Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз, когда он повернулся, чтобы уйти, я мешать ему не стал. Водитель в униформе вышел из «Ягуара», открыл заднюю дверцу. Я наблюдал, как Фармер залезает в просторный, обитый кожей салон, удобно усаживается. Водитель захлопнул дверцу. Автомобиль уехал. Фармер не оглянулся.
ГЛАВА 20
К Триумфальной арке я шел, как в тумане, на шум «Рено» и «Ситроенов», огибающих ее в двенадцать рядов. Я обдумывал случившееся. На Марсово поле я ехал, чтобы получить хоть какие-то ответы, но достались мне только новые вопросы. Кого представлял Натан Фармер? Какие люди желали завладеть документами, спрятанными в картине? Откуда у него возможности так легко манипулировать полицией?
Ничего этого я знать не мог, и во мне начала подниматься волна раздражения. Наверное, я мог проигнорировать его угрозы, но не считал такой подход разумным. Я не хотел оставлять Пьера в беде, и не только потому, что нас связывали общие дела. Мне казалось, что я у него в долгу, я видел в нем друга, пусть и не мог объяснить, почему, и надеялся, что и он питает ко мне такие же чувства. Со слов Натана Фармера я понял, что пока Пьер ничего полиции не рассказал, хотя полной уверенности в этом у меня не было.
Еще больше меня тревожило расследование убийства Катрины Ам, которое, в чем я нисколько не сомневался, набирало ход. Картина имела к этому убийству самое непосредственное отношение, и даже без угроз Фармера мне было чего опасаться. Французская полиция обладала многими достоинствами, но вот глубины и широты мышления у нее я пока как-то не заметил. Поэтому убийцу они, само собой, увидели бы в хозяине квартиры, где нашли тело, тем более что он не давал о себе знать.
Уставший, несчастный, я спустился в сырой и темный пешеходный тоннель, который вывел меня к началу Елисейских полей. Посмотрел на часы. До встречи с Викторией оставался почти час. Я решил прогуляться по широкому бульвару в надежде, что прогулка позволит немного расслабиться, и в голове, как уже случалось раньше, возникнет дельная мысль.
Кто знал — вдруг возникнет? Я никого и ничего не замечал, лишь на мгновение вернулся в окружающий мир, когда на площади Согласия чуть не ступил с бордюрного камня на мостовую прямо под колеса огромного туристического автобуса. Водитель нажал на клаксон, заставив меня отпрыгнуть назад и какое-то время стоять, моргая и приходя в себя. Подняв руку ко лбу, я обнаружил, что меня прошиб пот.
Совсем рядом находились сады Тюильри — одно из моих любимых мест в Париже, но сегодня идти туда не было ни сил, ни желания. Вместо этого я дотащился до ближайшей станции метро, проехал две остановки и вышел на «Пале-Рояль». Детишки бегали среди столбиков, которые врыли в землю у дворца; я проследовал мимо них в тихий парк, который находился чуть дальше. Дошел до фонтана посреди парка, плюхнулся на зеленую металлическую скамью, поставленную в тени аккуратных лип, обхватил себя руками, закрыл глаза и заснул.
Что-то мокрое, медленно двигаясь, пощекотало мне ухо. Что-то упало на щеку, мочку уха, нос. Я открыл глаза, и капля дождя упала на глазное яблоко. Я моргнул, сощурился и обнаружил себя лежащим на боку. Передо мной был ряд лип, круглый бассейн под фонтаном, поверхность воды, взбиваемая дождем. Застонав, я сел, смахнул воду с лица.
— Ты храпел, — произнес голос, и я сразу его узнал.
Повернул голову налево и увидел Викторию, которая сидела на зеленом металлическом стуле, положив ноги на край скамьи, где я спал. Она была в сером свитере с капюшоном и желтовато-коричневых слаксах. Между колен стояла черная пластиковая папка для картин, размером примерно метр на метр. Я посмотрел на серое небо, на летящие в лицо мириады капель дождя.
— Который час? — Я пошевелил челюстью, чтобы убедиться, что двигается она нормально.
— Время нашей встречи плюс сорок минут. Я решила, что тебе нужно поспать. Чувствуешь себя лучше?
Я тряхнул головой.
— Хуже, чем когда-либо. — Сжал руками виски. — Еще больше хочется спать.
— То есть ты не хочешь знать, что в папке?
— Что в папке? — спросил я, тупо уставившись в землю.
— Не знаю. Еще не заглядывала в нее.
Я поднял голову.
— Ты серьезно?
Виктория кивнула.
— Ты хочешь сказать, что просидела здесь почти три четверти часа и даже не заглянула в папку? Даже одним глазком?
— Нет.
— Ну и ну! Боюсь, что воровская карьера не для тебя.
Я потянулся рукой к папке, но Виктория покачала головой.
— Давай сначала укроемся от дождя. Боюсь, вот-вот польет как из ведра.
— Я думаю, сначала нужно посмотреть, что в папке.
— А я думаю, нам следует помнить, что мы в общественном парке, который окружают жилые дома и рестораны. И если рядом никого нет, это не означает, что за нами никто не наблюдает.
