Моя фамилия Павлов (СИ) - Берг Александр Анатольевич

-При наличии необходимых стройматериалов минимум пара недель. Брошу на это все саперные и инженерные части, а также всю специализированную технику. Только товарищ Сталин, надо тогда незамедлительно приступать к эвакуации предприятий и населения, пока это ещё можно. По крайней мере до этой линии включительно.

-Хорошо, приступайте, я тоже дам соответствующее распоряжение, а кроме того распоряжусь начать массовое строительство ваших бронекапсул. Но и вы делайте что хотите, но минимум эти две недели держите фронт.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Когда я выходил из кабинета Сталина, то казалось, что с моих плеч упала целая гора. Просто я помнил по истории, как долго упирался Сталин с оставлением Киева, в результате большая часть наших войск попала в окружение и практически полностью в нём сгинула. Просто мне повезло, что и Шапошников и Жуков были компетентными военачальниками и сразу увидели угрозу моему фронту. Пожалуй лишь с помощью их заступничества мой план был принят Сталиным так быстро. До вылета самолёта есть ещё несколько часов, а потому прямо из Кремля я рванул к себе на квартиру.

-Дима! Родной!

С этими словами ко мне на шею бросилась жена, как только я зашел в нашу квартиру. Мне повезло, вся семья была дома и в сборе. После жены на меня бросились дети, жаль, что времени было очень мало, но и так я смог провести со своей семьёй почти полтора часа. Это время пролетело мгновенно и вот приходится снова прощаться с семьёй, а дальше аэродром и вылет на транспортнике, правда под прикрытием шестёрки истребителей, новых И-18.

По прилёту в Минск, сразу отправился в свой штаб, а уже оттуда попросил приехать к себе товарища Пономарёва и когда все собрались, озвучил решение Сталина. Надо отдать должное, Пономарёв, не смотря на то, что по сути Минск стал прифронтовым городом не уехал, а продолжал руководить республикой из него. Хотя до этого уже началась эвакуация предприятий из Минска, а кроме того ни кто не препятствовал, если граждане сами уезжали на Восток, подальше от войны, сейчас же всё сильно ускорилось. Оба моих мехкорпуса, разбившись на маневренные группы, заняли оборону в наиболее опасных местах, где скорее всего можно было ожидать прорыв немцев, а я отправил всех, кого только можно строить новую линию обороны и в этом мне снова очень сильно помог Пономарёв. Кроме жителей Витебска, Могилёва и Гомеля, туда отправились люди и из Минска, а также стали вывозить туда из города все стройматериалы, которые только могли увезти. Уже через пару дней мне стали поступать доклады о первых боестолкновениях моих мехкорпусов с частями противника. Теперь всё мое внимание перенеслось на западный фланг, а там у нас дела шли неважно. Началась битва за Таллин, хорошо ещё, что практически весь флот перевели в Кронштадт буквально за неделю до начала войны, можно сказать успели в последний момент. В самом порту остались только мелкие корабли и подводные лодки, а спустя ещё неделю немцы вышли к Нарве, где и встали. Остатки Прибалтийского фронта, вернее часть его, заняли оборону на спешно построенной генералом Поповым линии полевой обороны, правда построена она была добротно, несколько полноценных линий полевой обороны с бронекуполами в качестве огневых точек, а кроме того там хватало тяжёлой артиллерии, плюс ещё и части Северного фронта, которые также заняли там оборону. Очевидно после приказа Сталина, 6-ой мехкорпус вернулся назад в Псков, тем самым значительно облегчив мне жизнь, теперь на участке от Пскова до Полоцка оборону держали три мехкорпуса. Памятуя, что их сила в манёвренности, они не сидели в окопах, а постоянно передвигаясь, наносили по противнику удары в тех местах, где он пытался прорвать нашу оборону. А оборонялась там другая часть Прибалтийского фронта и другие части. Кроме собственно говоря помощи нашим частям, бойцы мехкорпуса устраивали и засады, в подходящих местах танки занимали оборону, тщательно маскировались и ждали противника. После распределения целей, открывали с места огонь, изображая из себя противотанковые пушки, правда у КВ это плохо получалось, всё же её 107 миллиметровое орудие ну ни как не подходило на эту роль, слишком большая разница с противотанковой сорокопяткой. Но всё равно немцы велись на это и всегда сначала начинали стрелять в ответ фугасными снарядами. Правда довольно быстро они выяснили этот развод и вскоре сразу же начинали бить бронебойными, но зато наши артиллеристы получили поблажку. Теперь и по ним начинали бить болванками, вместо осколочных снарядов, если не могли сразу определить, кто именно открыл огонь, а тут уже было необходимо попасть этой болванкой точно в орудие, что бы вывести его из строя, не говоря уже о том, что расчёты стали нести намного меньшие потери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отдельное слово можно сказать и про Брестскую крепость. Такой обороны, как тогда не было, но и крепость без боя мы не оставили. Как только я занял должность командующего ЗОВО, то почти сразу приехал в Брест. Осмотрев крепость лично, затем засел с Карбышевым за обсуждением необходимых в крепости строительных работ.

