Жажда - Татия Суботина

— Я хочу побывать на обряде, — серьезно заявил Макс. — Эту честь мне дозволено получить, приемник Туан-Риппа, или я совсем впал в немилость?

— Твое право, как и любого из нашего клана присутствовать на священном обряде.

— Хорошо, — прищелкнул языком Макс. — Так когда, говоришь, он будет?

Напряжение между Потрошителями достигло апогея. Казалось, что даже воздух стал потрескивать.

— Сегодня, как только взойдет луна, — неохотно ответил Данил.

— Отец будет?

— Нет необходимости отвлекать его от дел, я пригласил Майатму, она соединит меня с Туан-де.

Еще один смешок послышался со стороны Макса. Видеть его я не могла, но вполне представляла, как лицо искривилось в саркастической ухмылке, а в глазах горела хитрость и насмешка. Данил, словно превратился в скалу. Твердый, напряженный, холодный. От него веяло смертельной угрозой и невообразимой силой, перед которой хотелось пасть ниц, чтобы буря миновала.

— На ужин пригласишь?

— Туан-де только проходит изменения. Она нестабильна. Поэтому я не смогу уделить тебе должного внимания, брат.

— Ой, да ладно тебя, Даня! — рассмеялся Макс. — Ну поцапались и хватит! Не съем я твою шлюш… девушку, тем более что скоро она полностью станет одной из наших. Впусти в дом — мне далеко добираться до поселения.

— Нет, — ответил Данил. В его голосе слышалась твердая решимость и не единой нотки сожаления или неуверенности.

На несколько мгновений повисло гнетущее молчание.

— Спасибо, брат, — выплюнул Макс. — Ты, как всегда, гостеприимнее некуда.

По шуршанию листьев, я догадалась, что одногруппник двинулся в противоположную от нас сторону. И только когда звук полностью стих Данил отступил от меня на шаг, выпуская, и тяжело вздохнул. Энергия, давящая, заставляющая желать пригнуться и покоряться, пропала. Дышать стало свободнее.

Не успела я обрадоваться затихшей буре и свободе, как Данил резко обернулся, сверкнул глазами и заключил меня в объятья. По силе можно было твердо говорить, что они не уступали медвежьим.

— Да… нил, — взмолилась я. — Ты… меня удушишь.

Потрошитель ослабил захват, но рук разъединять не стал. Он зарылся носом в мои волосы и шумно втягивал воздух. Его грудная клетка ходила ходуном.

— О чем ты только думала, дура?! — в следующий миг вызверился он, заглядывая мне в лицо.

— Что прости?

— Никогда, слышишь меня? Никогда больше не подходи к Максу одна! Если увидишь его — кричи! Если не можешь кричать — беги! И не смей больше от меня прятаться! Отыщу и задницу надеру так, что неделю сидеть не сможешь!

От резкой перемены темы разговора голова шла кругом. Вместо того чтобы накричать на одногруппника в ответ, я была столь сильно ошарашена, что лишь хватала ртом воздух и хлопала ресницами, всматриваясь в его лицо. А посмотреть было на что. Прямо на моих глазах острые черты сглаживались, ожесточенность пропадала, и Данил вновь приобретал ту притягательную внешность, к которой я давно привыкла.

— Макс опасен?

Наступила долгая пауза.

— Ты в порядке? — наконец, заговорил Потрошитель, проигнорировав мой вопрос.

Голос его был хриплый и скрипучий, точно глотку першило от жажды.

Данил окинул меня взволнованным взглядом с головы до пят и вновь притянул к себе на этот раз, в нежные объятья.

— Он не… тронул тебя? Не сделал ничего… не попробовал… — неловко кашлянул он. — Почему ты молчишь?

— Я просто не знаю, что ответить. Ты сбил меня с толку.

Ощущать себя в крепких и теплых руках Данила оказалось неожиданно приятно. Что грубая сила, которую он недавно показал, что нежность, с которой сейчас поглаживал меня по спине, приносили удовольствие. Глубоко внутри зародилось чувство, что я нахожусь именно там и именно с тем, с кем надо. Но я тут же упрямо его откинула. Единственный человек, которому когда-то доверилась, грубо предал, убив все светлое своей жестокостью, настырностью и похотью. Так почему же я решила, что Данилу от меня нужно что-то иное, кроме удовлетворения плотских желаний? А если принимать в расчет, что он и не человек вовсе, да и я теперь тоже…

— Ты не должна приближаться к Максу. Никогда. Пообещай мне.

— Но, — растерянно возразила я, — это же… Макс.

Вечно обаятельный, улыбающийся, веселый Макс! Парень, что учился в одной группе со мной почти два года! Ходил на занятия, мило подтрунивал и никогда даже словом не обидел!

— Пообещай мне.

— Да с какой стати вообще? — вновь вскипела я. — Ты не имеешь никакого права мной командовать! Пусти!

Неожиданно для меня Данил безропотно послушался, разжал руки и отступил на несколько шагов. Вместо радости я почувствовала холод и острую нехватку от ощущения близости его тела. Что за ерунда?!

— Пообещай мне. Я прошу тебя, Марта.

Вид Данила, прятавшего взгляд, вызвал острый приступ боли за грудиной:

— Ну, хорошо. Он действительно твой брат?

— Да.

— Вы совершенно не похожи.

— Знаю. У нас разные матери.

Данил был немногословен и это откровенно бесило. Он вновь закрылся от меня. А я терялась в собственных непонятных желаниях. Ведь сама хотела, чтобы он держался подальше, чтобы не вызывал во мне странное томление и тягу к тому, чего я сама не понимала! А когда добилась этого, то ощутила лишь тоску…

— Пойдем, — Потрошитель схватил меня за запястье. — Надо спешить.

— Куда? — его шаг был настолько широк, что мне приходилось почти бежать.

— Домой.

— Ты повезешь мне в город? — брякнула я.

Данил так резко остановился, что я не совладала с телом, не успела затормозить и впечаталась со всего размаху в его твердую спину.

— Нет, мы идем в хижину.

— Но там не мой дом! — решила поддразнить его я, обижено потирая ушибленный лоб.

И что за дурацкая привычка дергать тигра за усы? И ведь не моя привычка… Никогда на неприятности раньше не нарывалась… А в присутствии Данила, будто черт вечно путает, так и хочется… вывести Потрошителя из себя и посмотреть, что будет…

Ой, что будет…

— Твой дом там, где я, Марта! — взревел Данил и черты его лица снова поплыли, превращаясь в звериную маску. От громкого рыка птицы шумно взметнулись с веток. — Ты поняла меня?!

Не сказать, чтобы я больше его боялась. Даже в этой странной, дикой форме. Реакция, которую я встретила после побега, вселила уверенность, что Данил не причинит мне зла или боли. По крайней мере, не смертельной. Ну, подумаешь, укусит еще несколько раз. Идиотская прихоть, конечно, но фетиши, как говорила Ларка, не выбирают. Так что подобное я смогу стерпеть. Ведь стерпела же садистские наклонности Сергея? И чтобы не ждало меня здесь — вытерплю. Только бы выждать подходящий момент и выбраться на волю, к людям, домой. К маме. К Машке.