Подарок рыжей феи (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж"

Джордано заглянул в отверстие известного им хода наверх:

— Дай факел, я полезу, посмотрю, есть там выход или правда засыпало?

— Попробуй, — кивнул Гиацинт. — Только без света. Не хватало привести сюда бандитов.

Джордано выразил согласие и, взобравшись по склону насыпи, исчез в темноте.

— А я посмотрю пока, что в том, боковом ходе, — Розанчик показал на правое отверстие, расположенное низко над полом, но достаточно широкое, чтобы идти.

— Держи! — Виола отдала светильник. — Только осторожно, не сворачивай ни в какие ответвления. Только вперёд, до развилки и обратно. Понял?

— Хорошо. А как же Джордано, если здесь не будет света?

— Ничего, не заблудится. Там одна дорожка: вниз, к нам, — ответил Гиацинт. — Кстати, дай спички. Сделаем второй факел.

Коробок упал рядом, под ноги графу. Розанчик махнул рукой и пролез в новый коридор, ведущий неизвестно куда.

Гиацинт набросил свой камзол на плечи Виолы (в пещере было холодно, как в погребе). Она молча приняла подарок, достала из-за пояса половинку рукава и, опустившись на колени, скатывала новый фитилёк для светильника, пропитывая его сапожный кремом "Эфедра". Гиацинт сел рядом.

Они остались вдвоём в большом пустом зале, глубоко под землёй. Графу не нужен был свет, чтобы видеть жену и знать, как она, склонив голову набок, внимательно прислушивается к движениям своих пальцев. Он знал, какой сейчас у неё взгляд, как она слегка хмурит брови, пытаясь разглядеть невидимую ткань.

— Виола…

— Что?

Он чувствовал, что жена не обернулась, продолжая работу.

— Что будет, если мы не выберемся отсюда? — тихо спросил он.

— Напомни, чтоб, когда Джордано вернётся, я забрала у него ножны от кинжала… Что говоришь? Если не выберемся? Ну, останемся здесь.

— В этой пещере?

Она вздохнула, как взрослая, терпеливо объясняющая что-то ребёнку:

— Не в этой, конечно. Мы ведь будем долго идти, блуждать по лабиринтам, пока наконец свалимся и умрём на месте. Откуда я могу знать, где именно это будет.

Гиацинт поймал её за руку в темноте:

— Ты что, смеёшься?

— Нет, — она сосредоточенно выравнивала трубочку фитиля и забрала у мужа свою руку. — Мне просто всё равно, умереть рядом с тобой через сто лет или сейчас. Лишь бы рядом с тобой… Ага, готово! Сейчас будешь задавать дурацкие вопросы при свете. Дай спички.

— Не дам. Я серьёзно спрашиваю!

По её дыханию он расслышал, как Виола улыбнулась:

— А я серьёзно отвечаю: если не выберемся, ничего не будет. Ни меня, ни тебя. Дай спички.

— На.

Из мрака вынырнуло её лицо в золотистом ореоле огня. Виола улыбалась, склонив голову набок:

— Что тебя беспокоит? Если бы ты меня просто любил, то на пороге смерти просил выйти за тебя замуж, и я бы сказала "да". Но мы и так муж и жена, чего тебе ещё надо?

Он удивлённо раскрыл глаза:

— Ничего. Будь мы одни, я бы вообще ни о чём не думал. Кроме простых радостей перед смертью…

— Угу, и наши обнявшиеся скелеты археологи назвали бы "пещерные любовники".

— "Молодожены", — поправил он. — У тебя бы сохранилось кольцо.

— Очень мило. Кажется, я рада, что мы не одни!

— Серьезно? — он недоверчиво повел бровью.

Виола сидела, прислонившись к стене, и сейчас хмуро отвернулась.

— Молчал бы уж! Я людей в лагере оставила, гарнизон солдат… Натал с ума сойдёт, когда узнает, что мы не вернулись. Я им приказала, если что-то случится, спускаться в бухту за деревней рыбаков и ждать "Дельфиниум". А до встречи с ним ничего не предпринимать.

Представь, явятся родители, а им сообщат, что мы пропали, и про тебя тоже ничего не известно.

— Представил. Только не надейся, что Нат послушается твоего приказа. Я его, к сожалению, знаю… А почему вы — отдельно, яхта — отдельно?

Виола рассказала, как они решили идти через горы из Барселоны, а "Дельфиниум" плыл в обход, через Гибралтар.

