Похищение быка из Куальнге - Ирландские саги

— Скажи мне, кто выйдет назавтра померяться силой с Кухулином, — спросил Лаэг.

— Просят о том моего брата, надменного юношу, буйного, гордого, но верноразящего, в битвах искусного. Оттого они это задумали, что если сразит его рука Кухулина, отправился б я отомстить за брата. Во веки веков тому не бывать. Ларине, сын И Блгитмик зовут моего брата. Хочу я пойти повидаться с Кухулином.

Тогда взнуздали двух лошадей Лугайда и запрягли в колеспицу. Приехал Лугайд к Кухулину и заговорил с ним.

— Желают ирландцы, чтоб вышел с тобою сразиться мой брат, юноша буйный, надменный и гордый, но сильный и стойкий в сражены!. Оттого они так порешили, что думают будто потом выйду я мстить за смерть брата. Во веки веков не бывать тому. Все ж, заклинаю тебя нашей дружбой не убивать его, а в остальном поступай как желаешь, ибо против моей воли идет он сражаться.

С тем и вернулся Лугайд в лагерь, а Кухулин обратно к себе.

В шатер Айлиля и Медб отвели между тем Ларине, сына Нойса, и усадили подле него девушку по имени Финдабайр, что наполняла ему кубки и всякий раз целовала его, она подносила ему кушания.

— Не каждому уготовила Медб напитки, которыми потчуют Ларине, — сказала Финдабайр, ибо всего пятьдесят повозок нагружены ома.

— О ком это ты говоришь? — спросил тут Айлиль.

— Да вот о нем, — ответила Финдабайр.

— Кто же он?

— Бесславное взор твой не раз привлекало, — ответила Финдабайр, — взгляни же теперь на тех, кто богатством, достоинством, честью превыше всех в Ирландии, — Финдабайр в Ларине, сына Нойса.

— Воистину, так и есть, — молвил Айлиль. Услышав такие слова, подпрыгнул от радости Ларине, так что разошлись под ним швы перин, и луг перед лагерем был весь усеян перьями. Стал он затем дожидаться рассвета, чтобы напасть на Кухулина. Когда же настало утро, направился Ларине к броду, прихватив с собой целую повозку оружия. Ни один из ирландских воинов, что были в то время в лагерэ, не пожелал пойти поглядеть на сражение Ларине, и лишь женщины, юноши да девушки насмехались я потешались над ним.

Меж тем появился у брода Кухулин, но не пожелал он взять с собою никакого оружия и явился безоружным. Выбил он оружие из руки Ларине, словно отнял игрушку у маленького ребенка. Потом, обхватив Ларине, повалил его Кухулин па землю и принялся награждать его ударами, бить, давить и трясти, пока не вывалились из него испражнения и словно туман скрыл борцов. С той поры уж не мог Ларина встать без стенаний, да есть без боли, и не оставляла его тяж-сеть в груди, боль в животе, понос и судороги. Лить один Ларине пережил схватку с Кухулином за все Похищение, но и он скончался позднее от этих увечий.

Вот повесть о битве Ларине при Похищении. Вскоре позвали в шатер Айлиля и Медб Лоха Мор, сына Мо Фибиса.

— Чего вы хотите? — спросил Лох.

— Хотим, чтоб пошел ты сразиться с Кухулином, — ответила Медб.

— Не пойду я сражаться, — ответил Лох, — ибо хоть и не желаю оскорбить Кухулина, все ж что за честь мне схватиться с юнцом безбородым. Знаю я мужа, что выйдет на бой и примет от вас воздаяние, — то Лонг, сын Эмониса.

Привели Лонга в шатер, и посулила ему Медб славную награду: двенадцать пар разноцветного платья, колесницу ценой в четырежды семь кумалов, саму Финдабайр отдать ему в жены, вино и веселье в Круаху во всякое время. Отправился Лонг на поединок с Кухулином и пал от его руки.

Повелела тогда королева женщинам пойти поговорить с Кухулином да просить его сделать себе бороду из сока куманики. Отправились женщины к Кухулину и попросили его об этом.

— Ибо любой из ирландцев почтет недостойным сражаться с тобой безбородым, — сказали они.

Сделал себе Кухулин бороду из сока куманики и, поднявшись па холмик, выставил ее напоказ перед ирландскими воинами.

Увидел это Лох, сын Мо Фебиса и молвил:

— Никак теперь у него борода!

— И я ее вижу, — воскликнула Медб и предложила ему ту же награду за гибель Кухулина. Согласился на это Лох и вышел на битву с Кухулином.

— Пойдем к броду повыше, — сказал он Кухулину, — не станем у этого биться, ибо считал оскверненным тот брод, где погиб его брат.

Тем часом появилась поблизости Морригап из сидов, дочь Эрнмаса, что еще при Похищении коров Регамона поклялась погубить Кухулина, когда сойдется он со славным войной при Похищении Быка из Куальнге. И решила она теперь исполнить свою клятву.

