Похищенная невеста Братвы (ЛП) - Коул Джаггер

Это может привести к тому, что убийцы тоже начнут охотиться за нами.

Я собиралась поставить корзину с едой и одеждой и просто уйти. Но, напомните, где следующий ближайший магазин? В сорока милях отсюда. И это в большом городе, где больше телевизоров и больше шансов, что меня узнают.

Я вздыхаю. Блядь. Похоже, я возвращаюсь в дом с пустыми руками. Но затем мой взгляд падает на стеллаж напротив меня. Я вижу большую брезентовую пляжную сумку и прикусываю губу.

Это дерзко, но я могла бы просто попробовать.

Я оглядываюсь в сторону прохода. Продавщица снова смотрит на экран телевизора. Я проскальзываю обратно в проход и хватаю холщовую сумку. Я срываю бирки, а затем кидаю ее на пол. Я топчусь по ней, потираю и, по сути, делаю так, чтобы она выглядела как можно более не новой. Затем я переношу все то, чем я хотела купить из корзины в теперь потрепанную пляжную сумку.

Я делаю вдох и снова смотрю на продавца. Затем мой взгляд поворачивается к двери. Чувство вины мучает меня, поэтому я лезу в карман спортивных брюк и достаю деньги, которые дал мне Лев. Я вынимаю двести долларов и кладу их на полку, чтобы загладить свою вину.

Затем я хватаю пару солнцезащитных очков, снимаю бирки и надеваю их. Выходя из прохода и стараюсь дышать как можно ровнее. Я иду к двери, перекинув холщовую сумку через плечо и сжимая ее железной хваткой.

— Спасибо за покупки, — бормочет продавец, даже не поворачиваясь.

— Спасибо, я вернусь позже со своим мужем.

— Ага.

Я выскальзываю за дверь. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не побежать к грузовику. Но как только я оказываюсь внутри, меня трясет всю дорогу до дома у озера; мое сердце бешено колотится.

Лев стоит снаружи на крыльце, когда я подъезжаю. Однако он видит бледное выражение моего лица, когда я выхожу из грузовика, и быстро подходит ко мне.

— Все в порядке?

— Ну что ж, — вздыхаю я. — Теперь я преступник.

Он хмурится.

— Моя фотография была в новостях.

— Блять.

— Да, так что я… — Я смотрю на сумку с добытыми нечестным путем товарами

— Так ты все это украла?

Я киваю. Лев ухмыляется.

— Неплохая работа.

— Братва нанимает мелких воришек?

Он усмехается, притягивая меня ближе.

— Пойдем.

Это было где-то между обедом и ужином, и я проголодалась. Но мне удается нарезать немного овощей, пока Лев готовит рыбу и жарит для нас.

Мы едим, и это просто восхитительно. Это так же исчезает за считанные секунды, и мы оба смеемся. Мы вместе моем посуду. После этого Лев ухмыляется, придвигаясь ко мне ближе. Он вытирает руки и скользит ими по моим бедрам. Прикосновение электризует, и мое сердце начинает биться быстрее.

А потом я зеваю.

— О Боже, — стону я, и мое лицо горит от смущения.

Лев смеется.

— Не стоит. Иди отдохни.

— Что? Нет, я в порядке.

Я тут же снова зеваю.

Он улыбается мне.

— Ложись. Отдохни.

— Хорошо, Ты тот, кому нужен покой. В тебя стреляли.

— А потом кто-то меня вылечил. Иди отдохни, lastachka, Потрать полчаса или что-то в этом роде.

Я вздыхаю.

— Хорошо, — неохотно бормочу я, когда он целует меня в макушку. — Но только на полчаса, хорошо?

Он ухмыляется, когда я поворачиваюсь, когда бреду в спальню. Я знаю, что устала, но я серьезно сомневаюсь, что смогу заснуть из-за всего происходящего.

Но через минуту я почти уверена, что вырубаюсь еще до того, как моя голова коснется подушки.

Когда я проснусь, солнце садится. И я просто умираю с голоду. Я издаю стон и свешиваю ноги с кровати, чувствуя себя сонной и сбитой с толку после сна.

— Лев?

В доме никого нет. И когда я смотрю на часы, я хмурюсь. Это было чуть больше тридцати минут. Я оглядываю маленький дом, прежде чем выглянуть в окно. Ухмыляясь, прикусываю губу, когда вижу его, сидящего в конце причала.