Генерал-лейтенант инженерных войск Карбышев, в начале июня 1941 года был откомандирован в ЗОВО для инспекции строительства Гродненского укрепрайона, но это было в Реальной Истории, в нашей истории он руководил строительством укрепрайонов в ЗОВО.

Повторять ту историю у меня не было ни малейшего желания, но и сдавать Брестскую крепость без боя тоже. Я хотел, во-первых, учесть ошибки той обороны, в частности непродуманность со снабжением защитников крепости водой. По иронии судьбы, находясь среди каналов, защитники всё оборону страдали от жажды. А во-вторых, сделать возможным эвакуацию гарнизона, когда придёт срок. В крепости предстояло провести очень много строительных работ. Для начала это строительство огневых точек у основания стены, какие времена, такая и фортификация, если раньше укрепления возвышались над землёй, то теперь наоборот, они зарывались в землю. Сквозь стену пробивали проход, а снаружи строили небольшую огневую точку. Это то, что касалось боевой части, а кроме того приступили к рытью подземных переходов, которые должны были соединить между собой все части крепости, а также прорыть подземный доступ к воде, что бы гарнизон крепости не испытывал с ней проблем и наконец вопрос эвакуации, как эвакуировать из осажденной крепости гарнизон? Решение старо как мир, разумеется подземный ход, правда строить его предполагалось в условиях полной секретности, а кроме того провести на достаточно большое расстояние, что бы гарнизон крепости не вышел в расположении противника. В общей сложности ход тянулся примерно на 6 километров и выходил наружу за предместьем Волынка неподалёку от форта номер 4.

Гарнизон крепости составил 84-ый стрелковый полк майора Дородных, 6-ой стрелковой дивизии, 98-ой отдельный истребительно-противотанковый дивизион и 577 миномётный дивизион. Все остальные части 6-ой дивизии и другие подразделения Красной Армии в субботу 21 июня покинули места своего расположения и выдвинулись на заранее построенные позиции. Сам гарнизон крепости еще в полночь занял места по боевому расписанию и заснул коротким и тревожным сном, абсолютно всем бойцам и командирам было ясно, что если их ночью развели по боевым местам, то утром будет, как минимум крупная провокация, всё же думать о войне не хотел ни кто.

В 4 часа утра немецкая артиллерия начала массированный обстрел восточной окраины Бреста, а спустя 15 минут перенесли свой огонь на крепость и Северный городок.

Это подлинная хронология обстрела Бреста немецкими войсками ранним утром 22 июня 1941 года.

Противник бил в расчёте, что гарнизон крепости мирно спит в своих казармах, но удар пришёлся в пустоту, хотя им и были повреждены открытые линии связи и водопровод, а также уничтожены здания складов, правда на них уже ни чего не было. Повреждение связи и трубопровода не играло ни какой роли, так всё это было продублировано в подземных переходах, которые связали все участки крепости между собой, а также с внешним миром. Будучи в полной уверенности, что оказать сопротивление им уже ни кто не сможет, в 4:23 немцы начали штурм Волынского, Кобринского и Тереспольского укреплений крепости, но после того, как они чуть ли не в плотную подошли к укреплениям, их просто смели огненными струями. Десятки станковых Максимов, которые хотя уже и устарели, но имели одну очень важную особенность, благодаря своему водяному охлаждению ствола, они могли бить длинными очередями, не опасаясь расплавить ствол. Вот и сейчас, они железным градом прошлись по атакующим укрепления немцам. Одновременно с этим открыла огонь и наша артиллерия, пускай это были всего лишь сорокопятки и 82 миллиметровые миномёты, но и их удар по скоплению немецких войск нанёс не ожидавшему такого ответа противнику большой урон. Немецкая атака захлебнулась, из всех атакующих, назад вернулось не больше четверти, а остальные, убитыми и ранеными остались лежать на подступах к крепости.