— Они на днях будут здесь. Может быть, завтра.

— Хоть бы задержались! — Гиацинт зло тряхнул головой: — Хм! Никогда не думал, что буду желать нашей яхте встречного ветра! И это когда друзья идут к нам на помощь. Дожили!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Виола укрепила светильник в щели на полу между камнями. Освободив таким образом обе руки, придвинулась к мужу и обняла его, прильнув щекой к его плечу, как всегда любила сидеть. Виола точно знала, что в таком положении он не может делать резких движений, а значит, не может и злиться всерьёз.

— Как вы узнали, что Чёрный Тюльпан не был в Барселоне? — спросил Гиацинт позже.

— Мы встретили рыбаков, с лодкой которых ночью столкнулся корабль Неро` прямо возле Мальорки. Ты это видел?

Гиацинт задумался:

— Возле Мальорки… Понятно теперь, отчего я пришёл в себя — корабль чуть не подпрыгнул, так врезались.

— Ты был без сознания? — Виола старалась, чтобы голос не выдал ее чувств.

— Ага, двое суток.

Жена вздохнула и крепче прижалась к нему. Хотя вздох походил на всхлип, вздохнула она с явной завистью:

— Повезло тебе! Мог совершенно не волноваться о нас.

— Как вы добры, мадам!

Виола подняла руку и, не глядя, на ощупь провела ему пальчиками по лицу, открывая шрам:

— От этого?

Граф оборвал смех и отвернулся:

— Надеялся, что не заметишь…

Она снова вздохнула, с огорчением констатируя полное отсутствие ума у своей дорогой половины:

— Он надеялся! Скажи, чем ещё тебя тяжёлым стукнуть, чтоб наконец запомнил: от любимой женщины ничего скрывать нельзя. Всё равно догадается.

Гиацинт не возражал. Только спросил:

— Раз заметила, что ж не сказала?

Виола снова легла щекой к нему на плечо:

— Я сделала вид, что не вижу, потому что знала, что ты расстроишься, если узнаешь, что я узнала!

Гиацинт нахмурился:

— Повтори? Впрочем, что бы ты ни говорила, ясно только одно: ты — притворщица!

— Сам такой! — парировала Виола.

Муж с удовольствием согласился:

— Мда. Как говорит Розанчик, это у нас семейное.

29.

Лёгок на помине, паж вынырнул из бокового хода в стене. Но не из правого, куда он вроде бы направлялся, а рядом, из левого.

— Они соединяются! — сообщил он, подходя к друзьям. — В правой галерее тупик, и она связана с левой, которая продолжается дальше прямо.

— Молодец, — похвалила его Виола. — Но тебя ведь просили никуда не сворачивать. Заблудился бы, чтобы мы делали… без света.

— А я спички вам оставил, — нахально хмыкнул паж, уловив иронию в словах Виолетты. — Зато мы знаем, что надо идти по левой галерее. Джордано не вернулся?

— Нет, как видишь…

Ждать возвращения графа Георгин пришлось ещё минут двадцать, а им показалось, что прошла вечность, прежде чем Джордано съехал по склону к ним. У Розанчика были часы, иначе, не зная, сколько прошло времени, друзья бы извелись от беспокойства.

Наконец, сверху посыпался гравий. Джордано с разгону прокатился по насыпи и встал, отряхиваясь от пыли.

— Ну что?

Он молча отрицательно покачал головой.

— Проклятье! — процедил Гиацинт. — Выбраться нельзя никак?

— Нет. Но это ещё не всё. — Джордано указал кивком наверх, где остались пираты: — Через пару часов они будут здесь.

— Обрадовал! — усмехнулся граф Ориенталь. — Откуда знаешь?

Джордано сел рядом с ними:

— Я слышал; они разбирают завал.

— Чем их не устраивает мысль, что мы умерли? — возмущённо спросил Розанчик.

Джордано покосился на него:

— Тем, что они нас не нашли. Я с трудом пробрался в наш коридор, где мы прятались вначале. В пещере пооткалывались огромные глыбы с потолка и рухнула стена. Та, самая дальняя, возле входа сюда. За ней оказалась тоже пустота, вся скала изрыта пещерами. Так вот, они там бродят и разворачивают осколки глыб, думая найти нас. Похоже, сообразили, что из пещеры вёл второй выход, и ищут его. Они разговаривали за стенкой. Если приложить ухо к камням, всё слышно.