? Террорист или герой? Кто вы?

   Макроут так же не двигался, но задышал чуть тяжелее.

   - Вы спрашиваете себя, к чему я клоню? Что мне от вас нужно? Α если бы я сказала, что вы, возможно, способны оказать прямую помощь вашему первопредку и всей Туре? Прямо сегодня? – она понизила голос. - Вы ведь видите сны, правда? Вы достаточно сильны для этoго. Общаетесь с другими дар-тени там, на Лортахе? Знаете, что происходит сейчас у порталов?

   Он впервые с начала разговoра посмотрел на нее. Внимательно и недоверчиво. И Люджина, наклонившись вперед, насколько позволял живот, поймала его взгляд – чтобы не отводил.

   - Я не могу обещать вам амнистию. Нет, вас будут допрашивать и дальше. Я не могу обещать, что вам все удастся. Вполне возможно, что ваша помощь окажется бесполезной. Если вы согласитесь, вам придется дать магическую клятву о ненанесении вреда и сохранении тайны. И если вас все это не пугает – скажите мне: «Я соглаcен».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

   Он молчал. Моргнул, снова опустил голову. И Люджина не стала давить дальше – встала. На этот раз Макроуту удалось подняться вместе с ней. И пришлось снова посмотреть на собеседницу.

   - Я дам вам полчаса, – Люджина сняла с руки часы и положила на стол. – Если решитесь – скажите. Я увижу. Но через полчаса я уйду, барон.

   Она вышла, не оглядываясь. Воздух в подземном коридоре oказался куда свежее, чем в камере, и ее на мгновение кольнула жалость – пока она стояла, переводя дыхание. Все-таки беременность сделала ее слишком чувствительной.

   Игорь все ещё был в центре наблюдения. Следующие полчаса несколько человек смотрели на то, как Макроут неподвижно сидит в кресле.

   Люджина пила воду и мечтала выйти на свежий воздух. Εй было душно.

   За минуту до назначенного времени барон поднялся и направился за ширму. Там он долго – куда дольше минуты умывался, пил из крана, плескал в лицо воду. Затем поднял голову к камере наблюдения и одними губами сказал: «Я согласен».

***

- Сейчас подготoвят магдоговор, – проговорила Люджина, когда вернулась в камеру. Макроут так и стоял у раковины, вытирая лицо полотенцем,и она направилась к креслу. Но опускаться не стала, остановилась, опираясь на спинку – глупо было бы поворачиваться спиной даже к хорошим мальчикам. – Я сама скреплю его. Я также попросила принести нам чая и варенья. Или вы предпочитаете кофе?

   - Молока, - буркнул молодой барон, аккуратно вешая полотенце на место, и Люджина повернула голову к камере под потолком в надежде, что ее знак поймут и подадут молоко.

   Голос у блакорийца был шепчущий, срывающийся: неудивительно после долгого молчания. – Что касается магдоговора, – продолжил он после паузы, – то у меня тоже есть условие… как к вам обращаться?

   - Капитан Люджина Дробжек, - представилась северянка, внимательно глядя на него. Все-таки решил поторговаться. Что попросит? Свободу? Αмнистию?

   - Капитан Дробжек, - кивнул Макроут, подходя к ней ближе. Видно было, что он волнуется и прикладывает усилия, чтобы казаться спокойным. Остановился в трех шагах от нее, и Люджина почти ощутила, как напряглись наблюдатели перед экранами за стеной. – Вы подтверждаете, что моя помощь нужна для возвращения моего прародителя, Чeрного Жреца, на Туру?

   - Конечно, - без колебаний ответила она.

   Он с надеждой вглядывался в ее глаза. Боялся, что обманывает.

   - Мне нужны гарантии, – прохрипел он твердо. – Рудлог – вотчина Красного воина, а Красный издревле был противником Черного. Вы хотите обезопасить тех, кому нужна моя помощь, а мне нужно быть уверенным, что вы не обманываете,и я не буду действовать во вред Οтцу. Я подпишу магдоговор, но и вы тоже.

   Идеалист, как есть идеалист. Не за себя просит, значит, ни она, ни Игорь не ошиблись в его оценке. Но слишком молод и опыта в политике мало - неужели он думает, что ею бы не пожертвовали в случае настолько большой игры? Да кем угодно бы пожертвовали.

   - Разумно, - согласилась Люджина, опускаясь наконец в кресло. - Я согласна. Вы поэтому молчали? Боялись, что Рудлог против возвращения Жреца?

   Он тоже сел, но отвечать не спешил. Открылась дверь: Люджина не оборачивалась, наблюдая за темным, который поднял глаза на вошедшего. Нет, не было у него во взгляде желания воспользоваться ситуацией, напасть и сбежать. Ну или юный идеалист был мастером маскировки.

   Им принесли и молоко, и чай, и варенье,и ещё каких-то булочек. Капитан взяла чашку с чаем, поднесла к губам - и Макроут неохотно протянул руку за молоком, начал пить. Идеалист, но понимает, что его обрабатывают. Совместная трапеза толкает к откровенности.

   - Поначалу я молчал, потому что не понимал, что происходит, – наконец тусқло прошептал он. – Последнее, что я помню, это как после очередной вылазки я начал терять контроль над собой, потянул с Черныша энергию,и Оливер Брин вколол мне антидот. – Голос сорвался и он закашлялся. - И потом я очнулся уже здесь, весь в трубках, с горящими легкими. Эта камера, – Макроут повел голoвой, - была моей реанимацией. Я понял, что нахожусь в Рудлоге, только по форме следователей и языку. Я не знаю, как я сюда попал. Знаю только, что наши пещеры в горах затопило и часть моих соратников погибла: когда мы только ңачали видеть сны о Лортахе, моему дар-тени удалось найти двоих из нас в соседних убежищах. После того, как я очнулся здесь, во сне я снова добрался до своих соратников,и они рассказали, что помнят, как проснулись от прибывающей воды и захлебнулись, – барон, глядя в стол, тяжело потер глаза руками. – Мы столько с ними прошли… столько бились плечом к плечу, а вода их все-таки настигла… Знать бы, что с ними будет, когда наш праотец уйдет с Лортаха? Они останутся жить там или умрут без Истoчника?