Место встречи назначает пуля - Николай Леонов

– Вот дерьмо! – слетело с уст Николая.

Он резко бросил руль вправо, почти физически ощущая, как пули, посыпавшиеся на корпус автомобиля, превращают его хромированную блестящую поверхность в решето. «Кадиллак» лихо подбросило на придорожной канаве, но Васильев, будучи неплохим гонщиком, смог удержать управление. Машина рванула к лесу. Николай вновь покосился в зеркало заднего вида. Через канаву вслед за ним сигануло два мощных джипа с блестящими радиаторными решетками.

– Да хрен вам, уроды, – процедил Васильев, до отказа утопив педаль акселератора в пол. – С такой тачкой потягаться будет ой как не просто. – И он нервно засмеялся при этом.

Прыгая на ухабах, «Кадиллак» устремился по бездорожью в отрыв. Джипы заметно отстали, но погоню не прекращали. Вновь за спиной застрекотали автоматные очереди, но на этот раз Николай с удовлетворением отметил, что пули неприятеля не достигают цели. Бросив бесполезный пистолет на соседнее сиденье и не снижая скорости автомобиля, перегонщик сорвал с пояса мобильник и, не глядя, набрал на панели номер телефона Сергея. Ответа не последовало. Николай снова выругался, сделал сброс и набрал новый номер. На этот раз Ивана. Тоже тишина. Николай бросил мобильник и до боли сдавил пальцами баранку. «Кадиллак» швыряло из стороны в сторону, но водитель уверенно гнал его вперед. В зеркало заднего вида смотреть уже не имело никакого смысла. Характерный гул заставил Васильева повернуть голову вправо и посмотреть вверх. Вертолет! С этим уже ни одна тачка в мире не потягается…

Николай отчаянно пытался вспомнить еще один телефон, о котором ему говорил Иван – в случае экстренной ситуации, – но не мог. А лезть в барсетку было сейчас не с руки. Да и кто успеет ему теперь помочь? Вот влип! Как там сказал Иван? «Лучше сам себя порежь, чтобы сразу и быстро…»

Вертолет начал снижение.

Глава 8

– Я же говорил! Верницкий! – возбужденно воскликнул Крячко, когда допрос Скулатого был окончен и подозреваемого вывели из кабинета. – Сразу надо было брать этого сопляка и засовывать его в унитаз. Головой вниз. Сейчас бы уже дело сдали.

Крячко оживленно шагал по кабинету, постукивая по паркету каблуками белых щегольских ботинок.

Гуров был куда более спокоен и рассудителен.

– Ну, положим, по поводу Верницкого я с тобой не согласен, – сказал он. – И вообще, по-моему, рано ты празднуешь победу, Стас. Нам до конца, как до Парижа.

Гуров сидел на стуле, сосредоточенно глядя в одну точку на полу, и поигрывал ключами автомобиля.

– Что касается связи убийства Михайловского с пристрастием к наркотикам – эта версия отпадает… Чего, впрочем, и стоило ожидать. Я думаю, теперь мы напали на верный след. И, честно говоря, я рад, что версия с наркотиками провалилась. Она мне с самого начала казалась неправдоподобной. Что-то такое было, что говорило мне – не то…

Слова Гурова нисколько не охладили пыл напарника.

– То есть как? – Крячко вопросительно посмотрел на собеседника. – Первый раз слышу. Ты мне ничего не говорил. Я думал, ты серьезно уцепился за Кулона и Корейца…

– А я серьезно и взялся. Только Кулон здесь ни при чем. Единственный положительный момент, если бы не этот недоделок и его дружок, мы бы так и не узнали о Джелкумяне. Все было очень серьезно. Кулон был не более чем звеном в этой цепи. Понимаешь?

– Да… – протянул Крячко. – И ты ему веришь?

– Скулатому-то? Что касается Михайловского, то да. На сто процентов. Я убежден, что он говорит правду.

– А лично мне кажется, что Скулатый элементарно отводит подозрения от себя… – настаивал Крячко.

– Даже если это и так, – прервал его Гуров, – теперь он от нас никуда не денется. Ему придется какое-то время посидеть у нас. Рыпнуться он не сможет. А за это время мы проверим другие версии. Он напуган. Этому человеку невыгодно переводить стрелки. Еще немного, и он угодит за решетку на несколько лет.

– А откуда у тебя такая уверенность в Верницком? – вернулся к первоначальной теме разговора Крячко.

– Не знаю, Стас, у меня есть подозрения, что стрелял профессионал. Во-первых, машина двигалась на большой скорости. Это раз. Во-вторых, стреляли из оружия с глушителем. Соответственно, у нас уменьшается дальность стрельбы. А если быть точным, убийцу надо искать не более чем в ста метрах от того поворота. Это два…

– Но вот это как раз спорный вопрос, – остановил его Крячко. – Попадание могло быть чистой случайностью. Повезло, что называется. Он попал. А мог бы и не попасть! И тогда бы мы с тобой проводили сейчас время где-нибудь в тени парковых деревьев, наслаждаясь прохладой…

– Не буду с тобой спорить, пока у меня не будет веских аргументов. Кстати, мы можем использовать наше право на «звонок другу», что называется.

