Империя страха - Владимир Колычев

– Да ладно, чего уж там, – очнулся наконец от спячки Гангут.

– Нет, я серьезно. Барабас в грош тебя не ставил, Архар тоже с тобой не считался, а ты показал всем, какой ты крутой. И как показал! Один только номер с мотоциклом чего стоил! Лихо, как на белом коне, с гусарским наскоком – тра-та-та, и враг в смятении! Ты стрелял или кто?

– Ну я, – с ложной скромностью потупился Гангут.

– Что там у тебя, «узи» было?

– Ага.

– Где взял?

– Да так, по случаю…

– И много у тебя таких стволов?

– Да есть еще.

– Покажешь?

– А зачем?

Гангут заподозрил неладное, но торжество самодовольства оказалось сильней инстинкта самосохранения.

– Дело такое, что ты человека убил. На мосту. Одного убил, другого ранил. Но ничего, если сдашь свой арсенал, тебе это зачтется. Мы с тебя и Остапа спишем, и адскую машинку. Ведь она же не взорвалась, правда?

– Нет, – просиял парень.

– Вот и я о том же. Если бы взорвалась, тогда тебе крышка, а так, считай, пронесло. В чистосердечном признании напишешь, что не собирался никого убивать, стрелял выше голов, но мотоцикл тряхнуло на ухабе, рука дрогнула… За непреднамеренное убийство дают меньше, чем за умышленное. Ну, ты в курсе, – лил воду на мельницу его тщеславия Михаил.

– Да знаю, – кивнул Гангут.

– «Узи» свой куда дел? – как бы невзначай спросил Потапов.

– Да в Тихонькую сбросил. Отстрелялся и сразу выбросил.

– Ну, молодца! Не часто в наше время с профи можно вот так запросто поговорить. Куда ни плюнь, везде дилетанты. Мне, можно сказать, с тобой повезло. Приятно с тобой работать, парень… Значит, так, вот тебе бумага, ручка. Напишешь подробно, как на мосту стрелял, кто мотоцикл вел, как и с кем Остапа похищал, как взрывное устройство собирался применить. Да, знал бы Череп, что ты такой гений, не стал бы тебя на хозяйстве оставлять. С такой головой, как у тебя, весь город можно под себя было взять… Ну да ладно, лет через семь-восемь выйдешь, снова сможешь попытать счастья. Ну все, не буду тебе мешать!

Михаил замолчал, глядя, как бандит в глубоком раздумье морщит свой неандертальский лоб. Когда Гангут принялся писать, он вышел из своего кабинета и отправился к Мухину. Леонид Сергеевич сидел за столом и что-то озадаченно строчил. Светильники под потолком не горели, листки освещала только настольная лампа.

– Мемуары пишете? – в шутку спросил Потапов.

– Пока только наброски, – в том же духе отозвался полковник.

– Мой тоже пишет. Признался, что в Архара стрелял; сейчас на бумаге оформит, и дело в шляпе.

– Полдела, – подытожил Мухин. – Оленина кто убил?

– Выясняем. Родкевич пока не колется, но что-то подсказывает мне, это он. Поэтому и к нам согласился ехать, чтобы мы на него не думали. И взгляд у него нехороший.

– Взгляд к делу не пришьешь… Ничего, расколется. Главное, что картина ясна. Бандитская разборка, провокация с третьей стороны, как итог – война. Хорошо, что вовремя подсуетились. Только взрыва нам для полного счастья не хватало… Слушай, а может, Терехина и Барабаса тоже Гангут убил?

– Вряд ли, – покачал головой Михаил. – Для Гангута это слишком сложно. Вот если только Барабаса, а с Терехиным он бы точно связываться не стал. Хотя все может быть. Пусть сначала с мотоциклистом оформится, тогда и на этот счет его пробьем.

– Если это он, шоколадкой его премирую, – с улыбкой, но все-таки всерьез сказал Мухин. – Он это осиное гнездо разворошил, все дерьмо наружу полезло. Хорошо, что ассенизаторы не дремлют. Только не все дерьмо мы собрали. Надо еще с терехинскими решать. Наш изолятор под завязку забит, я с начальником СИЗО разговаривал, он освободит под них несколько камер. Работу мы проведем, терехинских примем, нам бы потом ответный удар выдержать. Адвокаты, прокурорские, журналюги шум поднимут: незаконные действия, милицейский беспредел… Ну да ничего, нам не привыкать. Да, самое главное: я тут с ребятами связался, из наших, из бывших, у них охранная фирма своя, не очень большая, но все-таки. Предлагаю им Западный округ под себя взять, чтобы все точки барабасовские занять. И бизнесменам легче будет, и бандитам кингстоны перекроем. Мы когда барабасовских выпустим, им уже в Западном ловить будет нечего.

– На пещерный рэкет перейдут.

– Ну, за это реальный срок, от этого не отвертишься. А мы руку на пульсе держать будем.

– Я только «за», – кивнул Михаил. – Если только ребята эти, которые из наших, сами беспредельничать не начнут.

