Не верь глазам своим - Кейт Уайт

«Базз» погрузился в бурную деятельность, и казалось, жизнь снова шла своим чередом. Вряд ли сотрудники забыли о смерти Моны, но им надо готовить очередной номер, а для этого необходимо побегать. Ведь Америка, затаив дыхание, ждет новостей о знаменитостях: сплетен, разрывов, мерзких деталей и, конечно, умопомрачительных откровений.

Сев за стол, я заметила записку от Ли с номером Кати. Прекрасно. Помощница оставила его на обозрение всем окружающим, включая того, кто вчера украл список приглашенных.

Я не стала распылять энергию на раздражение. Быстро проверив голосовую почту, сразу набрала номер, начинавшийся с местного кода, — Бруклин или Куинс. Трубку взял мужчина лет тридцати — сорока, с акцентом, как у Кати. Я представилась и сказала, что звоню из «Базза».

— А зачем вам нужна Катя? — осторожно спросил он.

— Мне необходимо узнать некоторые подробности об инциденте во вторник вечером — для журнала и корпорации.

Надеюсь, это прозвучало достаточно официально, иначе он меня завернет.

Последовала долгая пауза, затем он представился Андреем, ее братом.

— Катя неважно себя чувствует, — добавил он.

— Мне очень жаль это слышать, — ответила я. — Но мне срочно надо поговорить с ней. Обещаю, это не займет много времени. Просто хочу убедиться, что она в порядке, и расспросить о нападении на Мону Ходжес.

Боже, я говорила как помесь бюрократа с гробовщиком, но он поверил. Сказал, что Катя сможет встретиться со мной в семь вечера, и дал адрес на Брайтон-Корт, который находится через один квартал на восток от Брайтуотер-Бич-авеню.

— Брайтон-Бич, — повторил он. — Знаете, Маленькая Одесса.

— Конечно, — ответила я, хотя в этом районе бывала только в Бруклин-Хайтс.

Повесив трубку, я решила проконсультироваться у Лео, который жил в Бруклине и мог рассказать, как лучше добраться до Маленькой Одессы.

— Во сколько тебе надо там быть? — спросил он.

— В семь.

— Движение на автостраде Бронкс — Куинс в час пик такое, что лучше не соваться. Верь или нет, но туда и обратно лучше добираться на метро.

— А там не безопасно ходить по улицам?

— Ну, это не Челси, но тебя никто не тронет — покуда ты ничем не обидела русскую мафию.

У меня оставалось около шести часов до поездки в Бруклин, и я собиралась посвятить это время сбору информации, чтобы к вечеру начать писать статью. Я также подала заявку на печать фотографий в фотоотдел. Скорее всего Нэш захочет, чтобы в журнале появилось изображение кабинета Моны и снимки того, как приглашенные выходят из здания после вечеринки, в частности, самые известные, вроде Евы. Перед тем как продолжить опрос сотрудников «Базза», я оставила сообщения детективу Тейту («Есть ли продвижения в расследовании, которые должна знать общественность? »), Мэри Кей, Кики и Кимберли. Я также связалась с приемной Ликера и напомнила, что он обещал мне пять минут, хотя мне не хотелось отрывать его от дел.

Затем я приступила к общению с коллегами. Вчера узнала очень мало, и сегодня у меня было смутное ощущение, что теория вероятности сыграет мне на руку и я наткнусь на кладезь информации. Однако этого не произошло. Я завершила свои расспросы, не выяснив ровным счетом ничего. Все, с кем я говорила, утверждали, что во вторник покинули редакцию в шесть вечера. Следовательно, никто ничего не видел. И хотя сотрудники испытывали противоречивые чувства по поводу смерти Моны, они боялись друг друга подставить.

Между делом я проверяла голосовую почту, но безрезультатно. Мне даже не удалось попасть в кабинет к Нэшу. После обеда Ли уведомила меня, что он «занят до умопомрачения» и не сможет выделить мне ни минуты. Завтрашний день уже не казался многообещающим. Как только позвонила Ли, я спросила название отеля, в котором скрывается Мэри Кей. Если раньше я оставляла сообщения ей на сотовый, то теперь на телефонный номер комнаты.

Вернувшись к столу, я увидела, что на своем рабочем месте материализовался Райан. Он ревностно пялился в экран и делал вид, что не замечает меня. Его бледная кожа стала болезненно желтой, будто он так усердно трудился над биографическим очерком о Моне, что забыл про сон и еду. Хотя на улице стояла невыносимая жара, Райан надел блузу с серым капюшоном, какую носят по осени в Ист-Виллидже. Если он и собирался сегодня брать интервью у знаменитостей, то оделся явно не к месту.

К тому времени как настал момент отправляться в Бруклин, я чувствовала себя опустошенной. Весь день провела в разговорах, расспросила больше тридцати человек, а похвастаться совсем нечем. И я до сих пор не связалась с основными персонами. Оставалось молиться, что встреча с Катей принесет хоть что-нибудь ценное.

Я просмотрела в Интернете карту района, вышла из офиса и пешком дошла до Рокфеллеровского центра, где спустилась в метро на Брайтон-Бич.

Поездка на метро должна была занять меньше времени, чем на машине, однако тянулась нескончаемо. Когда я уже решила, что больше не выдержку, электричка вырвалась из туннеля на эстакадный железнодорожный путь. Надо было предвидеть, что придется ехать над землей, но я почему-то удивилась. Пассажиры тряслись по рельсам мимо однообразных мрачных зданий из красного кирпича. И вскоре объявили мою остановку — Брайтон-Бич-авеню.

Я спустилась по длинной замусоренной лестнице и огляделась вокруг. Пейзаж казался буквально заморским, словно я ступила в Абу-Даби или Бутан. Такого не увидишь в Америке больше нигде: Брайтон-Бич-авеню — четырехполосная дорога под эстакадой с бесконечной вереницей магазинов, парикмахерских, стоматологии, похоронных бюро, хиромантов — все с вывесками на русском. Люди проносились мимо, выкрикивая непонятные слова в трубку сотового. В воздухе стоял запах сыра, жареного мяса и сигарет. Из гастронома вышла женщина, напевая какую-то песню.

Пытаясь сориентироваться, я прошла полквартала мимо уличных торговцев за столами, на которых лежало буквально все: от выпечки до DVD и уродливых свитеров в разноцветную полоску, которые вряд ли кому понадобятся в столь жаркий летний вечер. Старуха, вышедшая за покупками с тележкой из металлической проволоки, провела ладонью по потертой ткани.

— Вы собираетесь покупать или нет? — спросила у нее продавщица по-английски.

Вскоре я заметила, что люди подозрительно косятся на меня, потому что я явно не вписывалась в пейзаж. Это плохо. В Нью-Йорке опасно попадать туда, где ты не свой. Сразу становишься уязвимым. Интересно, стоит ли переживать по этому поводу? Насколько мне известно, вляпаться в неприятности здесь можно, только если полезешь в бизнес по продаже икры.

Как сказал Андрей, квартира Кати находится на улице, параллельной Брайтон-Бич-авеню. Я дошла до первого перекрестка и посмотрела направо. В самом конце улицы за зданиями виднелось только небо, значит, там Атлантический океан, и Брайтуотер-Корт тоже в том направлении.