— Это пугает… ты становишься такой же подозрительной, как и я. Что ты предлагаешь?
— Следуй за мной, — она поднялась и мотнула головой, указывая направление.
И я последовал за квадрат цветущих кустов и миниатюрных зеленых изгородей, через арку в глубине парка, на улицу, ведущую к площади Виктории. Я не знал, куда мы идем. Видел только бутики и бистро, кондитерские и кафе. Ни одно из этих мест нам определенно не подходило, в каждом хватило бы любопытных глаз. Но вот насчет погоды Виктория все предсказала правильно. В облаках добавилось черноты, дождь заметно усилился. И возникали серьезные сомнения в том, что он скоро прекратится.
— Ты знаешь, куда мы идем? — спросил я, держась чуть позади.
— Терпение.
— Если хочешь, я понесу папку.
— Мне не тяжело.
Внезапно Виктория повернула налево по отходящей от тротуара пешеходной дорожке, вымощенной каменными, блестящими от дождя плитами.
— Нам сюда. — Она указала на здание из темного камня.
— Умница, — одобрил я ее выбор, за что был удостоен мрачного взгляда.
Виктория привела меня к церкви Нотр-Дам-де-Виктуар — приземистой, скромной, так не похожей на одноименный собор, который находился в нескольких километрах. Большие парадные двери мы нашли незапертыми, и Виктория вошла первой. Внутри царили полумрак и прохлада. Пол был вымощен плитами известняка, от которых гулко отдавался каждый шаг. Я поднял голову к сводчатому каменному потолку, вода капала с бровей и носа.
Виктория повела меня по центральному проходу нефа к алтарю внушительных размеров, из белого мрамора, со статуей Иисуса, распятого на кресте, и фресками с изображением верующих, поднявших глаза к небесам. Церковь пустовала. На темных деревянных скамьях не было ни души.
Виктория повернула налево, я — за ней. Бочком мы протиснулись вдоль скамьи. У самого края, рядом с приделом, где я заметил множество мраморных табличек с надписями, Виктория села, положила папку для картин рядом с собой. Я опустился на скамью с другой стороны папки.
— Хочешь, чтобы я отгадал, что внутри? — спросил я.
— Просто открой папку. — Она стряхнула воду с плеча. — Может, к этой истории содержимое папки отношения не имеет.
Если вы задаетесь вопросом, откуда взялась папка, то ответ прост: из депозитного ящика Катрины Ам в хранилище отделения «Банк Сентраль», которое находилось рядом с улицей Кенкампуа. Как мы добыли папку? Что ж, это надо объяснить. Прежде всего нам требовалась магнитная карточка, выданная банком Катрине, вот почему прошлой ночью мне пришлось еще раз побывать в ее квартире. И где я нашел карточку? Пришлось пораскинуть мозгами. Я упоминал однажды, что уже видел предмет, в котором Катрина спрятала карточку, только не сразу это сообразил. Обнаружил я ее под фотографией Катрины и мужчины с забранными в конский хвост волосами, которая лежала лицевой стороной вниз в туалетном столике. Побывав в квартире Катрины во второй раз, я решил, что фотографию убрали по каким-то личным причинам — скорее всего, потому, что мужчина сильно огорчил Катрину. Но, вернувшись в третий раз, я уже знал, что женщина предпочитает прятать ценные вещи под картоном рамок. Только не сразу это вспомнил и потратил час на бесполезные поиски. Я нашел карточку с магнитной полосой в зазоре между обратной стороной фотографии и картонкой.
После этого мне оставалось только убедить Викторию посетить отделение «Банк Сентраль». Ах, да — и прикинуться Катриной Ам. Поначалу она отказывалась, и понятно почему, но после того, как я связался с Бруно по телефону и он подтвердил, что проблем не возникнет, начала сдавать позиции. В конце концов, привел я еще один аргумент: Бруно — точно не убийца, раз согласился нам помочь. А я никоим образом не мог пойти в банк, потому что даже те редкие моменты, когда я максимально схож с метросексуалом, никто и никогда не принял бы меня за француженку. Единственная опасность подстерегала Викторию у входа в коридор, ведущий к хранилищу, где охранник мог попросить Викторию предъявить документы. Но как мы и договаривались с Бруно, он подошел к охраннику за пару минут до появления Виктории и занял его разговором, когда Виктория появилась у столика в начале коридора. Поэтому она лишь помахала водительским удостоверением, прежде чем написать «Катрина Ам» в регистрационной книге.
- Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт - Детектив / Триллер
- Долгожданный смех - Аристарх Ромашин - Детектив / Триллер
- Карты древнего мага - Наталья Николаевна Александрова - Детектив
- Флер Д’Оранж: Сердце Замка - Ирина Лобусова - Детектив
- Шекспир должен умереть - Валерия Леман - Детектив
- Тайна старого замка - Ирина Волк - Детектив
- Еремей Парнов. Третий глаз Шивы - Парнов Еремей Иудович - Детектив
- Мерцание золотых огней - Николай Новиков - Детектив
- Последний тамплиер - Реймонд Хаури - Детектив
- Принцесса-чудовище - Лариса Соболева - Детектив