Эмма - Шарлотта Бронте

Здесь — к досаде мистера Эллина — повествование об Эмме внезапно было прервано стуком колес, возвестившем о появлении раскаивающегося негодяя Джо Бейтсона. Через полчаса он доставил четверых своих пассажиров к главной гостинице Грейт-Парборо, а дальше повез одну миссис Тидмарш, и ни один из тех, кто только что покинул экипаж, ему не позавидовал.

Появившись в Грейт-Парборо с большим опозданием, мистер Эллин не стал отсылать Эмме написанное мною письмо, решив, что лучше будет отправить его как можно раньше утром следующего дня. Как описать чувства, нахлынувшие на меня, пока я писала это письмо, первое после тех попыток, от которых мистер Чалфонт вынудил меня отказаться в свое время? Начав с краткого изложения обстоятельств, при которых в мою жизнь вошла Тина, я особо остановилась на подробностях, не известных журналисту, написавшему, в сущности, довольно точную газетную статью, экземпляр которой я приложила к письму. Главным тут было следующее: Тина утверждала, что знакома с мисс Чалфонт (я воздержалась от малейшего намека на дуэль) и, кроме того, рассказала о мисс Мэрфи, гувернантке-ирландке, которая давала ей уроки. Обращаясь с просьбой помочь установить личность Тины, я сообщала, что другой опекун Мартины, мистер Уильям Эллин, будет ожидать ответа в гостинице Парборо и охотно посетит Холл, если таково будет желание Эммы. Я старалась вложить в письмо всю душу, не были забыты и добрые слова, и сердечные пожелания. Но я осталась недовольна тем, что вышло из-под моего пера. Да и как могло быть иначе?

Посыльный из гостиницы был отправлен с письмом сразу же после того, как завтрак в Парборо-Холл должен был предположительно кончиться. Возвратился он с пустыми руками, передав коротко: «Мисс Чалфонт прочитает письмо позже». Сначала мистер Эллин ждал довольно терпеливо, но через два часа нараставшая тревога заставила его выйти в просторный зал, где можно было шагать взад и вперед, не беспокоя служанок, которые сновали по хозяйственным делам. Вдруг одна из них, взглянув в окно, бросила метелку из перьев, которой смахивала пыль, и побежала в задние комнаты звать хозяйку. Та поспешила навстречу явно важному гостю.

— Доброе утро, миссис Сайке, — произнес молодой человек приятного вида.

— С возвращением, с возвращением вас, мистер Гай. Мы очень скучали без вас и мистера Лоуренса — вот уже два года, долгий срок, как вы уехали из Холла. Чем могу служить?

— У меня письмо для мистера Эллина, который, как я понял, остановился у вас. Письмо нес Томас, но я перехватил его и предложил взять на себя роль посыльного, поскольку все равно направлялся в эту сторону. Бедняга Томас так постарел за эти два года, больно смотреть.

— Очень похоже на вас — пожалеть Томаса. Да, вы правы, ходит он с трудом, боюсь, жизнь его уже клонится к закату, как, впрочем, и большинства из нас. А вот и мистер Эллин, который дожидается письма.

Молодой человек шагнул вперед и вежливо поздоровался с мистером Эллином, который в первый момент подумал, что они встречались раньше, но затем понял, что юноша ему незнаком.

— Если будет ответ, могу отнести его, — любезно сказал молодой человек. — Я брат мисс Чалфонт.

Возможно, Гаю Чалфонту и показалось странным, что его сестра пишет какому-то неведомому постояльцу деревенской гостиницы, но удивление никак не отразилось на его манерах. Братьям Чалфонт, подумал мистер Эллин, несомненно, известен причудливый нрав сестры.

Они вместе вышли в гостиную, и мистер Эллин распечатал письмо. На листке быстрым, размашистым почерком было написано несколько строк:

«Мне ничего неизвестно относительно Матильды Фицгиббон. Я не знала ее имени, пока не прочла газетную вырезку, которую возвращаю».

Статья мистера Уилкокса выскользнула из конверта и упала на пол. Гай поднял ее и протянул мистеру Эллину.

— Это не ответ, — сказал мистер Эллин, — возможно, мне следует объяснить, почему я обеспокоил мисс Чалфонт. Дело в том, что я здесь по поручению миссис Чалфонт из «Серебряного лога», что в Клинтон-Сент-Джеймс.

— Моей мачехи? — спросил Гай, покраснев, и с тревогой взглянул на собеседника. — Я надеюсь, у нее… у нее все в порядке?

— Нет, напротив.

— А в чем дело? Я могу быть чем-нибудь полезен?

— Миссис Чалфонт направила меня сюда с письмом, содержащим вопрос, на который, как она надеялась, ваша сестра сможет ответить. Вот ее ответ.

Он протянул Гаю ответ Эммы, и тот с недоумением вгляделся в небрежные строки.

