Шифр фрейлины - Евгений Сухов

Кардинальскую митру молодой человек заполучил в пятнадцатилетнем возрасте – привилегия, доступная только избранным. Поговаривали, что он приходился побочным сыном папы римского. Как бы там ни было, но, несмотря на молодость, он снискал уважение своим благочестием.

– Ваше высокопреосвященство, у меня есть незаконнорожденный сын, его зовут Джованни…

– Я это слышал, ваша светлость, – мягко перебил кардинал, замечая, с каким трудом герцогу даются слова. – Говорите дальше.

– С его матерью я сошелся семнадцать лет назад. Она простая горничная в таверне «У святого Луки» – той, что находится перед въездом в город с южной стороны, – уточнил герцог.

– Мне известно это место. Что бы вы хотели, ваша светлость?

– Я бы хотел, чтобы он был признан моим законным наследником.

– Ваша светлость, боюсь, что это просто невозможно, вы слишком поздно спохватились. Даже если бы вы написали такое распоряжение в вашем завещании… Ведь он не усыновлен, никто не знает, кто он такой. А значит, он не в силах унаследовать герцогство. – Кардинал развел руками. – Я даже не знаю, как вам помочь.

– Жаль… В свое время я был очень нерешителен, теперь пришла пора расплачиваться за свое малодушие. Ваше высокопреосвященство, я хочу у вас спросить, возможно ли хотя бы передать ему свою фамилию без права наследования герцогства.

– Думаю, что возражений не последует.

– Обещайте выполнить еще одну мою просьбу.

– Все, что в моих силах, герцог, если просьба не будет противоречить моему долгу.

– Моя мольба вас ни к чему не обяжет. Если не получается иначе… тогда свое герцогство я завещаю Елизавете Фарнезе, наследнице по женской линии. Надеюсь, эта просьба не будет для вас обременительной?

– Ни в коей мере. Я прослежу за исполнением вашей воли, – пообещал кардинал, чуть наклонив красивую породистую голову.

– Это еще не все, ваше высокопреосвященство. – Сняв с пальца кольцо с изумрудом, он протянул его кардиналу: – Передайте его моему сыну. Скажите ему… что я всегда помнил о нем, его отец был достойным человеком… Пусть знает это.

– Хорошо, я исполню вашу волю, – произнес кардинал, забирая кольцо с изумрудом. Странное дело, но едва он притронулся к камню, как почувствовал исходящее от него тепло. – Он знает, кто его отец?

– Полагаю, что нет. Его мать была гордой женщиной. Она умерла три года назад, и я ничем не сумел ей помочь. Сейчас, на смертном одре, я очень корю себя за это. Насколько мне известно, она унесла тайну наших отношений в могилу…

– Вы желаете исповедаться, ваша светлость? – негромко спросил кардинал.

– Там, куда я отправляюсь, мои откровения всего лишь пустой звук, – нашел для ответа силы Антонио.

– Очень жаль…

– У меня к вам имеется еще одна просьба, ваше высокопреосвященство.

– Слушаю, ваша светлость.

– Я бы хотел увидеть ангела.

К услышанному кардинал отнесся с пониманием: умирающий заговаривается, так бывает. Его нужно успокоить.

– Боюсь, что это невозможно, каждому времени свой срок. Уверяю вас, вы его увидите.

Губы Антонио Фарезе изобразили нечто похожее на улыбку:

– Вот здесь я с вами не согласен. Ангелы существуют даже на земле… позовите ко мне Жанну.

– Я здесь, Антонио.

– Графиня, дитя мое, подойдите сюда, я бы хотел посмотреть на вас вблизи… в последний раз.

Графиня Жанна Шевеньи склонила над герцогом опечаленное лицо.

– У вас слезы, графиня. Но ведь ангелы не плачут.

– Это не так, Антонио, я просто женщина, которая хотела быть с вами.

– Дайте мне руку, графиня.

Герцог Антонио взял длинные пальчики девушки в свои слабеющие ладони:

– Прошу вас, графиня, посидите со мной. Я немного посплю.

– Вам нужно отдохнуть, Антонио.

– Обещайте, что никуда не уйдете.

– Я буду здесь, рядом с вами.

– Это я и хотел услышать. А теперь я хочу спать.

Герцог закрыл глаза. Грудь приподнялась от глубокого вдоха. Вот только на выдох силы не хватило. Ладонь, сжимавшая пальчики графини, бессильно разжалась и замерла. Лицо у герцога было восковое и неподвижное. Некоторое время графиня сидела молча, как если бы надеялась, что он вернется к отложенному разговору. Однако не случилось. Когда стало ясно, что ждать больше нечего, она поднялась и неслышно вышла из комнаты.

