Клан двурогих - Сергей Шведов

– Приятно иметь дело с умными людьми. Эти двое вас проводят.

«Эти двое», видимо, были дружинниками Хилурдского, приданными гуярскому отряду. Во всяком случае, повинуясь жесту предводителя, они без возражений присоединились к обозу.

– До замка Родрика далеко? – спросил у старшего по возрасту дружинника Тах.

– К вечеру будем, – коротко бросил тот.

– Бедновато живете, – Тах кивнул на покосившиеся стены мужицких хибар.

– Живем и на том спасибо, – хмуро бросил молодой нордлэндец.

– Не уважают, значит, окты благородного владетеля Хилурдского, – откровенно позлорадствовал Тах.

Пожилой это неуместное злорадство уловил и резко к нему обернулся:

– Что-то ты не слишком похож на суранца?

– А я горданец. Эшер мое имя.

– Знавал я одного горданца, – усмехнулся пожилой. – Меченым он потом оказался. Атталидом его звали, не слышал? Чернявый он был как ты. У Расвальгского брода его пепел развеян. Так-то вот, купец.

Стемнело, когда обоз приблизился к замку. В отличие от Хилурда ворота его были закрыты наглухо, мост поднят, а в глубоком рву поблескивала вода.

– Этот замок раньше принадлежал владетелю Фондемскому, – глухо сказал пожилой. – Отважным наездником был благородный Бьерн, равных ему в Нордлэнде по пальцам можно было пересчитать. Только все отважные ныне в земле лежат, а выживают лишь те, у кого спина гибкая.

– С опаской живет Родрик из Октов, – усмехнулся Тах. – А что, есть кого бояться?

– Может и есть, – пожилой пристально посмотрел на меченого. – Мое имя Балдер, а его Свен, запомни нас, горданец, глядишь пригодимся. При нужде оставь весточку в крайней хате села, через которое мы проезжали. Люди там верные.

– Что ж, – охотно согласился Тах. – В нашем торговом деле всякое лыко в строку.

– Вот и я о том же. – Балдер развернул коня, отвесил поклон Кеннету и, сопровождаемый товарищем, поскакал прочь от чужого замка.

– Он нас узнал, – сказал Кеннет.

– Все может быть, – согласился Тах. – Но, похоже, Балдер нас не продаст.

Глава 2

Окты

Родрик равнодушно скользнул глазами по обветренным лицам посланцев Рикульфа:

– Я ожидал большей предусмотрительности от гитарда.

Слова его адресовались рослому человеку средних лет, сидевшему в дубовом кресле чуть поодаль от хозяина. В неровном свете чадящих светильников лицо его казалось серым и далеко не добродушным, почти хищным. Куртка из грубой кожи была протерта едва ли не до дыр, но глаза выдавали в нем человека привыкшего повелевать. Впрочем, и сам Родрик из Октов роскошью наряда не блистал – такая же куртка из воловьей кожи, разве что поновее. Под стать обоим был и грубо сработанный стол, заставленный вперемешку глиняной посудой, серебряными кубками и суранским стеклом.

Когда-то Кеннет бывал в этом замке, в гостях у благородного Бьерна Фондемского. С тех пор минуло десять лет и целая вечность. Ничего уже в этих стенах не напоминало о прежнем любезном хозяине, человеке щедром и хлебосольном, любителе красивой суранской посуды и хорошего аквилонского вина. Именно в этом замке Кеннет впервые услышал чарующие звуки суранской музыки, столь не похожей на лэндскую. Тах утверждал, что музыка эта не суранская, а горданская, и пришла она из глубины веков. Как бы то ни было, но Кеннет до сих пор с благодарностью вспоминал владетеля Бьерна, открывшего ему окно в неведомый мир.

– У достойного Рикульфа не было выбора, – скромно вступил в разговор Тах, с трудом подбирая гуярские слова. – Ищейки Конана повсюду.

– Не слишком ли ты много знаешь о наших делах, суранец? Далеко не всегда знание благо.

– Мой отец служит достойному Рикульфу уже четыре года. Времени достаточно, чтобы убедиться в преданности нашей семьи клану Гитардов и лично достойному Рикульфу.

Родрик усмехнулся в ответ на горячую речь посланца:

– Что скажешь, Седрик, – можно верить этому мерзавцу?

– Продаст, – небрежно бросил Седрик, – у купца выгода всегда на первом месте.

– Когда служишь двум господам, шансы быть повешенным возрастают вдвое, – заметил Тах. – Так в чем же выгода, достойный вождь?

Родрик засмеялся, его родственник только презрительно пожал плечами.

– Достойный Рикульф надеется, что кланы октов и киммарков поддержат гитардов в борьбе против наглых притязаний арверагов на первенство.

Родрик поморщился:

– Рикульф никак не может отвыкнуть от дурной привычки, таскать каштаны из огня чужими руками.

– Конан в своих притязаниях на власть опирается на Вестлэнд. Оле Олегун ставленник Конана, и пока он сидит на вестлэндском престоле, Арвераги будут контролировать порты и выходы к морю, держа нас тем самым железной рукой за горло.

– Кого это «нас»? – спросил с усмешкой Родрик.

– Я передаю вам слова достойного Рикульфа, как мне и было приказано.

– А твой приятель, он что, немой? – неожиданно спросил Седрик, бросая при этом острый взгляд на Кеннета.

– Он просто не знает вашего языка.

– А что, собственно, хочет от нас Рикульф? – Родрик с раздражением выплеснул остатки вина на огромную собаку, зашевелившуюся у его ног. – Мы что, должны напасть на Конана и отбить у него вестлэндские порты?

– Достойный Рикульф полагает, что достаточно будет убрать Олегуна и посадить на его место более подходящего кандидата.

– Замечательно, – засмеялся Родрик, – видимо, гитард полагает, что мы круглые идиоты. Или, может быть, он забыл об уважаемых аквилонцах, которые горой стоят за Конана и хорошо ладят с благородным Оле?

– Аквилонцам нужна твердая власть, обеспечивающая им безопасность на караванных путях, а кто ее обеспечит, Конан или…

– Рикульф, – подсказал Таху с кривой усмешкой Седрик.

– Или Родрик, – продолжил свою мысль настырный посланец, – им все равно.

– А тебе, горданец? Что-то ты уж слишком проникся интересами гитардского клана.

– Это от того, что достойный Рикульф защищает мои интересы.

– И что это за интересы, если не секрет?

– Мы не можем позволить аквилонцам хозяйничать в торговле между Сураном и всем остальным миром.

– И благородные гуяры должны лить свою кровь, чтобы защитить интересы торгашей из Сурана?

– Благородные гуяры прежде всего должны позаботиться о своих интересах. От аквилонской торговли вам перепадут крохи, а суранские и лэндские купцы у вас всегда под рукой. Это те самые бараны, которых можно стричь долгие годы, надо только дать им возможность, обрасти шерстью.

– Это твое мнение, горданец, или это мнение Рикульфа из Гитардов?

– Достойный Рикульф очень хорошо понимает, где его выгода: богатство суранских городов – это его богатство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});