Предстала им Морригап в облике белой красноухой телки, что вела еще пятьдесят телок, скованных попарно цепочками пз светлой бронзы. Наложили тут женщины на Кухулина запреты и гейсы, дабы не дал он уйти Морригап, не изведя и не погубив ее. С первого же броска поразил Кухулин глаз Морригап. Тогда обернулась она скользким, черным угрем, поплыла вниз по течению и обвилась вокруг ног Кухулина. Пока силился он освободиться, нанес ему Лох рану поперек груди. Явилась тогда Морригап в обличье косматой рыжей волчицы и вновь ранил Кухулина Лох, пока тот отгонял ее. Переполнился гневом Кухулин и ударом га булта поразил врагу сердце в груди. Тут попросил его Лох оказать ему милость.

— Чего же ты просишь? — спросил Кухулин.

— Не замыслил я зла и не прошу о пощаде, лишь отступи от меня на шаг, — молвил Лох, — чтобы мот я упасть головой на восток, а не туда где ирландцы, на запад. Сражен я ударом га булга и да не скажет никто из них, будто Спасался я бегством.

— Отойду я, — ответил Кухулин, и отступил на шаг, — ибо воистину это желание воина.

С той поры и зовется брод Ат Трайгед у границы Тир Мор.

Великая грусть охватила в тот день Кухулина, ибо в одиночку сражался он при Похищении. Повелел он Лаэгу отправиться к уладам и привести их защищать свой скот. Напала на Кухулина печаль да истома в сложил он песнь:

О Лаэг! Иди! Пусть поднимется рать!Ты в крепкой Эмайн должен всем повторять,Что длится бой много дней подряд,Что раны Кухулина кровоточат!Боль и в правом и в левом боку.В котором точно — сказать не могу.Повинна в том не Фингина рука:Меня бы он вылечил наверняка.Скажи Конхобару: его боецИстекает кровью, измучен вконец.Скажи, что сам на себя не похожПредводитель дружин, что был так пригож.Пусть узнает мой властелин,Что стада охраняю лишь я одинИ броды все я один стерегу.На долю свою я пенять могу.Стекает кровь с моего копья.От ран жестоко страдаю я.Не спешат мои други ринуться в бой.Верен мне только возница мой.Слаб одинокого рога звук.Ему внимает лишь близкий друг.А ратнику сладостен мощный зовМногих и верных ему рогов.Хороша пословица, хоть и стара:Из одного долена не разжечь костра.Когда бы их было два или три,Они дарили бы свет до зари.Полено, если оно одно,Тлеть и дымиться обречено.Одиночке победа не суждена.Один жернов не смелет зерна.Одинокого воина без грудаМожет предатель сгубить всегда.Но целое войско не в силахВ одиночку сгубить никакой злодей.Взаимодоверье и дружба хранятДаже и самый малый отряд.Мало варева из одного котла,Чтоб вся дружина сыта была.Я один у брода, от войска вдали,На самом краю Великой Земли,Враги мои — Лох и Бадб — заодно,Как во дай Регомны предречено.Лох бедра мои рассек,Впилась серо-красная волчица в бок,Хитроумный Лох, в битве царя,Вгрызся в печень, обратившись в угря.Бросок волчицы я отразил:Глаз ей малым копьем пронзил;.Изловчившись в схватке смертельной, смогПеребить ей заднюю пару ног.Айфе копье спустив по реке,Лаэг дал оружие моей руке.Метнул я копье из последних силИ сына Эмониса насмерть сразил.Похищение Быка из КуальнгеПочему Конхобар войной не идетНа Айлиля и Медб, покуда бродОхраняя от них, я насмерть стою,Изнемогая в неравном бою?!Нужно уладам спешить сюда,Покуда не похищены все их стада.Их коров угнали Мага сыны.Их коровы меж ними поделены.Уладам я верен, и клятва тверда:Отсюда я не уйду никогда.Никто — ручаюсь честью бойца! —В одиночку не одолеет Пса Кузнеца!Но в стане Айлиля и Медб ни на мигНе смолкает коршунов радостный клик,А в Маг Муиртемне от кликов техРаздается плач и смолкает смех.Знаю: Конхобар не начнет поход,Покуда мощной рати не соберет.Знаю, что скорбь его великаНо гнев превзойдет ее наверняка!

Вот повесть о битве Лоха Мор, сына Мо Фемиса с Кухулином. Вскоре послала Медб сразиться с Кухулином шестерых разом. То были Трайг, Дорн, Дерну, Кол, Аккуис, Эрайси — друиды, трое мужчин и трое женщин. Вступил с ними в битву Кухулин и поразил всех до единого. Так преступили ирландцы уговор, и тогда взялся Кухулин за пращу и принялся осыпать войско ирландцев камнями к северу от Делга. Хоть ц немало там было ирландцев, никто не сумел повернуть на юг — ни собака, ни конь, ни человек.