Глава 18

Деньги из воздуха

Лимасол – небольшой городок, растянувшийся вдоль морского побережья, защищенный от северных ветров небольшими горами, весьма удобный для проживания и туризма. И у Лозовского, оказавшегося в нем вновь, невольно возникло ощущение, что он отсюда никуда не уезжал. Так бывает всегда в тех местах, что особенно дороги.

Расположились в небольшом пабе, нависающая терраса которого выходила на морское побережье. Притягивали взгляд песчаные пляжи, растянувшиеся на многие километры, по большей части пустынные, но оборудованные всем необходимым для приятного времяпрепровождения и купания. Рай, да и только!

Заказали пива и мясные салаты.

– А сухарики? – неожиданно спросил официант по-русски, широко улыбнувшись, явно распознав в клиентах русских.

Владлена всегда удивляла способность гарсонов среди множества самых разнообразных посетителей узнавать именно российских туристов. Вроде бы сидели себе неприметно, не шумели и не скандалили, лишь пялились молча на пустынный песчаный берег – а гарсон безошибочно определил в них русских.

– Неси, – разрешил Лозовский по-русски.

Официант выложил на столик три небольших пакетика с сухариками, нарезанными кубиками.

– Скоро они будут предлагать нам воблу, как где-нибудь в московском баре. Откуда это они знают про сухарики? – сделав первый глоток пива, спросил Назар.

– Это я их научил.

– Вот так раз! – неподдельно удивился Назар. – Это каким же таким образом?

– Несколько лет назад я здесь делал бизнес именно на сухариках.

– Никогда бы не подумал, что на этом можно заработать серьезные деньги.

– Это ты зря. Деньги получились хорошие; в то время у меня их было столько, что я мог купить себе три квартиры где-нибудь в центре Москвы. Одну, кстати, купил здесь, на Кипре…

– И куда же она делась? – удивился Назар.

– Оставил одной девушке, – признался Владлен.

– Ты мне никогда не рассказывал об этом этапе своей жизни, – заметил Назар. – Владлен, каково это чувство: почти из миллионера превращаться в нищего?

– Скверное ощущение… – Лозовский посмотрел на часы. – Ого, как быстро время идет! Пора возвращаться. Допивай пиво, и пойдем!

* * *

Вернувшись в контору, они увидели, что Ставрос пребывает в хорошем расположении духа. Оно и понятно – ему перепадет приличное вознаграждение от каждого подписанного договора, и сейчас он, очевидно, размышляет над тем, как поэффективнее распорядиться полученными деньгами.

Ринувшись навстречу, грек так рьяно тряс Лозовскому руку, словно они не виделись вечность:

– Вот заявление об открытии бизнеса.

– Когда оно вступит в силу? – по-деловому осведомился Владлен, тщательно ознакомившись с документом.

– У нас все происходит быстро, – заверил юрист. – Всего-то один день. С этим заявлением вам нужно будет отправиться в муниципалитет, а уже оттуда можете идти в банк открывать счет и считать себя предпринимателями. Ха-ха! Туда вам нужно отправиться лично, иначе нельзя.

– В муниципалитете, наверное, очереди, – буркнул Лозовский.

Юрист задорно улыбнулся. Было в нем что-то от мелкого шулера: обаяния хватало на троих.

– Греция – это не Россия, у нас очередей не бывает.

Так оно и случилось.

В муниципалитете молодая женщина с типичным эллинским профилем прочитала заявление, выписала бумагу на открытие счета и объявила, что документы будут готовы через неделю, но производством можно заниматься уже на следующий день. Что ж, не страшно. Этим вопросом можно озадачить юриста, пусть вышлет документы в Россию почтой. В банке тоже не возникло проблем: уставный капитал внесли наличными, расписались на нескольких листах и двинули отмечать открытие фирмы в близлежащий ресторан.

Весь следующий день, дожидаясь отъезда, просидели в номере. Делать было нечего, а потому, мучаясь от безделья, полистывали журналы, привезенные с собой, и играли в карты на «копеечный» интерес. А когда на ресепшне сообщили о том, что заказанное такси прибыло, они вздохнули с явным облегчением.

Прошли регистрацию, терпеливо дождались объявления посадки, а потом вместе со всеми пассажирами, слегка взволнованными предстоящим перелетом, прошли в салон.

Самолет неторопливо и как-то очень солидно развернулся, а потом покатил в сторону взлетной полосы. Еще через минуту он взмыл в воздух, оставив позади переживания. Глянув вниз, Владлен увидел чистое побережье Кипра, смыкавшееся, казалось, с бесконечностью; лазурные пятна глубин обступившего моря; горные массивы, заросшие хилыми деревцами, а потом, набрав высоту, самолет спрятался за облаками, представив взору лишь очертания острова.