Бесобой - Кутузов Кирилл

В общем, оставалось только терпеть эти бесконечные шутки про то, что она фут-фетиш модель, и надеяться, что однажды им надоест. Или ей надоест раньше. И она… Да пошли они все лесом. Она выдержит. Она что-нибудь придумает.

Вдруг на экране вспыхнуло пуш-уведомление.

1 (один) пользователь хочет добавить вас в друзья!

Главное, чтобы этот тоже не начал писать, что «ножки ок, партак параша, есть фулл?».

Профиль назывался «Бари Тузанов», на аватарке у него была кровавая пентаграмма, в центре которой сидел плюшевый медведь с жёлтыми глазами, и Галя сначала подумала, что это какой-то школьник. Но по переписке быстро стало ясно, что это тоже фейк. Но не простой. Вербовщик.

мы ищем талантливых людей с высоким IQ и чётким пониманием того, как прогнил социум. наша цель — изменить баланс сил в свою сторону, чтобы сильные духом могли вознестись над стадом. мы формируем сеть единомышленников, которые могут действовать независимо, приближая нашу цель, помогая другим членам проекта, не привлекая лишнего внимания и не ставя под удар своих коллег. если тебе интересно, напиши, какую несправедливость ты хотел бы исправить прямо сейчас

Галя подумала, что отвлечься на дурацкую игру в иллюминатов сейчас — это самое то. Но придумывать персонажа не было ни сил, ни желания. Поэтому ответила как есть. Ну, немного только приврала. Скинула ссылку на группу «галька ходит по тебе», приписала: «хочу заблокать группу. там травят мою девушку».

Потом опять начала себя говнить: «Какая, блин, девушка может быть у чувака с именем профиля „Кровавая Среда“ и с аниме на аватарке?»

«Бари Тузанов» какое-то время не отвечал, потом зачем-то сам прислал ей ссылку на «гальку». Галя щёлкнула по ней на автомате. На экране отобразилась заглушка с грустной белой вороной и подписью:

Нам очень жаль, но данное сообщество было заблокировано в связи с нарушениями правил пользования соцсетью. Если решение о блокировке кажется вам ошибочным, напишите в поддержку, мы во всём разберёмся…

Галя тут же ответила «Тузанову»:

— Так им и надо, спасибо. Что я Вам за это должен?

— Подпиши договор о неразглашении, стань частью BRTZN, будешь помогать другим, попавшим под каток социума. Безмозглые шавки должны страдать.

— Скан подписи прислать, что ли?

— Нет. Сообщество будет начислять премии за активную работу, поэтому надо всё официально сделать. У тебя есть электронная подпись?

Галя написала, что да. Они с матерью оформляли, когда бабушка переписывала на неё дачу.

— Тогда я пришлю ссылку на нужную форму.

Несколько минут Галя провозилась с документом: читать было трудновато — из-за того, что всё было написано красными буквами на чёрном фоне. А когда отправила заполненную форму, ощутила небывалое облегчение.

Это было трудно объяснить… Ещё совсем недавно внутри у неё была едкая смесь из досады, ненависти к себе, обиды на весь мир, надежды на то, что всё как-нибудь однажды устроится, и уверенности в том, что «как-нибудь однажды» ничего хорошего не происходит, а с ней и подавно. Её будто изнутри на части кромсали. А теперь — ничего. Штиль. Полное умиротворение. Она больше ни на кого не в обиде, но при этом ничего не ждёт и ни на что не надеется.

Ей стало наплевать на то, что тому, кто слил фотки, ничего не будет стоить создать группу заново. И то, что фотки и так уже разошлись по рукам, а в школе травить её будут так же, как и раньше, — это всё тоже ей стало до фонаря. Телефон завибрировал — это звонила Алина. Переживает, наверное. Но Галю и это больше не трогало. Сбросила. А на следующий звонок ответила. Номер не определился, вместо этого на экране мобильника высветились буквы BRTZN. Их окружали какие-то символы, которые появляются обычно, когда сбивается кодировка.

— Алло?

— Здравствуй, Галина! Ты смелая и решительная, нам такие нужны. Я очень рад, что ты подписала контракт. Полагаю, тебя не затруднит завтра после занятий приехать по одному адресу. Сейчас продиктую. Запиши. Только помни — эту встречу нельзя пропускать. Под страхом смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он мог её и не запугивать. Галина понимала, что в лепёшку расшибётся, но приедет.

