Финальный аккорд - Кевин Милн

Я не был уверен, что Анна еще не уснула, но я прокрался обратно в комнату и подошел к кровати с гитарой. Прислонившись к спинке кровати, я исполнял «Канон в ре мажоре» Пахельбеля нежно и медленно. Та музыка, которая когда-то послужила для нас свадебным гимном, теперь звучала, скорее, как похоронный марш. К тому моменту, когда я закончил играть, по моим щекам катились слезы. Анна тоже плакала, не в состоянии сдерживать дрожь. Она открыла дорогу эмоциям, которые были плотно заперты в течение всего дня, и они беспрепятственно хлынули наружу. Каждая слезинка, которая должна была пролиться во время похорон, разом хлынула на ее лицо. Наконец Анна посмотрела на меня и улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала она, – это именно то, что мне нужно было сегодня вечером.

Третий куплет: трио, аччелерандо (постепенно ускоряя), стаккато (отрывисто)

Глава 12

Я не скажу, что боль от потери Фейт прошла быстро, но, к моему удивлению, она затихла раньше, чем я или Анна ожидали. Это не значит, что нам не было грустно, когда мы думали о ней, просто мы были настолько поглощены заботами о малышке Хоуп, что у нас почти не оставалось времени для того, чтобы продолжать думать о потере.

Мы выплакали все слезы, успокоились и затем сделали все возможное, чтобы сосредоточить все наше внимание и любовь на ребенке, который у нас все еще был. По настоянию Анны я добросовестно играл на гитаре регулярней, чем раньше, не только для нее самой, но и для Хоуп. Прочитав где-то, что музыка Моцарта и Бетховена может помочь стимулировать развитие мозга, я часто играл классические произведения, когда Хоуп была маленькой. Иногда я пускал пыль в глаза и пускался в исполнение хорошей песни в стиле кантри или рок-гимна. Просто я хотел быть уверен, что Хоуп развивается гармонично. И каждый раз, когда я пел «Пафф, Волшебный Дракон», ее глаза загорались. Это стало ее песней перед сном, и к тому времени, когда ей было уже два с половиной года, она знала каждое слово наизусть.

На ее третий день рождения, после задувания свечи, Хоуп объявила, что она теперь «большой человек… как мама».

Мы предупредили ее, чтобы она не росла слишком быстро, и сказали, что для нас она по-прежнему маленькая девочка и всегда останется такой, какой бы взрослой она ни выросла. Она очень строго посмотрела на нас обоих и показала три маленьких пальчика.

– Нет, я теперь большая. Смотрите, мне уже много… один, два, свободна![7]

Да, Хоуп была «свободной» – свободно делала все, что только мог придумать ее маленький ум.

В промежутке между ее третьим днем рождения и временем, когда ей исполнилось четыре года, мы постоянно напоминали ей о всех вещах, которые «большие люди» не делают. Например, большие люди не бегают и не прячутся под стойками одежды в JC Penney, спокойно скрываясь там по полчаса, пока мама не начнет в панике выкрикивать их имя. Они также не полощут мягкие игрушки в унитазе, не отстригают им налысо челки и не выскакивают из дома в погоне за бездомной кошкой, когда мама прилегла немного вздремнуть.

Однажды ночью, когда я был расстроен тем, что мало сплю, мне в спину уперлась маленькая костлявая коленка. Мне пришлось напомнить ей, что «большие люди» обычно не спят в постели родителей.

Даже если ее выходки были иногда утомительны, не было ни одного момента, когда бы нам не нравилось, что Хоуп рядом с нами.

На самом деле, оглядываясь назад, можно сказать, это было одно из самых лучших времен в нашей жизни. По вечерам после работы мы ходили в парк и катали Хоуп на качелях или смотрели, как она, крича от восторга, скатывалась с горки. Потом шли домой и пели песни или читали сказки. По выходным ездили в город и катались на магазинных тележках, глазели на витрины или просто оставались дома и играли на полу в гостиной. Когда мы были вместе, нам на самом деле было все равно чем заниматься.

С учетом всех обстоятельств, тогда у нас было все необходимое для жизни, и даже достаточно совместного времени, чтобы наслаждаться тем, что мы семья. Но в глубине души (и часто прямо на острие своих мыслей) я чувствовал, что все еще далек от того успеха, который всегда представлял для себя. Более того, я волновался, что до сих пор не сделал достаточно для того, чтобы достойно обеспечить свою семью. Из месяца в месяц наши дела шли хорошо, но разве не было лучшей жизни, которую я бы хотел дать своей жене и дочери? Достаточно ли большой наш дом? Подходящее ли место кондоминиум для того, чтобы растить ребенка? А как насчет сбережений на будущее? Зарабатываю ли я достаточно для того, чтобы определить Хоуп в колледж? Наш счет в банке увеличивался не настолько быстро, чтобы справиться с такими расходами, и я боялся, что это никогда не изменится. Я не мог не думать о Стюарте, но каждый раз эти мысли только подливали огонь в мои переживания насчет моей финансовой несостоятельности. Он уже заныкал достаточно денег для обоих своих мальчиков, чтобы они могли пойти учиться в колледж. Его имущество было полностью оплачено, равно как и его машины, лодка и дом на колесах. И помимо этого, он все еще продолжал зарабатывать, получая ежемесячно за проценты по своим вкладам больше, чем я зарабатывал за год. В определенном смысле это казалось несправедливым. Я старался скрывать свою зависть, но это было не так легко, особенно во время наших ежемесячных поездок к нему в гости в Фресно на воскресные обеды.

Прогуливаясь по ухоженным садам или погружая ноги в бассейн, мне было нелегко сознавать, что я все еще нахожусь слишком далеко от того, что богатые люди называют успехом.

– У нас все в порядке, – однажды сказала Анна, когда, возвращаясь домой от ее брата, я ворчал по поводу своей зарплаты.

– Мы счастливы, и за деньги это не купить.

Она говорила правильные слова, но я подметил, что не исключено, что она, в свою очередь, пытается убедить тем самым и себя.

– Твой брат счастлив и у него полно денег.

– Деньги его не волнуют, ты же знаешь.

– Потому что их у него больше, чем он в состоянии потратить! После тусовки в их новом особняке тебе не кажется, что наша квартирка немного тесновата? Если бы я мог просто позволить себе улучшить наши условия жизни, переехав в собственный дом, думаю, что все было бы намного лучше. Если бы у нас была еще одна спальня, мы могли бы превратить ее в домашний офис. Плюс Хоуп в ближайшее время пойдет в школу, и я думаю, мы могли бы выбрать округ получше.

Анна задумалась на минуту.

– Дом побольше был бы кстати.

По тому, как она сказала это, я мог догадаться, что она уже думала об этом. Анна немного помолчала, а затем добавила:

– …и, может быть, новую машину. Мне кажется, что твоя машина чаще находится в ремонте, чем ездит, да и моя ненамного лучше. Вчера снова моргала лампочка «АВС», но потом погасла.