Под сенью замка - Хелен Диксон

Эдвард, тяжело дыша, смотрел на нее. Широко раскрытые глаза Джейн были полны смятения от охвативших ее противоречивых чувств, а пухлые нежные губы дрожали. Теплый солнечный свет, струившийся золотыми лучами через окно, обволакивал ее фигуру, и казалось, будто платье у нее соткано из золота. Привыкший владеть своими чувствами, Эдвард и сам был потрясен собственной несдержанностью. Сознавая, что это безумие, он внезапно отвернулся и запустил пальцы в волосы.

– Я… должна уйти, – прошептала Джейн.

Услыхав тихий шелест ее платья, он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Бешеная страсть отступила. Еще мгновение назад он хотел заставить ее страдать, как страдая сам из-за ее привязанности к Саймону Баттериджу. Но когда он обнял ее и поцеловал, то понял, что не сможет уехать в Виндзор один, оставив ее здесь.

Эта девушка, которая совсем скоро станет его женой, завладела его сердцем и не выходила у него из головы. Он сгорал от желания, превращаясь в ее раба. Он любил ее с таким неистовством, что сам тому поражался. Если такая любовь не найдет отклика, то его ожидает ад.

– Подожди, – приказал он. Джейн остановилась у двери.

– Мы уезжаем в Виндзор завтра после свадебной церемонии. Вместе. Я передумал и решил не оставлять тебя в Дейтон-Холле. Ты поедешь со мной. Тебя лучше держать под боком и глаз с тебя не спускать. Остановишься ты у моих родственников.

Это было для Джейн полной неожиданностью. Она встрепенулась и вскинула на него глаза.

– Лондон! – воскликнула она. – Но я не желаю туда ехать.

– Твои желания не имеют никакого значения. Изволь подготовиться к путешествию и к длительному пребыванию в столице.

Джейн решила не уступать.

– Нет! Я не поеду. Надеюсь, силой вы меня не потащите.

– Довольно, – сурово сказал он. – Мне надоели споры. – Он склонился над ней, стараясь не глядеть на мягкие, воспаленные его поцелуем губы, чтобы вновь не потерять самообладание. – Во всем виновата ты сама. Из-за твоего возмутительного поведения у меня не осталось другого выхода, как взять тебя с собой, хотя это создает мне дополнительные неудобства.

Злые слезы беспомощности и разочарования зажгли глаза Джейн.

– Повторяю: в Лондон я не поеду.

– У тебя нет выбора, моя дорогая. – Он распахнул перед ней дверь.

Джейн вернулась к себе, ничего не видя перед собой. Она старалась забыть нанесенную ей обиду и думать лишь о завтрашнем дне, который должен стать самым счастливым в ее жизни. Но грустные мысли не покидали ее.

Она закрыла глаза, и слезы ручьями полились у нее по щекам. Бросившись на кровать и уткнувшись лицом в подушки, она полностью отдалась горю, рыдания сотрясали ее тело, а сердце было готово разорваться.

Но несчастье не затмило того стыда, который она ощутила, когда ее податливое тело отвечало на ласки Эдварда. Она знала, что готова уступать ему и дальше.

Наконец рыдания стихли, и Джейн снова вспомнила о его поцелуе, требовательном и крепком. Дрожь прокатилась у нее по телу, ей стало тепло, а голова кружилась от сознания… любви к нему, такой нежданной и такой пылкой. Слезы застыли у нее на щеках, и она долго лежала, потрясенная, с открытыми глазами.

Глава одиннадцатая

Дом походил на муравейник – все готовились к отъезду Джейн в Лондон. Решение Эдварда взять ее с собой оказалось неожиданным для всех. Он намеревался поселить ее у старшего брата леди Бланш и его жены. Изабелла, их племянница, обычно останавливалась там во время визитов в столицу. Узнав об отъезде кузена в Лондон, она пообещала тоже прибыть туда в скором времени. Джейн такая возможность не радовала. Теперь, когда она поняла, как сильно любит Эдварда, ей хотелось побыть с ним одной.

Занятые приготовлениями к свадьбе, домочадцы не обратили внимания на необычно тихую, задумчивую и побледневшую Энн. Страх за любимого лишил ее покоя. От Джейн она знала, какой разговор произошел в кабинете, и поняла, что непосредственной причиной отъезда подруги в Лондон явился гнев Эдварда за то, что от него скрыли местонахождение Саймона.

Она едва не поддалась искушению защитить Джейн перед братом, но та ее переубедила. На ферму удалось передать записку Саймону с предупреждением как можно скорее покинуть пустошь Гриндли. Сет, передавший записку, сказал, что беглецы сделали это немедленно. Оставалось надеяться, что недосчитавшуюся лошадь из толботских конюшен обнаружат лишь после свадьбы и отъезда молодой четы в Лондон.

Горе Энн усугублялось мыслью о скорой разлуке с подругой – теперь ей не с кем будет даже поговорить о наболевшем. Но тут Джейн предложила, чтобы Энн сопровождала ее в Лондон. Та сразу повеселела и заручилась согласием матери, а леди Бланш без труда удалось уговорить Эдварда.

В день свадьбы Джейн стояла у окна спальни, облокотившись на створку, и задумчиво наблюдала за лебедями, вспоминая истории о девушках-лебедях, рассказанные ей Эдвардом.

На галерею поднялась леди Бланш и, увидев Джейн, подошла к ней.

– Красиво, правда?

– Эдвард рассказал мне грустные истории про этих птиц.

Она пересказала леди Бланш две сказки, заметив с огорчением, что в последней девушка-лебедь снова превратилась в птицу и улетела к своей стае, оставив мужа с разбитым сердцем.

Леди Бланш улыбнулась.

– Эдвард не закончил истории.

– Значит, это еще не конец?

– Нет. Девушка-лебедь вернулась к своему опечаленному мужу и принесла с собой другой оперение – для него. Она помогла ему переодеться, и, таким образом, он тоже превратился в лебедя.

– И они оба улетели, – весело закончила Джейн.

– Видишь, в сказках не обязательно грустный конец. А теперь, дорогая, пойдем – пора и тебе переодеться в подвенечное платье. У церкви уже собираются гости.

В связи с недавней кончиной отца невесты брачная церемония в приходской церкви Святого Эдмунда проходила скромно. Жители Дейтона были лишены впечатляющего зрелища – обычно на такие торжества люди приезжали даже из соседних приходов, а церковь ломилась от дербиширской знати. В этих местах свадьбы всегда были главным развлечением.

Невеста была облачена в роскошный наряд из золотого атласа с золотой отделкой; крошечные жемчужины украшали платье сверху донизу и походили на падающие слезинки. Джейн неподвижно стояла у алтаря рядом с Эдвардом, а за ними – члены семьи. Мария расчесала ей волосы, свободно струившиеся по плечам. В холодной, полутемной церкви их золотое сияние казалось единственным источником света.

Перед тем как выйти из дома, Эдвард подошел к ней.

– Ты просто потрясающе выглядишь, Джейн, – тихо произнес он. Слова застревали у него в горле. Он был поражен красотой своей невесты, молча и серьезно смотревшей на него. Эдвард никогда не видел женщины восхитительнее и мечтал лишь об одном – подарить ей счастье. – Когда я сказал, что ты будешь прелестной новобрачной, я недооценил твоей красоты. Я рад, что после вчерашней ссоры ты готова вступить со мной в брак и закрепить союз, столь желанный нашим семьям.