Игорь посмотрел на ПАЗик и скривился:

— И чё, нам на этой развалюхе ехать? Туда нормальные автобусы не ходят, что ли?

Колян толкнул его в спину — иди, мол, заманал.

— Нормальные тоже ходят, но там с пересадками. А тут сел — и до конечной. Нам же за город. Там раньше военная часть была, а теперь пустырь. Вот, в квесты там гоняют.

Они забились в самый зад автобуса, раз всё равно ехать было до конечной.

— Ты объясни ещё раз, чего там делать вообще надо, а то я пока нихрена не понял. Только то, что бабок поднять можно.

— Ну тебе бы только бабки, конечно.

— Сам как будто не ради бабок едешь.

— Ну, мне бабки не просто так нужны…

— А кому они нужны просто так? Я родакам с хатой хочу помочь. Батёк на вторую работу устроился, я тебе не рассказывал?

— У тебя хотя бы батёк есть. А у меня только мамка, и у той на лекарства уже не хватает.

— Как она там, кстати?

— Да хреново. По-хорошему, операцию надо делать. Я ей говорю — кредит надо брать, а она у тётки какую-то мазь купила и думает, что, если её мазать, всё само рассосётся.

— Много надо-то?

— Двести.

— Я знаешь что думаю? Если выиграю и дадут нормально, хотя бы полляма, я тебе дам двести. Отдашь, как сможешь. А не сможешь — не отдашь. Ты только не кисни. Всё как-нибудь образуется. Сейчас не получится — мы с тобой ещё чё-нибудь придумаем, — попытался поддержать друга Игорь.

— Спасибо, братан.

— Так объясни, чего делать-то надо будет?

— Ну смотри… Мне Стёпыч рассказывал — он сам не играл, но у него один знакомый выиграл, бэху себе взял подержанную и свалил на ней то ли в Ростов, то ли ещё куда. В общем, ручкой всем сделал, типа счастливо оставаться, бомжи. Так вот, собираетесь сначала, изучаете план местности. Вы, ну, мы то есть, типа «разбойники». Надо убегать от «казаков»…

— С нагайками, что ли?

— Да не, это они просто так называются. Там какие-то переодетые пацаны в костюмах. Стёпыч так и не понял, в каких именно.

— Типа аниме?

— Чё? — не понял Колян.

— Ну, которые в аниме переодеваются? В костюмы.

— Да я не в курсе. Ты слушай. «Казаки» ловят «разбойников». И когда остаётся один «разбойник», он получает приз.

— Бабки?

— Ну, вроде что попросят, — пожал плечами Колян. — Но все в основном просят бабки.

— Там только бегать нужно, получается?

— Можно ещё отбиваться. Если «разбойник» «казаку» по харе съездит немножко — это разрешается.

— А, вот ты чё согласился-то. Хочешь им бокс устроить, как Золотарёву? — догадался Игорь.

— Бокс долго, и дыхалку сбивать — больно надо. Я лучше придумал, — Колян показал Игорю ножик, который спрятал за пазухой.

— Ты чё, серьёзно? — Игорь выпучил глаза.

— Ну я же не глотки им резать буду! Так, по руке чиркну — пока будут орать, я сбегу. Да и вообще. На чём, думаешь, они бабки на приз зарабатывают?

— А на чём?

— Ну за участие же платить не надо. Значит, я думаю, у них там камеры стоят. Чтобы по Интернету можно было догонялки с драками зырить. Ставки, может, делают. А ты прикинь, как все заторчат, когда я с ножиком отбиваться буду? Хрен они мне потом чего предъявят, только спасибо скажут.

— Совсем ты, я гляжу, в тёткину мазь не веришь, — понуро заметил Игорь.

— Да я, Игорян, вообще ни во что и никому не верю.

— Мне тоже, что ли?

— На тебя, Игорян, я рассчитываю.

Поржали немного и начали молча пялиться в окно. Игорю немножко не по себе из-за ножа стало. Не в том смысле, что он за Кольку боялся, что тот кого-нибудь пырнёт, а просто… вдруг у этих «казаков» тоже ножи будут? Когда он садился в ПАЗик, то думал, что едет на квест, в догонялки играть, а теперь ему начинало казаться, что там будет как в каком-нибудь кино, в котором богачи бабки платят, чтобы нищеброды друг друга мочили.