Свидетель обвинения - Сергей Рокотов

- Ограбить вас довольно проблематично, - заметил Игорь, оглядывая заплеванные апартаменты Бочковой. - И, тем не менее... О чем был разговор?

- Да вообще ни о чем... Сама не могу взять в толк, на кой ляд этой фре было платить полтинник за такую чушь? Привет, мол, как дела, как себя чувствуешь... И все. Балакала-то с минуту, не больше. И все. И отвалила восвояси...

- Какая она из себя?

- Черненькая, мил человек. Восточной, кумекаю, нации... Одета неплохо, прикинута... Морда накрашена изрядно... Статная, вообще, бабенка, видная... Лет ей так примерно тридцать пять, не меньше, не молоденькая... И вот ещё что, обратила я внимание, что из её кармана антенна телефонная торчала, ну, от этого, как его, все крутые сейчас таскают, да и жидкие тоже...

- Сотовый телефон?

- Ага, он самый... Я ещё спросила, чего ты пришла сюда звонить, да вдобавок за полтинник, когда ты с собой телефонную станцию таскаешь? А она ответила, что, мол, деньги на счету кончились, и телефон отключился, а сберкассы уже закрыты... А что, бывает...

- Бывает, бывает... Почему только она пришла звонить именно к вам, интересно было бы узнать?

- А хрен её знает. Шла мимо и зашла, велика беда?

- Не думаю... Восточной, говорите, нации? Полтинник, говорите, дала? А если я вам побольше дам, язычок не развяжете?

- Это сколько же? - напружинилась Бочкова, и носик её заострился.

- Двести!

- Триста! - каркнула как ворона Бочкова и торжествующе скрестила руки на груди.

Игорь спокойно вытащил из бумажника три сотенные бумажки и протянул их Бочковой. Та внимательно поглядела на них и положила на стол под сахарницу с отбитой ручкой.

- Чего хошь, мил человек? Все скажу, что ни спросишь... Мне скрывать нечего... Чиста я как белый снег...

- Откуда люди восточной национальности могли знать про вашу квартиру? Знать, что вы живете одна и отсюда можно спокойно позвонить, куда надо?

- Это вопрос нехитрый, драгоценный мой... Сдавала я раньше комнату разным черненьким. Вот эту - у меня ведь двухкомнатная квартира. А сынок мой Ленька отбывает срок в колонии строгого режима за разбой... Восемь лет получил, родненький, правда четыре уже отбарабанил, глядишь, доживу... Ты не слыхал, амнистии не будет?

- Будет, будет скоро, - пообещал Игорь.

- Это плохо, очень плохо, век бы его не видела, изверга! Без него славно, живу - не тужу...

- Только эта статья амнистии не подлежит, - сразу же обнадежил её Игорь.

- Это хорошо, это очень хорошо..., - улыбнулась желтыми зубами Бочкова. - Короче, сдавала я эту комнатушку восточным людям, полтинник баксов платили... Разные тут обитали, ну, которые фруктами на базаре торгуют, кого тут только не было... Потом стал ко мне участковый наведываться и сильно угрожать. Но это уже после того, как двое моих клиентов на девушку здешнюю напали, насилие хотели над ней сотворить... Не вышло, правда, наши ребята заступились, и хари черномазым начистили, они заявились сюда все в крови, орут, матерятся, зарежем мол, весь рынок сюда соберем... Ой, шкандал был, вспомнить жутко... А вскоре и участковый наведался... Да и я решила, ну их к лешему, торгашей этих, лучше я на трех работах буду мудохаться, чем этих головорезов тут терпеть... И выгнала всех... Вот, может, эта дамочка, из их знакомых... Я, например, такое подозрение имею...

- Мудрая вы женщина, Бочкова... Когда все это было?

- Да с месяц назад, где-то в конце мая...

- И куда же ваши лихие джигиты убрались после того, как вы их выгнали, не знаете, часом?

- Как не знать? Прекрасно знаю... Пошли они жить к деду Урюпину, тут недалеко, через квартал... Урюпин ещё давно меня просил , чтобы я ему клиентов нашла... Видит, что я жить стала лучше, пивком баловаться, сигареты с фильтром курить, он и позавидовал... И работу уборщицей в подъезде я бросила, только в школе и осталась, ну, тоже, понятно, уборщицей... Теперь опять подъезды чищу, - скривилась она. - А эти красавцы к деду Урюпину переехали... Пока-то он на них не нарадуется, старый козел... Даже костюм себе спроворил на барахолке и как-то меня "Клинским" пивом угостил за содействие... Ничего, они ему ещё покажут козью морду, мало мне тут все обосрали, так ещё и набезобразили, собаки... Участковый на меня хотел даже в налоговую полицию телегу настрочить, что я, мол, налогов, не плачу... Пожалел, правда, дай Бог ему доброго здоровьица...

- Ну и баба ты, Бочкова! - улыбнулся Игорь. - Цены тебе нет, понимаешь ты, цены! Давай адресок своего деда Урюпина и получишь от меня ещё столько же... - С этими словами он вытащил ещё три сотенных и протянул их Бочковой.

