Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях - Колм Лидди

Причем папа не просто рассказывал. Он рассказывал в лицах, имитируя движения и голоса всех людей и животных, с которыми им с Дайатой придется столкнуться. Когда он наконец-то закончил, мы оба тяжело дышали от возбуждения. Но ему не пришлось второй раз повторять свою просьбу. Я пошла и принесла бутыль из тыквы, в которой мама прятала деньги. Папа поцеловал меня и выбежал из дома.

Вернувшись с работы, мама проверила свой тайник и увидела, что деньги исчезли. Я думала, она ударит меня, но мама просто села за стол и расплакалась.

— Он поставит их на кон, — сказала она, — и все проиграет.

Я не знала, что означает слово «кон». Но отец, я была уверена, не упоминал ни про какой кон. Я обняла маму за шею, прижалась к ней.

— Нет, мамочка, милая, — прошептала я. — Он отправился в город Мали за новым стулом. А помогает ему добрая змея Дайата.

24.

ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ РЕБЕНКА № 3

Типперэри, Ирландия, август 2008 г.

В родильной палате врач накладывала швы на разрывы у моей жены. Рейчел, морщась, сказала мне:

— Я считаю, мы достаточно сделали для продолжения человеческого рода. Хорошего понемножку.

У меня на руках лежал наш третий ребенок — еще в крови, неестественно синюшного цвета. Крошечные пальчики, кукольные ножки, маленькие ушки, огромная голова.

— Да, — согласился я, — мы внесли свою лепту, новыми детьми обзаводиться не будем.

На том и порешили.

Проблема возникла позже, когда я покидал родильную палату, чтобы забрать детей № 1 (три года) и № 2 (полтора года), находившихся у бабушки. Елейным голоском Рейчел заметила мне, что, раз уж мы определились с количеством детей, мне следует сделать вазэктомию[42].

Мама с новорожденным приехали домой. Какое-то время о сексе не могло быть и речи. Недосыпание, швы, воспаленные соски из-за кормления грудью и непрекращающиеся послеродовые кровотечения отбивали всякое желание. Правда, через пять недель прожорливого ребенка № 3 перевели на кормление смесями из бутылочки, и он стал плакать меньше и не так часто. Однажды вечером, обнаженные, мы бухнулись на кровать, прижались друг к другу и затихли. Оба были в изнеможении.

Потом я начал действовать.

— Может, просто спокойно полежим? — сказала Рейчел, скорее устало, чем сердито.

— Можно, конечно. Только ведь уже несколько недель прошло, а ты такая сексуальная и…

— Ну да, — сонно отозвалась она, — сексуальнее не бывает. Хочешь, перечислю свои достоинства? Живот большой, груди расплылись, волосы клочьями лезут.

— Хм… Ладно. Значит, сегодня «нет», но завтра «может быть»? — уточнил я, как мне казалось, примирительным тоном.

— «Нет» и сегодня, и завтра, и послезавтра — до тех пор, пока мы не решим раз и навсегда, как будем предохраняться.

— Но… — начал я.

— Никаких «но», — мягко сказала она. — Послушай, милый, ты, очевидно, думал — если вообще об этом думал, — что предохраняться буду я. А я не могу.

— Не можешь?

— Нет, не могу. — Она зевнула. — Врач сказала, что из-за проблем с давлением я не могу принимать противозачаточные. У меня может развиться тромбоз или эмболия.

— Насколько я понимаю, этот тромбоз и прочее — опасные штуки?

— Да! — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Очень опасные.

Рейчел работала администратором в лимерикском хосписе и была знакома с медицинской терминологией.

— Я рассматривала возможность перевязки маточных труб и в итоге решила, что не хочу рисковать. Потому предлагаю тебе сделать ваз…

— Даже не заикайся об этом, — перебил я ее.

— Ладно, — сказала она. — В таком случае прибегнем к временному решению.

Рейчел вскочила с постели, порылась на дне своего гардероба и протянула мне руку.

— Держи, большой мальчик! — со смехом сказала она и раскрыла кулак. На ладони у нее лежал пакетик из фольги, в котором находился презерватив, завалявшийся с давних времен. Упаковка была измята, но цела.

— Боже, фантастика, — выдохнула Рейчел. — Я почти забыла, как это здорово.

Но следующая ночь выдалась менее удачной. В час проснулся ребенок № 3, я покормил его из бутылочки и вновь уложил. Едва он успокоился, в два пятнадцать закричал ребенок № 2: у малышки резались зубки, пришлось напоить ее парацетамолом и убаюкать. Ребенок № 1, не желая быть обойденным вниманием, около трех ночи пришел в нашу спальню и попросился к нам в постель. В четыре опять проснулся ребенок № 3. Он был полон энергии и спать больше не хотел. Чтобы его уложить, потребовалось два часа.