— Не понимаю, кто такая Матильда Фицгиббон, о которой, как пишет моя сестра, она никогда не слышала?

— Это и есть безотлагательный вопрос, касающийся миссис Чалфонт. По доброте своего сердца она с год назад взяла на себя попечение о девочке-сироте, по всей видимости, не имеющей родственников, по имени Матильда Фицгиббон. Девочку похитили неизвестные. Миссис Чалфонт и я пытаемся разыскать ее, но безуспешно. Она всегда отказывалась говорить что-либо о себе, но мы знаем три вещи, благодаря которым можно узнать, кто она такая. Во-первых, девочка утверждает, что знакома с мисс Чалфонт и…

— Знакома с моей сестрой? Но сестра пишет, что никогда не слышала о Матильде Фицгиббон.

— …и леди Сибил Клаверинг, — это мистер Эллин упомянул умышленно.

Ответом ему был сдавленный вздох.

— Эта девочка… пропавшая девочка… слышала об ЭТОМ?

— Да.

— Об этом знали очень немногие.

— Тем не менее, она была в их числе.

— Значит, она, очевидно, дочь кого-то из наших ближайших знакомых. Но…

— Но вы еще не знаете о двух других вещах, которые могут помочь разгадать ее тайну. У нее есть браслет-змейка, довольно ценный, на котором выгравировано имя «Эмма». Фамилии ее нам установить не удалось, но ее имя не Эмма и не Матильда. У нее довольно редкое имя — Мартина.

— МАРТИНА! Вы сказали «Мартина», сэр?

— Именно. В этой газетной статье, опубликованной, правда, без нашего с миссис Чалфонт согласия, изложено довольно точно то, что известно о девочке.

Гай прочел статью мистера Уилкокса. Затем отложил статью и встревоженно обернулся к мистеру Эллину.

— Девочка с таким именем живет неподалеку, в «Роще», в Литтл-Парборо. Это дочь мистера Тимона Дирсли. У нее может быть браслет с выгравированным именем «Эмма». Ее мать и моя сестра — ближайшие подруги с детских лет, однажды они и в самом деле обменялись браслетами. Я с детства помню на руке сестры браслет с именем «Гарриет».

— Вот такой? — мистер Эллин показал золотую змейку, сверкнули рубиновые глазки.

— Совершенно такой же.

Можно себе вообразить, какое удовлетворение ощутил мистер Эллин, когда Гай узнал браслет, а только что перед этим произнес фамилию, соответствующую инициалам на сундучке с игрушками. Но он лишь ограничился вопросом:

— Вы видели Мартину Дирсли после своего возвращения домой?

— Нет.

— Она могла измениться внешне. Как вы думаете, вы узнали бы ее спустя два года?

— Я довольно часто видел ее раньше и уверен, что узнал бы.

— У меня с собой ее портрет, — сказал мистер Эллин и положил на стол бархатный лиловый футляр. Футляр был открыт, и взору предстали две миниатюры. Гай узнал Тину с первого взгляда.

— Да, это Мартина Дирсли, вне всякого сомнения, — произнес он.

Его взгляд задержался на втором портрете. Мистер Эллин ожидал вопроса, но вопроса не последовало. Гай поспешно захлопнул футляр, будто желая отогнать неприятные воспоминания. Неожиданно он быстрым движением отодвинул змейку-браслет подальше.

— Я всегда терпеть не мог эту змею, — признался он. — То есть, ее пару.

Когда-то прежде мистеру Эллину уже приходилось видеть точно такое же резкое движение. Любопытное совпадение, подумал он, но задержаться на этой мысли ему не удалось. Гай заговорил снова.

— Таинственный случай. Я готов поклясться относительно сходства портрета, да и рассказанные вами подробности указывают на Мартину Дирсли, но каким образом она могла оказаться вашей пропавшей воспитанницей?

Если, конечно, семейство Дирсли не постигло какое-нибудь страшное несчастье…

Мистера Эллина поразило, что Гаю не казалась удивительной мысль о возможных бедствиях семьи Дирсли.

— Нужно обратиться к миссис Сайкс. Уж она-то должна знать, — продолжал Гай.

Мистер Эллин позвонил в колокольчик и попросил передать миссис Сайкс просьбу прийти. Расспрашивать ее он предоставил Гаю.

— Миссис Сайке, мистер Эллин хотел бы знать последние сведения о мистере и миссис Дирсли и их дочери. Я только что вернулся и не могу ничего рассказать о них. Как они поживают?

— Ох, мистер Гай, значит, вы ничего не слышали?

— Ничего.

— Это случилось в прошлом году, мистер Гай. Неужели дедушка с бабушкой ничего не написали вам?

— Они пожилые люди, им трудно писать, миссис Сайке, они предоставили это Эмме.