Муж-озеро (СИ) - Андрианова Ирина Александровна "iandri"

- Ион Криштяну был затоптан влюбленными в него женщинами. Какая страшная смерть! - декламировал Петя, и Танюшу больно резануло в груди.

«Нет, нет, невозможно. Они не могут быть в него влюблены. Это я влюблена, я – влюбленная женщина…»

- Одной влюбленной не хватает, - сказал Ион, глядя на Танюшу и отдуваясь. – Вот если бы еще и она навалилась, тогда точно помер бы. Она меня пожалела, а значит – больше всех влюблена. Вот ей за это…

Из кармана ветровки извлеклась очередная мятая конфета с табачным запахом. Рука Иона картинно поднесла конфету Танюше, и та взяла ее своей дрожащей рукой. Все вышло так ладно и красиво, что все снова одобрительно загудели, будто аплодируя удачной пьесе. Никто и не догадался, что у Танюши испарина выступила на спине, и она едва устояла на ногах от дрожи.

На обеде накануне того дня, когда Ион должен был повернуть назад, Серега долго о чем-то совещался с Игорьком и Олей. Она была завхозом группы, так это выглядело это, как переговоры командного состава.

- Не нравится мне это, - громко сказал Мишаня, чтобы участники совещания его услышали. – Что это они там с начпродом перетирают? Небось, пайки урезать хотят. Эй там, у меня и так штаны падают!

Наконец, совещание закончилось. Руководящая тройка вернулась на свои места на выложенных кружком рюкзаках. Посередине круга на двух седушках красовался самый желанный в снежных лесах натюрморт: поделенный и разложенный по порциям перекус. Орешки, сало, конфеты приветливо выглядывали из мисок. А поодаль, словно новобранцы, выстроились рядком разномастные кружки: они ждали, когда в каждую из них плеснется немного живительного горячего чая из термосов. Руководство расселось, и это было сигналом к разбору мисок.

- Меняю три конфеты на сухарик! – возвестил Ион, ковыряясь в яствах своими длинными и тонкими, как пинцет, закопченными пальцами.

- Демпингуешь! – с деланным возмущением отозвался Мишаня. – При таких убийственных котировках я останусь без лишних сухарей. А раньше Танюшка мне за одну конфету три давала!

- Хочешь, так отдам сухарик? – смеялась Танюша, протягивая Иону маленький квадратик сушеного хлеба.

- Ты вроде сало не любишь? – с надеждой потянулся к Иону Данила. – Готов отдать два сухаря…

- Ничего себе предложения! Сало – задаром. Ионыч, не соглашайся, это разводка! – кричал развеселившийся Петя. – Я тебя спасу от этих коварных проходимцев. Даю тебе за сало три сухаря!

- Три сухаря и две черносливины, уж если на то пошло! – подхватила Ксеня.

- Ребят, ребят, не ссорьтесь, всем достанется, - довольно хихикал Ион, доставая из кармана ножик.

Шматок сала быстро разлетелся по трем страждущим мискам. Можно было не сомневаться, что продавец «забудет» забрать положенную ему плату из сухарей, а покупатели не станут напоминать. Игорьку и Сереге тоже хотелось поучаствовать в этом шутливом торге (тем более, что результаты выходили вполне существенные и сытные), но серьезность момента мешала. Ни он, ни Игорек пока не приступали к еде, желая прежде решить важный организационный вопрос.

- Ионыч…

- Ты опоздал, он уже мне обещал сухари! – не унимался Мишаня.

- Миш, спокойно. Ионыч, у нас к тебе разговор есть.

Все разом замолчали и принялись сосредоточенно жевать. Разговор назревал давно: собственно, с того момента, когда вдруг до всех дошло, что три дня ионовой лоцманской сессии - это не вечность, и скоро они кончатся. И тогда Серега либо с сожалением пожмет Иону руку, хлопнет по плечу, и тот повернет назад, либо… а вдруг они что-нибудь придумают, а? Ведь нельзя же, блин, вот так просто… Каждый по-своему, но все понимали, что благодаря Иону поход обрел какое-то удивительное новое качество, которого раньше не было никогда. И дело было не только в скорости. Утратить это качество было страшно грустно. Все напряженно ждали, что скажет руководитель.

- Короче. Мы тут посовещались… Вобщем, ты нам скажи – ты реально назад хочешь? А то ты вроде говорил, что без леса жить не можешь, то да се.

