Постучись в мою дверь - Ярослава А.

прищурился Пудель.

Вот ведь гаденыш любопытный!

Все подлизывается, выспрашивает, вынюхивает.

— А ну-ка кыш с моего стола, — зашипела на него, — Расселся тут. Дел своих нет что ли?

— Есть, но мне лень, — заявил наглец, но все же убрал свою пятую точку со стола.

— Брысь отсюда! — махнула на него рукой, — Иди лучше пойди Янку позли, а то ей бедной совсем заняться нечем.

Пудель весело хохотнул, но все же не стал испытывать мое терпение и ушел, оставив наедине с кактусами и мыслями о свое нелегкой доле помощницы Марата Геннадьевича.

Я, конечно, спросила из интереса, что же за проблемы там у Казьменко случились, что он так работу забросил. Пудель уклончиво ответил, что дело касается его дочери. Выпытывать больше не стала. Если уж босс решил пропустить прием у Борисенко, где они должны были появиться вместе с Серафимой, то значит проблемы и вправду серьезные.

Думая об этом не заметила, как в лейке кончилась вода.

Вышла за новой порцией водички в коридор и потопала по направлению к туалету, как тут же была перехвачена Игнатом.

— Соня! А я как раз к тебе.

Подхватим меня под локоток, он повел в обратном направлении.

— Игнат! — возмутилась я, — У меня кактусы!

Потрясла лейкой.

— Подождут…твои кактусы.

Этот невозможный мужчина завел меня обратно в кабинет, с видом хозяина расположился на моем кожаном диване и произнес:

— Придется нам с тобой на пару отдуваться на этом чертовом приеме.

— Да, я уже в курсе.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Что ж тут думать, — пожимаю плечами, — Можно отказаться?

— Боюсь, что нет.

— А Серафима Альбертовна точно не сможет составить тебе компанию? — робко интересуюсь, лелея хрупкую надежду провести вечер дома перед телевизором.

Но злой и жестокий Зебл подло разбивает ее, коротко припечатывая:

— Точно.

— Жаль. Не любительница я светских тусовок.

— А я можно подумать любитель, — бросает на меня недовольный взгляд он.

Игнат вообще в последние дни, после последней стычки в приемной ведет себя отстраненно и старается меня избегать. Не то, чтобы я сама жажду с ним общения, но все же как-то коробит… царапает внутри.

— Нас ждут к восьми вечера, — сообщает он, — Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться?

— Подготовиться? — переспрашиваю я, — Не знаю. Наверное, полчаса хватит. Мы же там по работе. Да?

Зебл неопределенно пожимает плечами и поднимается.

— Хорошо. Заеду за тобой в половину восьмого. Не задерживайся.

И сказано это было так, как будто я все время опаздываю, а он все время ждет.

Не мужик, а сухарь.

Возможно, он был прав, когда сравнивал себя с пнем.

Полив до конца свои кактусы, сажусь за работу и где-то с час не отлипаю от компьютера, разгребая текущие документы, что регулярно пачками присылают Марату Геннадьевичу. Когда время почти приближается к обеду, в мою дверь сначала стучится, а затем заглядывает Яна.

— Сонь, ты на обед пойдешь?

— Не-а, — не отрывая взгляд от монитора, достаю из верхнего ящика стола яблоко, — На перекусе сегодня. Надо все разгрести до того, как Заболотный за мной приедет.

— Оу, у вас встреча тет-а-тет? — округляет глаза девушка.

Еще одна любопытная на мою голову.

— Нет. На светский раут сегодня идем за босса и Серафиму Альбертовну отдуваться.

— Э-э-э, а почему ты тогда еще здесь? — удивленно вскидывает светлые брови Яна, — Ты во сколько записалась в салон? Не успеешь же.

— Какой салон? — смачно откусываю яблоко, — Мне некогда!

— О, боже! — восклицает Янка и эмоционально взмахивает руками, — Ты еще скажи, что пойдешь в этом…

Девушка тычет тонким пальчиком в меня, то есть на мой белый летний костюм.

— Что не так-то, — зависаю с яблоком наперевес, — Испачкалась?

— Соня, — вздыхает Янка, — Если ты не хочешь выставить себя на посмешище и опозорить нашего шефа, то тебе срочно надо сделать что-то с внешним видом.

* * *

— Да что не так-то, — вопросительно вздернула брови я, искренне не понимая, причину негодования Янки.

Девушка на мгновение зависает, словно думая, как лучше озвучить претензию и не придумала ничего лучше, как обозвать меня бедной родственницей.

— Что? — обалдевшее рассмотрела свой костюм, что я купила в модном бутике за целую десятку, — Серьезно?

— Более того, так могут подумать не только о тебе, но и о нашем шефе, — авторитетно заявила Янка.

— Это еще почему?

— Скажут, что Марат Казьменко своей помощнице не доплачивает, потому жлоб, скупердяй и находится на грани разорения.

— Но это же не правда!

— Так снобы об это не знают, — заключила девушка.

— И…и что же теперь делать? — беспомощно посмотрела на Янку я.

Та смерила меня снисходительным тоном, поправила идеально лежащие волосы и произнесла:

— Шопиться, конечно же. Собирайся!

— Янка! — сложила руки в молитвенном жесте, — У меня работы вагон. Кто-то должен со всем этим разобраться.

Показываю ей свой планшет со списком срочных дел, но она качает головой.

— Глупости. Нет ничего важней репутации. Тебе это сам Марат Геннадьевич и скажет.

Беспомощно смотрю на планшет, затем на часы и понимаю, что Янка, как никогда права.

— Хорошо, — решительно беру сумочку и, чувствуя легкое волнение, иду вслед за девушкой.

Мы торопливо спустились на нижние этажи бизнес-центра — здесь расположен довольно крупный торговый центр. Едва поспевая за быстрым шагом коллеги, нервничаю, когда она быстро сворачивает в довольно дорогой бутик.

Когда я последний раз покупала себе красивые платья?

Не помню.

Кажется, это было в прошлой жизни, и то даже в ней я не позволяла себе таких откровенных нарядов, которые мне предлагала Яна.

— Ну, нет, — в ужасе просипела я, когда она принесла мне в примерочную очередной вариант за бешеные деньги, — Это вульгарно.

— Чушь! — всплеснула руками коллега, — Вот на мне, да, вульгарно будет смотреться.

— Потому что ты блондинка?

— И не только, — Яна покосилась на свой довольно внушительный бюст, — А вот на тебе будет сидеть очень женственно и элегантно. Меряй.

Платье, что она принесла, оказалось глубокого черного цвета, с открытыми плечами, юбкой в пол, и секси разрезом спереди чуть выше колена.

— Ян, у меня ноги короткие. Давай их совсем спрячем. А?

— Нормальные у тебя ноги, а вот комплексы просто жуткие, — отозвалась она, — Знаешь, как меня еще несколько лет назад звали на предыдущей работе.

— Как?

— Каланча.

— Не может быть!

— У меня рост практически метр восемьдесят и зубы были все кривые. Про волосы вообще молчу.

— Обалдеть, — пробормотала я, ошарашенная таким признанием и, отдернув шторку, вышла к зеркалу, — Ну, как? Мне все же кажется слишком.

— В самый раз, — мягко улыбнулась Яна, и мне отчего-то стало тепло на душе от ее участия.

Не знаю, какие мотивы преследует