Я чувствую себя отвратительно в спортивных штанах и футболке, которые носила весь день и всю прошлую ночь. Поэтому я сбрасываю их и направляюсь в ванную, чтобы принять душ. Однако я хнычу, когда вспоминаю об отсутствии электричества. Нет электричества — значит, нет горячей воды. Я сую руку под струю и вздрагиваю. Да, только холодная. И это действительно холодно. Но к черту все это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Задыхаясь я все равно прыгаю, когда меня поражает шок. Но это заставляет меня быстро метнуться туда и обратно. Я дрожу и вытираясь полотенцем, затем хватаю одеяло с кровати и заворачиваюсь в него. Я выхожу через заднюю дверь и подхожу к нему. Лев поворачивается, когда слышит мои шаги босых ног на деревянном причале.

— Спящая красавица, — рычит он.

Я краснею, когда неторопливо подхожу к нему. Боже, какой он горячий. Без рубашки, с татуировками, и заходящее солнце отбрасывало глубокие бороздчатые тени на его мышцы.

— Может быть, больше похожа на Белль.

— Белль?

Я ухмыляюсь.

— Еще одна мультяшная принцесса.

— Почему она?

— У Спящей красавицы был Прекрасный принц.

— И это не я? — Он хихикает.

— Нет, — выдыхаю я, наклоняясь ближе и целуя его. — Я думаю, что ты больше похож на Зверя.

— Я и есть твой зверь, — рычит он.

— Хорошо.

Наши губы снова находят губы друг друга, обжигая. Я улыбаюсь и отстраняюсь, с любопытством хмурясь.

— Ммм, что это такое? — Я ухмыляюсь, пробуя что — то с его губ.

— Бренди. — Он поднимает бутылку. — Нашел его спрятанным в шкафу в спальне. Гораздо лучше, чем это гнилостное виски. — Он выгибает бровь и поднимает бутылку.

— О да, пожалуйста, — хихикаю я. Я беру у него бренди и делаю глоток. Я выдыхаю с шипением, когда жар от него согревает меня, а затем передаю его обратно ему. Я опускаюсь, сажусь рядом с ним на причале, свесив ноги за борт.

Лев на минуту притягивает меня к себе. Затем он хмыкает и притягивает меня к себе на колени. Дрожа, я устраиваюсь на нем. Он стонет, когда понимает, во что я одета — или, скорее, что я не одета — под одеялом.

— Я слишком разодета для этого случая, — рычит он.

Я хихикаю.

— Мне нужно было принять душ.

— Как все прошло?

— Холодно.

Я задыхаюсь, когда чувствую его губы у своего уха.

— Нужно согреться?

Я мгновенно всхлипываю, как будто его губы дразнят мою киску через ухо. Я нетерпеливо киваю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Lastachka, когда я взял тебя… — он хмурится. — Я этого не ожидал.

— Я у тебя на коленях с великолепным закатом?

Он улыбается.

— Хаос, который это вызвало.

Мой лоб хмурится от беспокойства.

— Будет ли война Братвы или что-то в этом роде?

Но Лев качает головой.

— Нет. Это более личное, чем это.

— Почему?

— Потому что… — он опускает глаза.

— Потому что ты забрал меня.

— Это тот у кого я забрал тебя.

— Чет?

Он ухмыляется.

— Нет. Помнишь, я рассказывал тебе о своем отце? Дьявол, который сделал это с моей рукой?

Я киваю, с трудом сглатывая.

— Когда я ушел из дома, он был обычным головорезом. Но он вырос, как и я. Он вырос, и как я, поднялся по служебной лестнице.

Я хмурюсь.

— В чинах чего?

— Братва Волкова.

Мое сердце замирает. Меня охватывает холодное чувство.

— Когда я говорил о dyaval — дьявол… до того, как…

Я хмурюсь, когда чувство холода распространяется. — Лев…

— Они это один и тот же дьявол, lastachka, — тихо говорит он. Мои глаза расширяются.

— Нет…

— Причина, по которой это дело с Федором Кузнецовым носит личный характер, заключается в том, что…

— Лев…

— Он мой отец.

Мир замирает.

— Биологически, я имею в виду, — тихо рычит Лев. Он смотрит на тихую воду озера, сияющую в лучах заката. — Он не был отцом в прямом смысле этого слова с тех пор, как выгнал меня из квартиры, когда мне было одиннадцать. Тогда он был мелким мошенником и сутенером; кусок дерьма. — Он качает головой.