Современная практика православного благочестия - Николай Пестов

Иной раз я говорю совершенно неожиданно для себя нечто такое, чему и сам иной раз дивлюсь. Я предал и уста и сердце свое и душу Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, и что Он внушает, то говорю и то делаю. Нет у меня своих слов, нет у меня своей воли».

Примером для этого может служить и рассказ одного недавно почившего благочестивого и скромного служителя Церкви Христовой — о. Константина Равинского.

«Выйдя из дома врача, я увидел на улице тележку с сидящей на ней больной женщиной и стоящего около мужчину. Не знаю, что со мной случилось, но я подошел к ним и сказал мужчине: "Вам не у земного врача надо искать помощи. Больной нужно прежде всего идти в церковь и принести покаяние. Ведь она загубила жизнь четырех младенцев, от чего и болеет теперь тяжко. Лишь после покаяния она может поправиться от телесного недуга".

Мужчина был изумлен моими словами. Я более не стал ничего говорить и ушел от них.

Через неделю я вызвал к себе электромонтера, чтобы починить испортившуюся проводку. Им оказался тот самый муж больной женщины. Он обрадовался, увидев меня, и сказал, что они послушались моего совета: жена его покаялась на исповеди в совершенных ею грехах, причастилась, и теперь ее здоровье поправляется. Он горячо меня благодарил за наставление».

Конечно, говорить о принятии мыслей от Бога и ангелов могли лишь святые и подвижники благочестия. На людей же, находящихся в стадии очищения, влияют и ангел и лукавый дух.

В этом случае душа человека является ареной борьбы добрых и злых духов за свое влияние. Ф. М. Достоевский писал: «Сатана с Богом борется, а поле битвы — сердца людей».

Мы обычно не обращаем внимания, откуда появилась новая мысль, отчего зародилось желание. Нам не приходит в голову, что мы в это время являемся объектом воздействия извне. А ведь так важно это понять и тотчас же определить, кто является субъектом, забросившим в наш разум мысль или зародившим в сердце желание: шло ли оно «справа» — от ангела хранителя, или «слева» — от лукавого духа?

Как распознать, откуда идет мысль? На этот вопрос прп. Варсонофий Великий дает такой ответ:

«Помыслы, приходящие от демонов, прежде всего бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрыто и тонко: ибо враги одеваются в одежды овечьи и прельщают сердца незлобивых тем, что кажется хорошо, а на самом деле зловредно.

Что ни услышишь, или помыслишь, или увидишь и при этом хотя на волос смутится твое сердце — все это от бесов».

В другом месте преподобный говорит:

«Всякий помысел, которому не предшествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш приходит с тихостью; все же вражеское бывает со смущением и мятежом».

Ангел-«пастырь» так объяснил св. Ерму действие двух ангелов:

«Добрый ангел тих, скромен, кроток, мирен. Когда он войдет в сердце, то будет внушать тебе справедливость, целомудрие, чистоту, ласковость, снисходительность, любовь и благочестие…

Злой же ангел злобен, гневлив и безрассуден… Когда приступит к тебе гнев или досада, знай, что он в тебе; также, когда взойдет на сердце твое пожелание многих дел разных: роскошных явств и питий, чужих жен, гордость, хвастовство, надменность и т. п. — тогда знай, что с тобой злой ангел».

Однако как прп. Варсонофий, так и другие св. отцы, предупреждают, что совсем нелегко без большого духовного опыта различать, откуда приходят мысли-помыслы. Схиархимандрит Софроний так пишет об этом:

«Внешняя форма, в которую облекается помысел, очень часто не дает возможности понять, откуда он. Часто помысел приходит тихо и осторожно, и первая словесная форма его может показаться не только вполне естественной, но и мудрою, и даже святою; и, однако, иногда достаточно одного легчайшего прикосновения такого помысла, чтобы произвести глубокие изменения в душе.

Суждение о природе помысла, можно сказать, никогда не должно исходить из его внешней формы, и только опыт приводит к познанию того, какой силы и вместе тонкости могут достигать демонские внушения. Возможны самые разнообразные виды последних. Даже когда помысел по природе своей добр, в него может быть привнесено нечто чуждое и тем существенно изменены его духовное содержание и действие».