Гуров поднялся со стула и подошел к своему столу, на котором на самом углу стоял большой факсимильный аппарат. Подняв трубку, он набрал номер, повторяя после каждого набора цифры.

– А, ты имеешь в виду результаты баллистической экспертизы! – улыбнулся Крячко в знак одобрения.

– Сейчас мы позвоним в лабораторию… Алло!.. Полковник Гуров. Здравствуйте, Зина Ивановна. Что там у нас с последним делом?… Да… Готово? Ну и?… Нет, не зайду. Потом. Вы мне сейчас так скажите… Да… Что ж, не сомневался… Спасибо, – радостно произнес полковник. – Вы тогда пришлете Орлову рапорт? Спасибо.

– Поздравляю нас. Стрелял снайпер, – произнес Гуров, положив трубку.

– Ну вот, снова тупик! Версии одна за другой отпадают, – уныло откликнулся Крячко и цокнул языком, схватившись за больной зуб.

– Ты что, так и будешь мучиться, пока не состаришься? – спросил Гуров, наблюдая, как Станислав наливает воду в стакан и отправляет в рот очередную порцию обезболивающего. – Да ни один нормальный организм такого не выдержит!

Крячко махнул рукой.

– А, само пройдет. Лишь бы не болело. – Он поморщился, отпив холодной воды, и поставил стакан на место.

– Ну-ну, посмотрим. В общем, когда надоест мучиться, звони мне, я приеду и сдам тебя зубному врачу.

– Никуда я не поеду, Гуров, – упрямо, как малолетний ребенок, произнес Крячко. – Я сам буду лечиться. Я уже составил себе план лечения. Вот слушай, – он взял со стола импровизированный рецепт и стал зачитывать по пунктам. – Утро – три таблетки аспирина. День – три таблетки аспирина и немного холодного, подчеркиваю, холодного пива. Вечер – тут необходимо ударное лечение… Поэтому – стакан водки. И, наконец, на ночь… На ночь мы обязательно должны принять еще немного водки. Никуда не денешься! Чтобы выздороветь, приходится принимать самые решительные меры…

– Надеюсь, ты придешь завтра на работу! – усмехнулся Гуров.

– Не может же он болеть вечно! – Крячко положил листок на стол. – Правильно? Значит, надо перетерпеть.

– Ну-ну! Желаю успеха. – Лицо полковника снова приобрело серьезное выражение. – Я подумал, а чего мы гадаем, Стас! Давай наберем Славку. Пусть он соберет пока все по Джелкумяну.

– Я позвоню. Как там его, Армен? – Крячко поднял трубку телефонного аппарата, прикрепленного к стене около стола сыщика. Параллельный аппарат на столе Гурова издал характерное пиликанье, и в комнате воцарилась тишина.

– Но Михайловский должен был Кулону очень приличную сумму, – сказал Крячко, ожидая ответа. – А он сам сказал, что испытывал затруднения в последнее время…

– Ерунда, – подхватил Гуров, – они бы все равно взяли с Михайловского свое. Не беспокойся. И потом, я не думаю, что для Кулона это такие уж большие деньги. Так же, как и для Скулатого. Для Михайловского – да. А для них вряд ли.

– Ну ладно, поверим тебе на слово… Алло, – произнес Крячко в трубку и переключился на разговор по телефону. – Сейчас принесут, – заключил сыщик, переговорив с сотрудником одного из отделов управления. – Предлагаю кофе-брэйк.

– Пожалуй, можно и передохнуть, – согласился Гуров. – Я буду зеленый чай, наливай.

Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь постучали, и в кабинет вошел коренастый молодой человек с жиденькой папкой в руках.

– Можно? – робко произнес он, не решаясь войти.

– Быстро ты, Славик! – воскликнул Гуров и поставил чашку на стол, где за много лет службы в Управлении на полировке образовался стертый до дерева пятачок.

– Вот, здесь я кое-что распечатал по Джелкумяну, – проговорил молодой человек и протянул Гурову документы.

– А что, он у нас уже проходил по какому-нибудь делу? – поинтересовался полковник.

– Да. Подозреваемым. Поэтому кое-что у нас по нему хранилось. Дело тогда не получило развития. Вышла история на таможне. Джелкумян перевозил через границу подержанные машины. У него была зарегистрирована фирма. По документам он занимался международными грузоперевозками. А взяли его на том, что из Европы он переправлял через Польшу и Украину автомобиль. Машина не соответствовала требованиям экологической безопасности. Древний «Мерседес». Через польскую границу он как-то проскочил, а на украинской таможне его затормозили. Продержали на штрафной стоянке с неделю. Таможенники сами были виноваты, что Джелкумян тогда вышел из этой истории невредим. Были нарушены сроки подачи заявления. А Джелкумян уплатил бешеную сумму за то, что машина проболталась на стоянке, и, очевидно, еще кому-то за то, чтобы ее растаможили. В общем, в итоге он уехал на своем «Мерседесе» в Москву, а там уже было не до него.