Наследница - Виктор Иванович Тюрин

вашей работой?

   - Кремль временно закрыли для посторонних людей, так что теперь я безработный.

   - Отлично! Значит, теперь можем ехать к вашему антиквару?

   - Поедем, только не сразу. Сначала заедем ко мне. Мне надо кое-кого проведать, а уже потом займемся нашими делами. Вас так устроит?

   - Вполне. В отличие от Петра, который не любит советскую власть, но все равно ей прислуживает, я свободный человек.

   - Кстати, а кем работает Петр Сергеевич?

   - Юристом в какой-то большевистской конторе. Постоянно какие-то дела улаживает. А вы как думали, Александр, откуда у него такие связи?

   - Понятно. Что возьмем на пробу?

   - Я уже отложил. Вот этот перстень, часы и колье. Вы готовы? - я кивнул головой. - Тогда поехали. Ерофей, нас уже ждет!

   Извозчик, знакомый Власова, ссудивший ему недавно пролетку, оказался серьезным мужчиной, лет тридцати пяти, с опрятной кучерявой бородкой. Взгляд, которым он меня окинул был не то, чтобы не приветливым, а скорее суровым. Я почему-то подумал, что он хорошо бы смотрелся, с обрезом за поясом, среди бандитов Левши.

   До места мы не доехали, остановились в начале улицы. Извозчик чуть повернул к нам голову, в ожидании дальнейших распоряжений.

   - Ждешь здесь, Ерофей.

   - Как скажете, Владимир Михайлович.

  Только мы сошли с пролетки и прошли к дому, как к нам бросились со всех ног трое беспризорников.

   "Почему все трое здесь?! Что-то случилось?!".

  Подбежав, мальчишки резко остановились. Владимир Михайлович с некоторым удивлением осмотрел всю троицу, потом посмотрел на меня. В его глазах стоял вопрос: что у тебя с ними за дела? Степан, тем временем, бросил взгляд на Власова, потом на меня: говорить при нем можно?

   - Говори. Случилось что-то?

   - Девочку увезли и не привезли.

   - Это как?

   - Да просто. Не вернулась она вчера домой. И та тетка тоже.

   - А что со стариком? Он вместе с ними уехал?

   - Нет. Он здесь. Вчера вечером куда-то уходил, потом назад вернулся, пьяный.

   - Пьяный?!

   - Ага. Сегодня с самого утра несколько раз выходил на улицу. Побродит, побродит, а потом снова домой возвращается. Сейчас дома сидит.

   - А чего вы здесь втроем?

   - Так там Ванька сейчас.

  Я достал из кармана десять рублей и сунул банкноту Степке.

   - Ух, ты! - не смог удержаться, воскликнул Живчик, но скорее по привычке, чем от радости, так как у всех парнишек сейчас лица были серьезные. Понятное дело, мальчишки мне сочувствовали. Эти "маленькие мужчины" понимали и чувствовали не хуже взрослых людей.

   - Владимир Михайлович, извините, но у меня появилось неотложное дело. Вы пока без меня попробуйте...

   - Нет уж, Александр! Вы от меня так просто не отделаетесь! - довольно резко и решительно заявил Власов. - Я с вами!

   - Вы уверены, что вам это надо?

   - Уверен!

   - Раз так, пошли.

  Луку Никитича мы увидели издалека, он стоял у подъезда дома, с убитым видом. Стоило ему увидеть меня, как он тут же сорвался с места и бросился ко мне. Я никак не ожидал подобной резвости от пожилого человека. Запыхавшись, он остановился, всплеснул руками: - Александр, Сашенька пропала! Вчера Ядвига ее как увезла и больше я их не видел! Александр, умоляю, ради бога, спасите девочку!

  На его глазах появились слезы.

   - Погодите, Лука Никитич. Давайте не будем говорить об этом на улице. Пройдемте в дом, а там вы все нам расскажете. Хорошо?

   - Хорошо. Идемте. Только быстрее. Чует мое сердце, что с ней беда приключилась.

  Он только пошел к входной двери, как я обернулся к мальчишкам: - Будьте здесь, возможно понадобитесь.

   - Дяденька, Живчик только в лавку сбегает. Уж больно шамать хочется.

  Говорить ничего не стал, только кивнул, после чего мы, с Власовым, зашагали, за уже вошедшим в подъезд дома Лукой.

Глава 7

   Рассказ старого слуги только подтвердил и дополнил подробностями то, о чем я уже догадывался. Лука Никитич служил дому Заварзиных уже больше шестидесяти семи лет, начав прислуживать с семилетнего возраста. Сергея, сына Николая он знал с младенчества и когда тот уехал в Россию, он поехал с ним, с согласия его отца. Несмотря на серьезные разногласия между сыном и отцом, Николай Васильевич не хотел оставлять сына без присмотра.

   - Когда произошел кровавый мятеж и батюшку-царя свергли, я тогда страшно испугался, а Сергей Николаевич все успокаивал меня и говорил, что теперь у всех будет новая, хорошая жизнь. Я стал просить его поехать за границу к отцу, хоть на какое-то время, пока вся эта смута уляжется, но он наотрез отказался. За это время Николай Васильевич прислал сыну два письма и с десяток телеграмм, чтобы тот все бросил и уехал к нему, только все было бесполезно, так как происходившие вокруг нас события так захватили Сергея с его женой Катей, что они, и думать не хотели об отъезде. К тому же Сергей стал работать в каком-то большевистском департаменте начальником. Так прошло два года, пока Сергей, ездивший куда-то по делам, не привез "испанку", а следом заболела его жена. Несчастные, они сгорели в течение недели. Так я остался с пятилетней Сашенькой на руках. Я отправил в течение месяца три письма Николаю Николаевичу, но почта тогда работала из рук вон плохо, поэтому я думаю, что они просто не дошли до него. Раньше Сергей и Катя приносили с работы пайки, а когда их не стало, нам какое-то время помогали люди с их работы, но потом там сменился начальник и запретил давать нам продукты.

   Лука скупо, но в очень мрачных красках, описал их жизнь в это тяжелое время. В это тяжелое время ему очень сильно повезло, он сумел устроиться сторожем, при складах. Вот только в один несчастный день он встретил бывшего работника Заварзиных и тот написал на него донос, объявив его наемником буржуазии. Предъявить ему органы ничего не смогли, сыграли свою роль возраст и маленькая девочка, которую посчитали за иждивенку, но на всякий случай занесли в списки и отправили в ссылку. Чистая случайность свела их с княгиней, которая взяла над ними шефство, а когда узнала об их приключениях, то приняла живейшее