Идея вытравить бандитов с теплых мест охранного бизнеса витала в воздухе давно. Но пока живы были первомайские «динозавры», Мухин все не решался к этому подступиться: боялся криминальной войны со всей вытекающей из этого кровью. Первомайские авторитеты соблюдали нейтралитет в отношениях между собой, старались не конфликтовать с законом, поэтому их терпели. Но случилось «землетрясение», которого Мухин ждал. Терехина и Барабаса больше нет, Череп за колючей проволокой, Архара можно брать за жабры и смело бросать в садок. СОБР в полной боевой готовности, ситуация под контролем, и можно начинать борьбу за чистоту городских улиц. Вернее, она уже начата.

– Все может быть, – пожал плечами Мухин. – Жизнь – река, и человек в ней щепка; не знаешь, к какому берегу прибьется.

– Если у этой щепки мотора нет.

– У нас и мотор есть, и якорь, мы у своего берега твердо стоим. Надеюсь, что поршни не заклинит и цепь не порвется. На работу я тебя, Миша, настраивать не буду, ты в ней уже с головой. А работы еще много, так что не расслабляйся. Надо нам город зачистить, чтобы потом с легкой душой на покой.

– На какой покой, Леонид Сергеевич, о чем ты?

– Так расформируют нас, снова бюро у нас будет.

– Бюро возглавишь, какие твои годы.

– Это если позволят, а если нет? Ладно, не о том сейчас надо думать. Мы только Западный округ отработали, еще Промышленный надо зачистить. Вот я и думаю: надо ли сейчас трогать Архара? Он вроде бы вменяемый товарищ. Который, конечно, нам совсем не товарищ, но вменяемый. Ты бы с ним поговорил. Он тебя уважает и послушается. Объяснишь ему ситуацию; если он ее примет, пусть живет. Если нет, будем прессовать прямо сейчас.

– Да я-то поговорю, – кивнул Потапов. – Думаю, договорюсь. Еще бы киллера найти. Кто-то же убил Терехина и Барабаса. Может, и сам Архар на примете…

В принципе, рассуждали два опера, киллера мог нанять и Гангут. Если так, то его можно расколоть на признание, и если это получится, то все станет ясно. Но что-то не верилось Михаилу, что Дибиров стоял за всем этим. Кто-то другой отстреливает авторитетов. Предположений масса, но конкретного результата, увы, пока нет.

7

Архаров держался с вызовом. Высокомерный взгляд, на губах снисходительная улыбка, но Потапова не обманешь, и он понимал, что за внешней бравадой прячется растерянность. У себя дома Архар себе такого не позволял, а здесь, «в застенках» РУБОПа, эта его манера поведения воспринималась как своего рода защитная реакция. Напуган Архаров, в замешательстве он. Да иначе и не сидел бы сейчас в кабинете у Потапова. Вполне мог придумать предлог, чтобы встретиться с ним где-нибудь на нейтральной территории, – но нет, как миленький прибыл по повестке. И это о многом говорило.

– Официально будем говорить или на «ты»? – прямо спросил Михаил.

Архаров небрежно скривил губы. В общем-то, это можно было расценить как ответ на вопрос. Мол, твоя воля, начальник.

– Тогда вопрос в лоб. Кто убил Оленя?

– Не знаю, в перестрелке кто-то завалил.

– Не было никакой перестрелки. Барабасовские не стреляли.

– А мотоциклист?

– Это провокация была. Не скажу, кто устроил, да это и не важно.

– А чего не скажешь? – скривился Архар. – Может, Гангут это, а? Он же Остапа моего повязал.

– Я же сказал, не важно, – покачал головой Михаил.

– Не думал я, что Гангут может так намутить.

– А мы думали. Значит, умней оказались, – свысока посмотрел на него Потапов. – Раз уж мы с тобой неофициально, то давай без предисловий. Забудь о Западном округе, и о Промышленном тоже. И барабасовских мы закрыли, и терехинских. Осталось только с тобой вопрос решить. Войну с барабасовскими ты не начинал, ведешь себя, в общем-то, тихо, так что тебя можно и не трогать. Если шуметь, конечно, не начнешь.

– Как вы меня тронете? За что? – спросил Архар, пытаясь скрыть за внешней бравадой нарастающее беспокойство.

– Вот и Хромой спрашивает, за что? Терехинский Хромой, ну ты в курсе. А мы его закрыли, и людей его приняли, все чин по чину. Теперь адвокаты нас давят, прокуратура проверку затеяла, но ничего, сидят ребятки и дальше будут сидеть. Статья конкретная – организация и участие в преступном сообществе. А информации у нас на всех и на каждого хватит. И на тебя у нас целое досье. Может, и не хватит тебя посадить, но почву из-под ног выбьем. А когда выйдешь из СИЗО, окажется, что твоей охранной фирмы больше не существует, а на ее месте работает другая фирма, против которой тебе не потянуть. Останется только рэкетом заниматься, разбоем, наркотой приторговывать, но мы-то рядом будем. С наркотой на кармане тебя возьмем, и никто не заступится. Ну, как тебе такая перспектива?