Итак, способность к различению мыслей является достоянием уже зрелых в духовной жизни, а новоначальным в ней следует прибегать к советам опытных духовно людей, а за отсутствием таковых — к молитве. Чаще всего мы являемся игрушками в нашем мысленном море, над которым господствует лукавый и кидает нас в нем по своему произволу из одного мысленного искушения к другому.

Как пишет старец Силуан:

«Любовь к земному опустошает душу, и тогда она бывает унылая и дичает и не хочет молиться Богу. Враг же, видя, что душа не в Боге, колеблет ее и свободно влагает в ум, что хочет, и перегоняет душу от одних помыслов к другим, и та целый день проводит в этом беспорядке и не может чисто созерцать Господа».

Преодолевать обычный ход мыслей — для человека настолько трудное дело, что старец Оптинский Варсонофий говорит, что «борьбу с помыслами Господь принимает за мученичество».

Учитывая все вышеизложенное и нашу слабость в отношении господства над своим мысленным морем; чаще всего неспокойным или даже бушующим, нам необходимо начать борьбу за усиление этого господства и за предохранение себя от мыслей, идущих из темной стороны мистического космоса. Это достигается более всего приучением себя к непрестанной молитве, о которой речь будет ниже.

Как говорил старец Парфений Киевский:

«Стяжавший молитву не имеет времени и подумать о чем-либо земном; уму тяжелы и беседы, и видения людей, и все, отвлекающее его от Бога».

В отдельных же случаях, когда нам надо быстро найти для чего-либо верное решение, а мысли раздваиваются, или мы не можем что-либо вспомнить, или мы боимся своей забывчивости для какого-либо момента или случая жизни, — нам надо усердно, внимательно, от всего сердца попросить нашего ангела хранителя прийти к нам на помощь и подсказать нам необходимую мысль или вовремя напомнить нам что-либо.

А когда получим просимое, то конечно, надо тотчас же мысленно поблагодарить ангела хранителя.

Как говорил Макарий Великий:

«Как тело от видимого греха, так и душу и ум должно хранить от непотребных помыслов: ибо душа — невеста Христова».

Однако одна грешная мысль, или «прилог» (по терминологии св. отцов), еще не вменяется в грех человеку как всеянная извне, если только она не вызвала в нем «сочетания» (по терминологии св. отцов), т. е. сочувствия к пролетевшей мысли сердца человеческого.

Старец Варсонофий Оптинский так пояснял безгрешность одного прилога мысли:

«Если зимой ветер откроет дверь и в комнату с вьюгой налетит снег, то хозяин не виноват в этом. Так нет вины и в том, когда у нас возникнут недолжные помыслы.

Но как хозяин комнаты должен и дверь закрыть, и комнату прибрать — так и нам надо немедленно начать молиться, чтобы Господь защитил нас от той темной силы, которая внушала нам эти помыслы».

При этом старец рекомендовал в этих случаях прибегать к Иисусовой молитве.

В одном монастыре жил инок, у которого заметили некоторую странность. Когда он шел один, то часто поворачивался в левую сторону и вполголоса говорил: «Отрекаюсь».

Инока спросили, что значит это постоянно произносимое им слово. Инок ответил: «Мне часто приходят в голову разные недобрые и греховные мысли. Но мое сердце не расположено к ним как к мыслям, всеваемым в меня лукавым. Я не хочу отвечать за них как за чужие мысли, и отказываюсь от них перед лицом Господа, произнося: "Отрекаюсь"».

Этот инок хорошо понимал разницу между стремлениями своего сердца и потоком мыслей в голове, в который вплетались мысли и образы из глубин мистически-темного космического мира. И он мудро поступал, пресекая темные прилоги словом «отрекаюсь».

Как пишет архиеп. Варлаам (Ряшенцев):

«Счастлив тот, кто убежит от омута бесовских помыслов и бросит бесплодное и отрешенное от духовной действительности течение мыслей, будет жить не мечтами, а живой действительностью и живым общением с предметами духовного мира…

Счастлив тот, кто познал ложь помыслов наших (не деловых), не беседует с ними, и у кого мышление не мечтательное».

Но если за случайные (всеваемые в нас) мысли (прилоги) мы не несем ответственности, то за желания мы ответственны.

И те мысли, на которых отозвалось желание сердца человека, могут быть уже очень опасны для него.

Как пишет архиепископ Иоанн:

«Одним волоском-помыслом, как паутина тонким, от человека может заволокнуться все небо».