Велосипед судьбы - Павел Сергеевич Иевлев

но всё же вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

– Может, у него линзы! Или он операцию сделал! Да мало ли у кого могут быть глаза синие! – возмущалась женщина. – Я потомственная ведунья!

– Замолчи, Амелия, – бросил раздражённо мужчина.

Она замолкла и недовольно уселась на место, прожигая Даньку злым взглядом.

– Ну что же, – сказал мужчина, – допустим, ты действительно ей чем-то сродни. И что? Почему мы должны принимать тебя во внимание?

– Вы уже приняли меня во внимание, – уверенно ответил парень. – Ведь вы здесь. Вы не выглядите человеком, который может проигнорировать непонятную фигуру на доске. Вдруг это тайный ферзь?

– Откуда вы знаете, что я шахматист?

– Не в карты же вам играть.

– Умный мальчик.

– Он оскорбил меня, Роланд! – обиделась женщина. – Сказал, что я самозванка!

– Мы оба знаем, что он прав, Амелия.

– Но Спасительница признала меня…

– Я её попросил. Нужен человек, который вещает от её лица, потому что она ребёнок. Я попросил, она тебя публично благословила, теперь ты тоже почти Избранная Искупителем. Сойдёшь за знамя сопротивления, если что.

– То есть, ты тоже считаешь, что я мошенница? – в голосе женщины слышатся надрыв и слёзы, но глаза сухие, а взгляд жёсткий.

– Я знаю, что ты мошенница, – отмахнулся Роланд. – Мне плевать, я бизнесмен и работаю с тем, что есть. Главное, что остальные тебе верят.

– Итак, – обратился он к Даньке, – ты правильно понял, что я не могу тебя проигнорировать. Хотя бы потому, что тебя может не проигнорировать кто-нибудь другой, а нам совершенно ни к чему альтернативный центр силы.

Парень молча кивнул. Мужчина сделал паузу, видимо ожидая комментариев, но, не дождавшись, продолжил сам:

– Однако, раз ты такой умный мальчик, я хотел бы услышать твою версию: почему мне не следует устранить эту новую подозрительную фигуру на доске, пока она не сломала мне всю партию?

– Потому, что ваша позиция, которая вам сейчас кажется беспроигрышной, ведёт не к мату соперника, а к перевороту доски.

– С чего вы это взяли, юноша?

– Не имеет значения, какой вы гроссмейстер, если фигуры расставлены на столе рулетки.

– Красивый образ, – кивнул мужчина, – но этого мало для того, чтобы отказываться от игры. Слишком много в неё вложено.

– Я не предлагаю вам отказываться. Наоборот, я дам вам единственный шанс её продолжить.

– Утомительно разговаривать аллегориями, не находите? Может быть, перейдём к конкретике?

– Тогда я, с вашего разрешения присяду. У нас был тяжёлый день, – Данька сделал шаг к креслу, и Василисе пришлось поддержать его под локоть, чтобы он не упал. Парень почти рухнул в кресло, лицо его покрылось бисеринками пота, но голос остался твёрдым.

– Рискну предположить, что вы представитель бизнес-кругов, которым не нравится политика равнопредставленности, квотирование и прочие явления, негативно влияющие на рыночную ситуацию.

– Допустим. Продолжайте.

– Также предположу, что вас заботит не расовая справедливость, а изменение структуры рынка. Вытеснение старого, промышленного и сельскохозяйственного капитала, которым исторически владеют голубоглазые, в пользу бизнесменов из числа черноглазых, заработавших свои деньги на кино, музыке и спорте.

– У вас удивительно здравое видение для такого молодого человека. У них теперь много денег, но мы не допустим их к рычагам управления экономикой.

– И, не сумев вытеснить их экономически, вы обратились к политическим силам. Ведь политиков можно просто купить.

– Какой разумный юноша! Не ищете работу? У нас есть интересные вакансии с большими перспективами.

– Нет, спасибо. Думаю, что идея всеобщей забастовки также принадлежит не десятилетней девочке. Вы решили поднять ставки, верно?

– Время играет не в нашу пользу, – кивнул Роланд, – Сейчас новые нормы вызывают всеобщее возмущение, но дайте срок – и люди привыкнут. Люди ко всему привыкают.

– Думаю, что очевидные перегибы в требованиях черноглазых тоже появились не сами собой. Все эти кадровые квоты, интеллектуальные гандикапы, образовательные преференции и прочее. То, что вызывает возмущение в обществе. Политика «обратного расизма». Скорее всего, это ваша инициатива. Ведь радикалов в чужом лагере тоже можно использовать в своих интересах.

– Вы меня просто поражаете своей осведомлённостью! Кто вам это сказал?

– Я просто предположил. События всегда развиваются по схожим схемам. Наверняка среди лидеров черноглазых есть умеренные. Готовые к компромиссам, игре вдолгую, выстраиванию равновесных отношений и справедливой общественной модели. Но есть и свои отморозки, которые хотят всего и сразу. Достаточно поддержать вторых против первых, чтобы требования оказались невыполнимыми, и конфликт перешёл в силовое противостояние. И тогда организовавшие забастовку становятся не безответственными эгоистами, обрушившими экономику и инфраструктуру города из-за расовых предрассудков, а отважными борцами с черноглазым беспределом. Согласитесь, логичная гипотеза?

– Что он говорит, Роланд? Это правда так? – спросила удивлённо женщина.

– Заткнись, Амелия. Итак, молодой человек, вы привлекли моё внимание, поздравляю. Того, что вы тут только что наговорили, уже достаточно для того, чтобы вы не вышли из этого кабинета. Мало ли кто ещё услышит ваши гипотезы? Но, раз вы так умны, у вас наверняка есть встречное предложение.

– Разумеется, есть.