- Не маловато ли даешь? - прищурилась Бочкова, хватая деньги и кладя их поверх первой партии под сахарницу. - Видать, сам-то куда больше от всего этого иметь будешь...

- Эх, Бочкова, - вздохнул Игорь. - Хорошая ты баба, да глупа, как пробка... Разве же в одних деньгах дело? Я тебе свои кровные отдаю, и ничего, ни единой копейки со всего этого иметь не буду... Справедливости я ищу, понимаешь, справедливости! Чтобы преступник не топтал нашу с тобой землю, чтобы не проливал кровь неповинных, да и виновных людей... Получи три сотенных и не зли меня... И вот ещё что - не вздумай о моем визите никому сболтнуть, я тогда тебе сам такую козью морду сострою, что тебе и в страшном сне не приснится... А теперь не болтай попусту и давай адрес...

- Так это пара пустяков! Поверни голову. - Игорь поглядел в окно. Видишь, вон тот дом, за ним ещё один, а там торцом стоит третий. Вот там и живет старик Урюпин со своими клиентами. Подъезд его второй, квартира на первом этаже, номер восемь. Только если прямо сейчас туда пойдешь, в собачье дерьмо не вляпайся, у них на лестничной клетке всегда лампочку вывинчивают, тьма немилосердная, а напротив Урюпина такая подлющая собака живет, гадит прямо перед дверью Урюпина, и все... Я как-то пошла к нему за чем-то, и прямо новым ботинком в говно и...

- Ладно, спасибо за предупреждение... Пошел я, Бочкова... Спасибо тебе...

Он не пошел к старику Урюпину немедленно, и вовсе не потому что боялся вляпаться в собачье дерьмо. Он боялся снова проявить поспешность и не потерять эту почти незримую ниточку, которая связывала его с Ренатом Темирхановым...

Он поставил машину так, чтобы ему был хорошо виден подъезд, в котором жили клиенты старика Урюпина. Мимо него никто не мог пройти незамеченным.

Игорю очень хотелось поехать домой и завалиться спать, но он убедил себя не делать этого, слишком уж сильно задела его вся эта история. По сотовому телефону он позвонил домой и предупредил Галку, что ночевать не приедет. А затем перезвонил Дмитрию Степановичу Рыщинскому.

- Алло, - раздался в трубке заспанный голос Хряка.

- Дьяконов на проводе! - весело крикнул Игорь.

- А ещё попозже-то не мог позвонить? Сплю я, вчера на рыбалку с Павликом ездили... Устали... Зато рыбы наловили, приезжай на уху...

- Извини, Дмитрий Степанович... Но дело такое... - И он подробно рассказал Хряку о событиях этой ночи. Тот заинтересовался.

- Помочь могу, все выясню про этих клиентов, - пообещал он.

- Сообщи. Я тут, сижу на стреме... Глядишь, и выгорит что-нибудь, утопающий, как говорится, хватается за соломинку...

- Твоя правда... Сиди, коли силы есть... Я перезвоню...

Игорь постоянно курил, чтобы не заснуть, слушал тихую музыку. Вскоре раздался звонок Хряка.

- Трудно узнать про них что-то... Мелочь, сам понимаешь... Торгуют на рынке... Разумеется, в Солнцево, раз там проживают, а тот, кто контролирует рынки, всех торгашей и знать не знает... Но завтра, когда ты их увидишь в лицо, помогу принять и посодействую, чтобы у них развязались языки... Должны же мы, едрена мать, найти этого проклятого Темирханова...

- Ну теперь, это куда сложнее, чем было тогда, на Кутузовском...

- Меня с вами не было, от меня бы не ушел, - проворчал Хряк.

- Ну, задним числом мы все умные... Если бы, да кабы...

- Ладно, сочтемся славою, главное - дело сделать...

... Только в половине седьмого утра из подъезда, где проживал старик Урюпин, вышли двое. Дьяконов сразу понял, что это именно те, кто ему нужен...

Он набрал номер Рыщинского.

Хряк не стал выговаривать ему за то, что снова разбудил его. Он ответил четко и лаконично.

- Держи в курсе. Я приеду туда, куда скажешь...

... Июнь в этом году выдался холодным и дождливым. Но настроение у Игоря было боевое... Он чувствовал, что напал на след, но боялся сглазить, как это неоднократно происходило в марте, когда они шли по следу Темирханова.

Торговцы вышли на шоссе и вскоре к ним подъехал ржавый "Жигуленок" с прицепом. Они сели в машину и поехали в сторону рынка. Игорь, стараясь быть, незамеченным следовал за ними на почтительном расстоянии...

Только когда они заняли места в торговых рядах, он позвонил Хряку.

- Еду, - сказал тот. - Скоро буду...

Прибыл он действительно скоро - уже через полчаса около "Хиндая" Дьяконова остановилась белая "шестерка", из которой вылез Дмитрий Степанович Рыщинский, одетый в теплую куртку и джинсы...

- Ну и погодка выдалась в этом году, - покачал головой Хряк. Давненько не было такого отвратительного июня... Так, вот что, ты посиди здесь, в машине, а я сейчас...