Тень победы - Александр Белов

за дверью или нет, было невозможно. А выйти из квартиры и проверить… Этот вариант она даже не рассматривала.

У заведения «Бургер квин» Белов остановил машину.

— Ты что, решил сначала перекусить? — спросил Степанцов.

— Ага.

Саша вылез из «Стингрея», прошел в зал и оглянулся в поисках телефона. Кабинка находилась в дальнем левом углу. Белов подошел к аппарату и взял толстую телефонную книгу.

— «Шоу двойников»… — бормотал он, листая желтые страницы. — Вот на чем люди делают деньги. «Шоу двойников»!

Оказалось, что подобное шоу — довольно распространенный в Вегасе бизнес. Удивительно, почему Маципуло до сих пор не прогорел. Наверное, потому, что работал с русскими актерами и обслуживал русских туристов.

— Ага, вот он, — Белов подчеркнул строчку. — «Twin-show by Edward Matsipulou». Это то, что нам нужно.

Он вырвал страницу, сложил и спрятал в карман. Сергей ждал его на выходе, держа в руках два огромных сэндвича по-гавайски.

— Не боишься набрать вес? — спросил Белов, проходя к машине.

— Мне теперь это по фигу! — мрачно сказал Степанцов и откусил огромный кусок…

XVIII

По расчетам Белова, они добрались до Маципуло раньше, чем танцовщица осмелилась выйти из квартиры и предупредить Эдика о предстоящем визите. «Шоу двойников» размещалось на втором этаже низкого приземистого здания, прямо над круглосуточным магазинчиком «Веселые приколы». Наружная лестница вела на застекленную террасу. Белов с Сергеем не стали искать другой вход; они взбежали по лестнице, и Степанцов позвонил. В двери открылось маленькое зарешеченное окошечко.

— Чего надо? — не слишком-то дружелюбно спросил хриплый мужской голос.

— Могу я видеть господина Маципуло, — ответил Степанцов по-русски.

— Он тебе зачем? — спросил мужчина, тоже по-русски.

— Хочу устроиться на работу. Многие говорят, что я похож на одного боксера.

— Боксера? — мужчина пренебрежительно хмыкнул. — Нос у тебя и впрямь кривой, но это еще ничего не значит. Любой сосунок, упавший в детстве с дивана, тут же объявляет себя боксером. — Из-под кустистых бровей на Степанцова сквозь решетку внимательно смотрели маленькие медвежьи глазки. — А на какого боксера, ты говоришь, похож?

Сергей пожал плечами.

— Не знаю, все говорят — на Степанцова.

— А-а-а, это тот, который сегодня проиграл… — разочарованно протянул мужчина. — Знаю, смотрел по телевизору. Только… Не очень-то ты на него смахиваешь, И потом, нам двойник Степанцова не нужен. Кто захочет платить бабки зато, чтобы гулять по Вегасу с неудачником?

— Если ты хозяин этой конторы, — спросил Белов, отодвигая Степанцова плечом, — то почему сидишь на входе? А если ты просто сторож, то какого хрена решаешь вопросы за хозяина? Доложи ему, нам с ним надо поговорить, вопрос стоит больших денег.

Щелкнул замок, и дверь отворилась. Белов шагнул в помещение, представлявшее собой широкий длинный коридор, огляделся, мгновенно оценил обстановку.

Дальняя часть коридора была заставлена длинными рядами вешалок с театральными костюмами. Один охранник, с которым он разговаривал, стоял на входе, второй — чуть поодаль, тянул молочный коктейль из большого картонного стакана. У каждого из-под форменной куртки выступала подплечная кобура с пистолетом. Белов прошел на середину комнаты, Степанцов неслышно скользнул за ними следом и встал возле второго охранника.

— Так, где ваш босс? — спросил у него Саша. — Надо с ним перетереть.

— Вы опоздали на неделю, ребята, — отвечал охранник, — как раз сейчас он говорить не может, у него сломана челюсть. Автомобильная катастрофа, чудом остался жив.

— Я думаю, что мы и так друг друга поймем, — успокоил его Белов. — Мы оба, мой коллега и я, сурдопереводчики.

Саша неожиданно резко подсел и молниеносным движением выбросил вперед правый кулак. Бесподобный правый прямой, усиленный разгибанием ног, вырубил охранника напрочь. Он рухнул навзничь, как куль с мукой. Его напарник потянулся было за пистолетом, но не успел даже поднять руку. Степанцов оглушительным правым хуком отправил его в нокаут. Стакан с коктейлем улетел далеко в угол. Белов и Сергей, не сговариваясь, распахнули на охранниках куртки и обыскали их. Оружие у обоих оказалось одинаковым: Надежная и безотказная «беретта».

— Делай, как я, — сказал Белов.

