Пигмалион 21 века - Иоганн Михайлович

В том, что все именно так и будет, он убедился сразу же, так как эту красотку с такой роскошной грудью, что ей позавидовала бы и Софи Лорен в годы её молодости, буквально затрясло. То, что вслед за этим на него одновременно навалился безумный водопад ласк, а вместе с этим ударил в уши и протестующий, остервенелый и истеричный вопль Лулуаной, он ещё хоть как-то смог перенести, а вот то, что она стала вытворять с ним после этого, было уже слишком большим испытанием для его, изрядно растрёпанных, нервов. Она и правда была не только отменная профессионалка в таком хитром и сложном деле, как секс, но ещё на редкость страстная, да, к тому же, ещё и внезапно влюбившаяся в него, девушка.

Относительно первого Стос и раньше всегда говорил своим друзьям: — "Хочешь иметь полный порядок у себя в койке, бери себе жену из проституток. Она тебе обеспечит и хороший секс, и рога наставлять не станет", вслед за этим он обычно добавлял: — "Только бери ту, которая в тебя в влюбилась по уши". То с чем он сейчас столкнулся, как раз и было тем самым случаем в жизни мужчины, по поводу которого он частенько разводил говорильню часа на полтора.

На этот раз он предпочел не трепать языком попусту и, как только Эллис прервала свой поцелуй, словно торнадо из моря, вылетел из джакузи и обернув себя и девушку, повисшую на нем, здоровенным махровым полотенцем, помчался в спальную, почти как бык с Европой на спине. На бегу он даже подвывал, словно побитый пёс, убегающий от места всеобщей свалки покусанный, но довольный собой, так как он сжимал в зубах здоровенный кус мяса. Теперь он мечтал только об одном, — чтобы ему никто не мешал, а потому никак не отреагировал на то, что телефон Эллис заиграл какой-то марш.

Та тоже была не намерена отвлекаться на разговоры с Вилли и, как только они оказались на кровати, принялась так ласкать его, что бедняжка Лулуаной просто взвыла от того, что в тело Стоса впились все десять острых коготков этой дикой кошки, да ещё и её острые зубки. К проклятьям в адрес Стоса, которые уже достигли пика своей громкости, добавились гневные филиппики нацеленные на Эллис, которая, к счастью, не могла их слышать. Однако, скоре она перестала извергать проклятья на них обоих и просто тоскливо и пронзительно то ли застонала, то ли завыла, чуть ли не до бесконечности затянув одну единственную ноту своего горького плача без слез.

Юная докторша, которую так волновало здоровье этой хрупкой девушки с небесно-голубыми глазами, чьё тело она стремилась защитить во что бы то ни стало, была поражена тем обстоятельством, что это, безусловно эфирное, создание, которым она считала Эллис, вдруг, оказалось такой похотливой и страстной самкой. Она, к её ужасу, совершенно обезумела и принялась не только, целуя, кусать тело бесстыжего жеребца, лежащего под ней, и царапать его своими ногтями, но ещё и принялась тереться об него своими упругими, напряженными и разгоряченными молочными железами.

Арниса, которая напрочь отвергала любые, даже самые невинные прикосновения к телу её симбионта со стороны других живых тел, особенно переполненных энергией, совершенно обезумела от того, что Эллис, которая так долго терла своими горячими полусферами то здоровенное проклятье, которое она сама же и создала, да, к тому же ещё и лизала, кусала его и, похоже, пыталась даже проглотить, вдруг взяла, села на Стоса верхом и сама впустила его в себя почти полностью, издавая при этом громкие, страстные и хриплые звуки, похожие на звериное рычание. Вот тут-то она не выдержала и громко зарыдала, только по-своему, так как это делали одни только арнисы в минуты страшного и безутешного горя.

Рыдать-то она рыдала, но при этом строго фиксировала каждый электрический импульс, пробегающий по нервам двух этих тел, слившихся в одно и судорожно сотрясающихся и дергающихся в каком-то совершенно сумасшедшем ритме. Её исследования, сопровождаемые такими горестными руладами, показывали между тем столь мощный всплеск энергии, какого она еще никогда не ощущала в теле своего симбионта. Даже тогда, когда он сражался с океанскими волнами или накачивал свои мышцы на тренажере, ставя нагрузку почти на максимум.

К тому же в бессвязных воплях двух этих животных было столько страсти и наслаждения, что арнису буквально выворачивало наизнанку. Правда, от всего этого отвратительного и мерзкого действа была и своя польза. Лулуаной, обычно, размещалась в торсе своего Стасика, которого она, все-таки, очень любила, занимая весь его объем от таза, вплоть до его лысой макушки, лишь изредка выпуская небольшую часть себя в его сильные руки. Теперь же она, вся содрогаясь от отвращения, вошла в тот толстый, длинный и упругий отросток нижней части его тела и разместила в безобразной, дергающейся в теле девушки головке, свой энергетический биосканер и даже ахнула от удивления, забыв о всех своих страданиях.

Сканирование Эллис изнутри давала ей невероятно чёткую картину и она видела все её внутренние органы так отчетливо и так хорошо, как этого не происходило даже в тот момент, когда она, словно бы запустила руку внутрь девушки, проникнув через узкий разрез в её оболочке. Пожалуй, это было как раз то, что нужно, так как внешняя форма для неё все-таки была не так важна, как её содержание. Она даже обнаружила у девушки небольшой дефект в поджелудочной железе и смогла быстро устранить его, так как ей вскоре удалось, как бы открыть два небольших окна в очень тонкой внутренней оболочке Стасика, и, пропустив энергетический манипулятор через его семенные каналы, провести небольшое микрохирургическое вмешательство, окончившееся тем, что арниса подстегнула механизм регенерации клеток потоком энергии.

При этом Лулуаной была поражена тому, что во время этой операции, продлившейся каких-то семь минут, Эллис, почему-то, сначала затряслась и завибрировала, словно овощерезка в руках Стоса, а затем, вдруг, издала такой вопль, полный счастья и наслаждения, что она на пару минут даже перестала плакать. Лулу, внезапно, поняла, что это и есть тот самый оргазм, о котором недавно говорил ей Стасик и, наконец, сообразила, что это именно она стала виновницей этого дикого звериного вопля, что в итоге заставило её зарыдать ещё громче.

Еще через несколько минут взвыл её подопечный и в тело Эллис ударила тугая и вязкая струя его семени, да, так внезапно, что Лулуаной едва успела сжать свой манипулятор и не потерять крохотную часть самой себя. Это послужило арнисе сигналом к тому, что ей было пора убирать свой инструмент из расслабленного тела девушки. В этот момент ей, отчего-то, было противно обращаться к своему симбионту и не сообрази она вовремя, что два этих тела сейчас рассоединятся, она получила бы болезненную травму. К счастью, арниса успела вовремя убрать манипулятор из тела девушки и та с протяжным стоном откинулась набок и была подхвачена рукой Стасика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});