Дети императора. Книга первая (СИ) - Бровинская Юлия

– Да, я уделаю его меньше чем за минуту!

– Люций! – Потрясенно вскричала я. – Ты...

– Ха! – Воскликнула Огава. – Лили, нужно проучить его! – Поворачивается в сторону своего раба. – Гром! – Зовет его и мужчина, поднимется и идет к нам. Все это время он сидел на том месте, куда его отбросила Лавиния. Насиловать женщин лишенных силы это одно, а магов другое. Можно и хребту получить!

– Раб Лили утверждает, что отделает тебя меньше чем за минуту! Что ты скажешь на это?! Проучишь его, говори?!

Гром смерил Люция уничижительным взглядом.

– С радостью, моя госпожа! Только потом вы дадите мне кончить?

Огава умилительно улыбнулась.

– Конечно, мальчик мой! Я ведь добрая хозяйка и не стану долго держать тебя без удовольствия. – Потом обращается ко мне. – Где устроим поединок? В зале нельзя, может во дворе?! А с балконов могут наблюдать зрители.

– Там ведь холодно... – слабо промямлила я, чем вызвала дружный смех сестер.

Огава подозвала слугу и отдала необходимые указания приготовить площадку для поединка, а потом направилась к императору с намерением пригласить его на новое развлечение. Конечно же, он согласился!

Я смотрю на Люция. Мой взгляд не выдает моего страха, но он понял меня и весело хмыкнул. Подмигнул. Его беспечная улыбка и полная самоуверенность в собственных силах несколько успокоила меня. Да хорошо, что он держал свою форму! По крайней мере, сможет продержаться против этого громилы какое-то время. Надеюсь, он не сильно пострадает!

Глава 20

Кутаясь в меховую накидку, стою на балконе рядом с сестрами и императором. Внизу, во дворе устроена импровизированная площадка, дощатый настил на снегу с веревочной оградой. Вокруг нее толпятся придворные, с интересом ожидая предстоящего развлечения.

– Многие делают ставки против твоего раба, Лили. – Обращается ко мне Шеймус.

Я презрительно фыркаю.

– Глупцы! Сейчас все увидят, что мой раб в отличие от Грома пригоден не только для удовольствия! – Как же хорошо я умею врать, даже самой себе. Убеждаю себя, что с Люцием ничего серьезного не случится и если, ему и достанется, то я смогу вылечить его.

Сестры шумят, насмехаются над моей уверенностью в победе Люция. А император довольно щурится, глядя вниз на бойцов. Он предвкушает зрелище.

Люций и Гром стоят друг против друга разделенные шириной площадки, оценивают друг друга. По случаю поединка с Грома снят ошейник, чтобы все было по справедливости. Мужчины переодеты в простые штаны, с голыми торсами и босы. Так холодно, что из рта идет пар, но они не чувствуют этого. Слишком возбуждены предстоящей дракой. Оба уверены только в своей победе.

Мое сердце сжимается от тревоги за моего любимого, а он улыбается, так дерзко, насмешливо сверкая глазами. Император поднял руку, махнул ею и поединок начался. Гром ринулся на Люция словно бык. А дальше все произошло так стремительно, что я не успела даже выдохнуть. Люций так же бросился вперед, но он не стал стараться ухватить соперника. В беге высоко подпрыгнул, используя тело Грома, как опору, оттолкнулся от него, сделал разворот в воздухе, опустился на его плечи, своим весом придавил к земле, схватил голову руками и резко повернул. Все бой окончен! Как он и обещал, не прошло и минуты. И он даже не вспотел! Встал и отвесил мне насмешливый поклон.

– Да... – Протянул Шеймус. – Я наделся на зрелище, а получил быстрое убийство! – Он усмехнулся, глядя на меня. – Ты была права. Но мне нравится твой раб, Лили! В следующий раз нужно выставить против него кого-то более подготовленного. – Он поворачивается к Огаве. – Не дуйся дитя, купишь себе нового! – Потом обращается к придворным. – Мои верноподданные, благородные маги! Мои дочери ввели для вас новое развлечение! Оно широко распространено среди лишенных, и теперь вы смогли увидеть его в моем дворце. Желаете ли вы, чтобы оно прижилось и служило также нашему удовольствию, как и ночные забавы?!

– Вечная слава нашему повелителю!

– Доброта и щедрость его не знает границ!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Толпа радостно галдела, и император довольно улыбался. Потом он опять заговорил со мной.

– Готова ли ты, дочь моя, лишиться своего раба? Скоро мои придворные выставят против него своих убийц, всех кого только смогут найти!

Улыбка примерзла к моим губам.

– Лучше Люция все равно никого нет!

Он рассмеялся.

– Хочу посмотреть на тебя, когда случиться обратное! – Разворачивается и уходит. Следом за ним идут его дочери. Огава сильно расстроена, оглядывается на меня и едва не плачет от досады.

– Он был таким хорошим! Единственный кто по настоящему удовлетворял меня и убирал этот постоянный зуд желания в моем теле! Где я теперь найду еще такого?! – Горестно качает головой и уходит, а я смотрю вниз с балкона. Люций все еще стоит на площадке и наблюдает за мной. Я маню его к себе и он, кивнув, скрывается из виду. Скоро переоденется и придет ко мне. Или нет. Я сейчас пойду и прижмусь к нему так крепко, чтобы никакие страхи не лезли мне в голову! Никто не отнимет его у меня, ни император, ни его сын!

Глава 21

– Ты напрасно боишься за меня, Лили! – Горячо уверяет меня Люций.

