Дочь его врага - Эмили Джордж

— Думаю, я пробуду здесь еще недели две, — небрежно ответил Роджер, — а потом улечу в Сидней. А какие планы у тебя? Ты уже решила, чем заняться дальше?

Джулия была неприятно удивлена и задета, она вдруг как-то сразу почувствовала, что устала.

— Я пока не решила, — сказала она устало.

— Это на тебя не похоже.

Роджер всмотрелся в ее лицо, нахмурился, потом взял ее за руку и пересадил со стула на банкетку рядом с собой.

— Ну-ка, рассказывай.

— Когда срок моего контракта закончится, я, возможно, вернусь в Аделаиду.

— Понятно. — Он нахмурился еще сильнее. — Пожалуй, ты могла бы пригодиться мне в Сиднее.

— В качестве кого?

Действительно, в качестве кого? — мысленно повторил Роджер. В качестве любовницы? Он встал и заходил по комнате. Самое большее, что я могу предложить Джулии, — это роль постоянной любовницы… тоже «длительные отношения» в некотором смысле, но согласится ли она? Роджер был почти уверен, что не согласится, однако мысль, что им придется расстаться, была ему ненавистна. Роджер с горечью понял, что ему предстоит выбирать из двух зол: или он разобьет сердце матери, связавшись с Джулией, или погубит собственную жизнь — да и жизнь Джулии, — порвав с ней вопреки и ее, и своему желанию. Он снова повернулся к Джулии. Если бы она согласилась работать с ним в Сиднее… тогда они могли бы быть рядом хотя бы на работе.

— Есть у меня кое-какие проекты вроде здешнего, — уклончиво ответил он наконец.

Джулия сглотнула ком в горле и отвела взгляд. У нее путались мысли, она ни на чем не могла сосредоточиться. Какой же она была наивной, понастроила воздушных замков: счастливая семья, дети… У нее запершило в горле, она прокашлялась и прошептала:

— Кажется, я больше так не могу.

— Что не можешь? О чем ты?

— О нас.

— О нас? — Роджер наклонился и заглянул в ее глаза. — Что конкретно ты имеешь в виду?

— Тебя, меня, постель… — Не выдержав его пристального взгляда, Джулия потупилась. — Роджер, дело не только во мне.

— А в чем? Мне казалось, это значило для тебя немало.

Джулия ошеломленно покачала головой.

— Это?

— Прекрати, Джулия! — Роджер нетерпеливо рубанул ладонью воздух. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я бы не мог заниматься с женщиной любовью так, как я это делал, если бы ты для меня ничего не значила.

— Но сколько на свете женщин, которые для тебя что-то значат?

Роджер отпрянул, словно Джулия его ударила. Джулия видела, что он потрясен. По-видимому, она, сама того не подозревая, затронула в нем какую-то очень чувствительную струну. Неудивительно, что он прошелся по комнате, как хищник по клетке, и только после этого остановился, снова посмотрел на нее и холодно бросил:

— Ты меня разочаровала. Вот уж не думал, что ты можешь задать такой вопрос. — Он помолчал. — Ты предпочитаешь остаться здесь и после моего отъезда работать в какой-нибудь местной больнице?

— А ты можешь это устроить?

Джулия мечтала услышать «нет», но на этот раз она, по-видимому, задела гордость Роджера.

— Конечно, могу! — с жаром сказал он.

Что ж, значит, от меня очень просто избавиться, с горечью подумала Джулия. Если Роджер видел свою миссию в том, чтобы пробудить мою чувственность, то он преуспел. Теперь его больше ничто не удерживает рядом со мной.

— Значит, я для тебя была чем-то вроде подопытного кролика?

Роджер замер.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай и сам поймешь. Секс…

В ее голосе прозвучало столько боли, что Роджер в два шага оказался рядом. Взяв Джулию за плечи, он заставил ее встать и привлек к себе. Джулия стала вырываться, колотить кулаками по его груди. Он попытался ее поцеловать, но она отвернулась. Однако Роджер был гораздо сильнее, он все-таки прижал ее к себе и держал до тех пор, пока она не смирилась и не обмякла. Уткнувшись носом в его рубашку, Джулия глухо прошептала:

— Роджер, отпусти, прошу тебя, все это бессмысленно.

Когда он немного ослабил хватку, Джулия тут же вырвалась и бросилась к двери. Она сама не знала, куда идет, да и почти ничего не видела из-за слез. У двери она остановилась и сказала, не оборачиваясь:

— Я хочу вернуться на базу, если ты можешь организовать для меня рейс.

— Джулия, это глупо!

Роджер без труда догнал ее и запер в ловушку своих рук, упершись ладонями в стену по обеим сторонам от ее головы. Но на этот раз Джулия и бровью не повела, теперь она слишком хорошо знала Роджера, чтобы его бояться, он никогда не причинит ей боль, в этом Джулия была уверена. Она даже сумела посмотреть ему в глаза — посмотрела и обомлела, взгляд Роджера был полон боли. Этого она никак не ожидала. Гнев, задетая гордость, даже презрение, — это Джулия могла бы понять, но боль, страдание человека, теряющего самое дорогое?..

— Джулия, не надо так со мной, — тихо сказал Роджер. — Не делай этого с нами.

— Я не могу.

— Что не можешь?

Воздух в комнате, казалось, накалился от напряжения. Джулия поняла, что не вынесет, если прочтет в его глазах отказ. Она зажмурилась и прошептала:

— Ох, Роджер, эта ужасная неопределенность между нами для меня невыносима, потому… потому что я тебя люблю.

Она не ожидала, что признание слетит с ее губ так легко. Роджер привлек ее к себе очень медленно, очень осторожно, словно Джулия была сделана из тончайшего стекла.

— Не думал, что когда-нибудь услышу от тебя эти слова.

Джулия приблизила к нему лицо, открыла глаза и, почти касаясь губами его губ, прошептала:

— Не прогоняй меня.

— Прогнать? Тебя? — На губах Роджера заиграла кривая улыбка, за которую Джулия полюбила его еще сильнее. — Поверь, я сам этого не хочу. — Мука в его взгляде странно не вязалась с улыбкой, но Роджер снова попытался обратить все в шутку и хрипло добавил. — Да если бы и хотел, разве я посмел бы?

— О, думаю, ты бы мог, — прошептала Джулия.

Больше она ничего не смогла сказать: Роджер завладел ее губами. На этот раз в поцелуе Роджера не было страсти, он был полон бесконечной нежности и надежды.

7

Две недели превратились в три, а потом и в четыре. Дни Роджера и Джулии были расписаны по минутам. Оказалось, что жизнь с Роджером — это не только наслаждение, но и трудная работа, но Джулия не жаловалась.

Как-то утром, когда Джулия лежала, свернувшись калачиком, рядом с Роджером, она заметила, что его губы дрогнули и сложились в улыбку. Джулия приподнялась на локте и спросила:

— О чем ты думаешь?

— О том, как сильно я тебя люблю.

Она удовлетворенно вздохнула и снова расслабилась.