Ион смущенно улыбнулся, перебирая пальцами орешки, но промолчал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Вобщем, так. Если ты правда готов с нами дальше идти, то мы – Серега посмотрел на Игорька, - мы только «за». Чего уж говорить – мы выдерживаем график только благодаря тебе. Если бы ты, хм, у нас трактором не работал (слушатели сдержанно засмеялись), то шли бы мы сейчас ровно в два раза медленнее. А значит, не было бы у нас ни Каменного, ни Куропачьего, ни Оленьего, ни Найродыма. И брели бы мы печально где-нибудь низами, по руслу Прохоровки, и было бы нам мучительно больно оттого, что мы опять обломались, и не засчитают нам «тройку».

Серега замолчал. Речь получилась непривычно длинной для него. Тогда открыл рот Игорек.

- Как бы мне ни было тяжело это говорить, но штурман ты лучше меня, - с улыбкой произнес он страшное признание.

- Так вот, мы посовещались с начпродом, – Серега посмотрел на Олю, а она важно кивнула в ответ, - и решили, что жратвы у нас на тебя хватит. Во-первых, есть запасные четыре едки, которые у нас предусмотрены на случай пережидания непогоды…

- Я так понимаю, непогода отменяется? – усмехнулся Петя.

- Ребята, это все совершенно серьезно! – строго перебила Оля. – Мы очень-очень хотим, чтобы Ионыч с нами остался. И вот мы сверили таблицы, все пересчитали…

- По зернышку, можно сказать, перебрали…

- … и я могу точно сказать – еды у нас с учетом дополнительного участника хватит. То есть хватит основного – круп и сухарей. Тушенки лишней нет, поэтому будем вместо восьмерых бадяжить на девятерых.

- Тушка – она, как известно, безразмерная.

- А что, до этого не так было? Я уже привык.

- Так уж и быть, Ионыч, для тебя мне ничего не жалко!

- Единственное, ребята… - Оля замялась, - С перекусами проблема. Колбаса, сыр, сало – этого у нас и так по-спартански на каждого, а если переделить на девятерых, то получится совсем э-э… скромно.

Ребята загудели, что ради такого классного тропильщика вполне можно сесть на небольшую диету, и что мясо, вобщем-то, вредно, однако чувствовалось, что озвученная информация их немного огорчила.

- Народ, я… - начал было Ион.

Но Танюша не дала ему сказать.

- Ребята-ребята, не придется ничего делить на девятерых… Делим по-прежнему на восьмерых, ничего не меняется! – зачастила она, от волнения привстав с рюкзака. – Я ж не сказала, я действительно хочу немного вес сбросить… Оль, ты знаешь, я как раз перед походом хотела предложить, чтобы я шла на вегетарианском меню… Ну, то есть чтобы кашу себе отчерпывала перед забросом тушенки. Но оказалось, это сложно, и не уследить было, я и плюнула. А раз такие дела, что нужно, то как раз очень удобно и получается! – Она путалась, подыскивая слова. – Вобщем, на ужине нужно будет просто отложить мою порцию, и тогда всем мяса хватит. А на перекусах и того проще – делим, как всегда, просто я без мяса.

Танюша оглядела всех, боясь, что ей не поверят.

- На самом деле, я правда за прошлый год сильно прибавила, - смущенно хихикнула она, опустив глаза для правдоподобия. – Так надеялась на поход, а тут на тебе – такая раскладка, что скоро штаны не налезут. И вдруг лишний человек появляется. Знаете, ребята, это правда Божий промысел!

Последнюю фразу она произнесла совершенно искренне. Ион молчал, чесал в затылке и жевал губами. Он уже не улыбался. Танюша поняла, в чем дело: если бы он сам заявил об отказе от половины продуктовых позиций (тем более, что он и так их не ел), это смотрелось бы тяжкой жертвой, которую народ не смог бы принять. Мужик в походе должен хотеть жрать – это закон. А Ион всеми силами старался казаться таким, как все. У девушек было больше прав на отличие. Например, на игры в вегетарианское питание. Получалось, что Танюша принесла за Иона формальную жертву, которая фактически – она это точно знала – так или иначе будет отсыпаться и откладываться обратно в ее миску. Ионов взгляд исподлобья красноречиво об этом говорил.

- Ты смотри, Ионище, на что девки ради тебя идут! – присвистнул Мишаня.