Я быстро поглощал свой завтрак, пытаясь одновременно скормить йогурт совершенно неголодному ребенку № 2. Плотно сжав губы, наша дочь размахивала руками так, что из нескольких ложек йогурт вывалился на стол, и она пальцами стала размазывать его, рисуя лошадку. Дочка у нас юное дарование, но лошадка получилась не очень. Ладно, решил я, с голоду не помрет, и оставил попытки накормить ее.

Я подошел к Рейчел, обнял ее со спины. Жена мыла в раковине бутылочки ребенка № 2. Шесть бутылочек ребенка № 3 уже стерилизовались на плите.

— Если удастся выскочить сегодня, куплю упаковку новых, — сказала она.

— Что? Бутылочек? Для новых детей? — спросил я, зевая. Я был озадачен.

— Нет. Презервативов, глупый.

— A-а… Хм…

— Что «хм»?

— Ну, просто…

— Что «просто»? Вспомнил про носок?

Я кивнул. Рейчел имела в виду замечание, которое я однажды сделал относительно использования презервативов. Мол, они сбивают ощущения, никакого с ними удовольствия. Минувшей ночью у меня и впрямь было такое чувство, будто я «делаю это» через носок.

— А я предложила тебе более приемлемую форму контрацепции, — сказала Рейчел. — Пока же, если только ты не хочешь еще одного ребенка, у нас будет секс с презервативами или вовсе никакого секса.

Вечером того же дня я заметил на туалетном столике Рейчел пакет из аптеки. Заглянув в него, я увидел, что она купила четыре упаковки презервативов по двенадцать штук в каждой.

Спустя месяц у меня на работе выдался свободный день. Я взял калькулятор и прикинул, сколько презервативов нам понадобится для безопасного секса, пока у Рейчел не наступит менопауза. Сейчас ей тридцать четыре. Значит, надо брать пятнадцать лет из расчета по два-три раза в неделю. На каждый год я надбавил еще по десять штук — на тот случай, если мы несколько раз съездим куда-нибудь отдохнуть на выходные. Сто пятьдесят шесть упаковок по двенадцать штук в каждой, на общую сумму € 3808. В общем-то недорого, хотя мои трудности измерялись не в евро. Ощущение отсутствия всяких ощущений, довольно сильное в ту первую ночь, создавало большие проблемы в постели. Я подолгу не мог достичь оргазма и раскочегаривал себя еще бог знает сколько после того, как кончала Рейчел. Однажды из-за затянувшегося полового акта она пропустила серию «Место преступления Майами», в которой подстрелили Горацио. И удовольствия я тоже не получил. Я был вынужден признать, что пришла пора рассмотреть другие варианты.

Своей помощнице Орле я сказал, что все утро буду проверять ее расчеты, которые она готовила каждую неделю, потом закрылся в своем кабинете, вошел в Интернет и в поисковой строке «Google» набрал «виды контрацепции». Потом я распечатал несколько страниц и за обедом, жуя ржаной хлеб, стал анализировать два возможных варианта.

1. Календарный метод: воздержание от половой жизни в периовуляторные дни менструального цикла у женщины. Степень надежности — семьдесят процентов.

Высокая…

2. Внутриматочная спираль: небольшое приспособление из пластика и металла, вводимое в полость матки… создает физический и гормональный барьер для имплантации. Степень надежности — девяносто один процент. Возможные последствия… инфекции, бесплодие, болезненные менструации…

Уфф!

Я задумался, глядя в пространство перед собой. И вдруг буквально в нескольких дюймах от моего лица нарисовалось лицо Орлы. Она выжидательно смотрела на меня. Я локтем прикрыл распечатку и поспешил принять беспечный вид.

— Итак, мистер Коллинз, — сказала она, вскидывая брови, — каков будет ваш вердикт?

— У?.. — промычал я, встревоженный и разгневанный ее способностью читать мои мысли.

— Расчеты. Они вас устраивают?

— Я записала тебя на консультацию в клинике Баррингтона, — сказала Рейчел за ужином в тот вечер. Ребенок № 1 жутко раскапризничался, и мы посадили его в чулан, чтобы он немного остыл. Его рев, доносившийся из-за двери, заглушал слова, и сначала я подумал, что ослышался.

— В клинике? Зачем? Я не болен. — Я рассеянно потер правый глаз. Он чесался оттого, что я в очередной раз подцепил конъюнктивит от ребенка № 2. — По крайней мере, не более, чем обычно…