Он сунул пистолет сзади за пояс, потом вытащил из брюк охранника ремень. Перевернул оглушенного недотепу на живот, сделал из ремня петлю и туго стянул ею запястья за спиной, а потом замотал ему руки курткой.

— Так надежнее, — пояснил Саша.

Степанцов проделал то же самое со своим противником. Они оттащили обоих охранников в дальний угол и кинули на них сверху несколько костюмов, предназначенных для актеров-двойников.

— Ну что же… — сказал Белов. — А теперь — самое время потрогать за вымя неразговорчивого господина Маципуло. Если он и впрямь чудом уцелел в автомобильной катастрофе, то у него будет повод пожалеть об этом.

Они направились между рядами вешалок в сторону единственной двери в конце коридора. Ясно было, что она ведет во внутренние помещения.

— Опять будешь совать кредитку? — ехидно поинтересовался у Белова Сергей.

— Нет, это не тот случай, — он разбежался и одним ударом ноги высадил дверь.

Держа пистолеты стволами вверх, они двинулись по такому же коридору с множеством комнат по обеим сторонам. Каждую пришлось открывать, иногда с помощью ног. На грохот ударов никто не выбежал. Они прошли пол коридора, но все проверенные помещения были пусты. Внезапно Белов остановился у только что обработанной двери.

— Оп-па! — громко крикнул он. — Серега, по-моему, это наш клиент!

Степанцов проверил оставшиеся комнаты, убедился, что там никого нет, и только после этого подошел к Белову, сунув пистолет за пояс. Тот стоял на пороге и показывал рукой на маленького толстого человека в роскошном синем халате, сидевшего в инвалидном кресле за столом из стекла и титановых труб. Чем-то он напоминал Дени де Вито, только лицо у него было красное, как у гипертоника. Сложная конструкция из блестящих прутьев и спиц, похожая на вратарскую маску, охватывала его шею и нижнюю челюсть. Во рту он держал прозрачную трубку; другой ее конец был опущен в фарфоровую миску с каким-то неаппетитным густым варевом.

— Господин Маципуло? — учтиво осведомился Белов, подходя ближе. — Позвольте представиться. Я — Александр Белов. А это, — он показал на своего спутника, — Сергей Степанцов. Мы с вами знакомы, так сказать, заочно.

Толстяк откинулся на спинку кресла и захрипел, как астматик во время приступа. По лицу его побежали капли пота.

— Ну что вы? — укоризненно сказал Белов. — Не надо так нервничать. Я вижу, вы все понимаете. Положение у вас хреновое. У нас есть очень веские основания быть вами недовольными.

Маципуло перегнулся через высокий подлокотник и протянул руку к столу, явно намереваясь нажать кнопку тревоги. Белов легонько стукнул его рукояткой пистолета по пальцам.

— Не стоит так рисковать, Эдик! Если бы все было так просто: нажал на кнопку и проблемы решены.

— Да что ты выкаешь, — раздраженно сказал Степанцов, — раздавить паучину на месте, и дело с концом.

Он просто кипел от злости и нервно сжимал и разжимал пудовые кулаки.

— Мой злобный друг прав, — кивнул Белов в строну напарника. — Посмотри на него: мне очень трудно удерживать его в рамках приличий. Тебе мало сломанной челюсти?

Белов присел на край стола напротив Маципуло, Перед его мысленным взором возникло лицо Лайзы. Белова затрясло от ненависти, он закрыл глаза и сильно сдавил пальцами виски. Нельзя поддаваться эмоциям. Все это уже было — десять лет назад. И что? Что из этого вышло? Насилие только умножает насилие.

Белов мысленно сосчитал до десяти, чтобы успокоиться. Сработало! Он поставил пистолет на предохранитель и аккуратно положил его на прозрачную поверхность стола рядом с серебристым телефоном. На, фоне причудливо изогнутых труб под стеклом столешницы они составили очень стильную композицию.

— Слушай меня внимательно, Эдик, — обратился он к Маципуло. — Я уже вышел из того состояния, когда гнут пальцы и колотят понты. Ты ведь знаешь, кто я?

Маципуло кивнул настолько, насколько позволяла поддерживающая челюсть конструкция. На лице его появилась гримаса отчаяния и боли.

— Это хорошо. Так вот, я представился как Александр Белов, но сейчас я Саша Белый. Почувствуй разницу. Ты и твой Буцаев повели себя очень некрасиво по отношению ко мне и моей женщине.

Маципуло попытался отрицательно мотнуть головой и что-то промычал, но что именно, разобрать было невозможно. Поэтому он перешел на жестикуляцию: замахал руками, что не виноват.

— Я не знаю, — продолжал Белов, — какая в происшедшем доля твоей вины. Возможно, большая, возможно — нет.