Мы лежим в постели, и я едва не плачу от страха за него, за себя. Завтра будет еще один поединок. Пятый по счету. Хотела, чтобы Люций не бегал на кулачные бои в торговый квартал, и вот получила! Теперь он дерется во дворце на моих глазах. И это не просто драка до синяков или сломанных костей, а смертельный бой. Побежденный значит мертвый. Все по вине Люция. Если бы он не убил Грома, то возможно император не установил бы такие правила. А так ему интереснее. И не только ему. Придворные маги, мужчины и даже некоторые женщины настолько вошли во вкус этой игры, что теперь едва ли не единственной темой для разговоров при дворе был мой Люций. Чаще всего обсуждалось, где лучше подбирать для него соперников в тюрьме среди убийц или покупать у работорговцев. Но больше всего всех интересовало, когда же он проиграет.

– Никогда! – смеется Люций.

– Ты хвастун! – Злюсь я. – Из-за твоего желания покрасоваться я теперь места себе не нахожу, от тревоги за тебя!

– Если бы я его не убил, – обижается он. – Все могло бы повториться. – Он имеет в виду происки Зельмы. И он прав, конечно же. Она бы не оставила меня в покое. – И я не хвастаюсь, Лили! Кроме тебя, мой маленький эльф, меня никто не сможет уложить на лопатки! – Сажает меня сверху на свой живот и довольно улыбается.

– Твое самомнение просто выводит меня из себя! Ты когда-нибудь будешь серьезным, Люций?! Рано или поздно, но твое везение закончится, и ты проиграешь! Я не переживу этого! Я умру без тебя! – С отчаяньем, высказываю я ему. – Тебе весело, ты играешь со своими соперниками, а я сума схожу от страха!

Люций перестает улыбаться и смотрит серьезно. Большими пальцами рук смахивает мои слезы.

– Я расскажу тебе кое – что о себе, Лили. Надеюсь, после этого ты перестанешь так переживать за меня. – Он укладывает меня рядом с собой, и я кладу ему голову на предплечье. Ложится на бок, и опираясь на одну согнутую руку головой, другой обнимает меня. Смотрит на меня с легкой грустью в глазах и говорит.

– Помнишь, я рассказывал тебе, что мой приемный отец научил меня драться на кулачных боях?

Я киваю.

– Так вот. Это не совсем, правда! Я немного, нет, я слишком приуменьшил то, чему он меня научил! Я рос в семье магов низшего уровня. Был среди них единственным лишенным. Как я потом узнал, на меня возлагались большие надежды, и то, что я оказался без дара силы сильно потрясло моих приемных родителей. И Тувал, так звали моего не родного отца, решил тогда, что если я не могу быть магом, то он сделает из меня совершенного убийцу. Или воина, так приятней звучит, но смысл от этого не меняется. – Скривил губы Люций в горькой улыбке. – Я не умел читать до пятнадцати лет, Лили. Но зато с легкостью мог сказать, как устроено тело человека, и куда нужно бить и с какой силой, чтобы отказало сердце, почки. Мои братья и сестры играли в детские игры, потом бегали на свидания, а я ничего не видел кроме изнуряющих тренировок. С утра и до ночи. И что самое странное, мной постоянно были недовольны! Чтобы я ни делал, во всем выискивался кокой-то злой умысел. Словно все время ожидали, что совершу, что-то очень не хорошее, за, что меня потом можно с радостью наказать! Но я был послушным ребенком, не в меру любопытным, но всегда делал то, что от меня хотят. А однажды они получили, то, что так долго ждали. Моя сестра, Сола, ночью пробралась ко мне в постель. Ей было пятнадцать, мне около двадцати. Я был девственником, а она нет. Я это узнал не из собственного опыта, Лили! – Помрачнел Люций, видя мой обвиняющий взгляд. – Я уговаривал ее уйти, но она принялась кричать, обвинять меня в изнасиловании. Сбежалась вся семья. Ей поверили. Сразу! Никто меня даже слушать не стал. Мой брат скрутил меня своей магической сетью, а Тувал начал избивать. Он бил, а я терпел. Потом мать решила осмотреть Солу. Она ведь повитуха. И тут правда вышла наружу. Следов изнасилования не было, как и девственности тоже. Зато беременность присутствовала. Но Сола не растерялась, сразу заявила, что это ребенок от меня и что я уже давно ее совратил. И ей опять поверили, Лили! Пока я лежал и харкал кровью, на семейном совете решили, что этот ребенок, поскольку он от меня, не должен родиться. У меня дурная кровь, моего родного отца и нельзя, чтобы у меня было потомство. Мать выскребла у Солы ребенка, а меня хотели кастрировать. И тогда я разозлился, по настоящему! Может если, бы Тувал или мои брат были магами более высокого уровня, то у меня бы ничего не вышло, но я сумел защитить себя. Применил все, чему меня научили! Пока отец был занят с матерью и Солой, я по – тихому обезвредил брата. Я его не убил, нет! Просто подобрал момент, когда он отвлекся и ослабил свою сеть, думая, что я слишком слаб, чтобы сбежать. Ты часто говорила, мне, что меня легко может обездвижить маг самого низкого уровня, это так, Лили. Но и я могу, кое-что! Если достаточно быстро действовать, то чтобы его уложить нужно не больше времени, чем для любого лишенного. В общем, я его усыпил, надавил на нужную точку в области шеи и пошел к Тувалу. – Взгляд Люция затуманился от воспоминаний и он надолго замолчал.