ТАРНСМЕНЫ ГОРА - Джон Норман

Скоро тарн достиг своих гор, превратившихся из далекой цепочки в пустынные, пугающие красноватые скалы. Высоко, у самой вершины горы, тарн бросил меня в гнездо, сделанное из ветвей и хвороста, и наступил на меня своей лапой, чтобы я не вырывался, пока клюв сделает свое дело. Но едва клюв опустился ко мне, я сумел поднять руку и яростно ударить по нему, непрерывно ругаясь.

Звук моего голоса оказал на птицу неожиданное действие. Она ошеломленно склонила голову набок. Я продолжал орать, и только теперь понял, что этот тарн был моим собственным тарном. Я нажал на ногу, прижимающую меня ко дну гнезда, приказывая убрать ее. Птица подняла ногу и попятилась, не зная, что ей делать. Я вскочил на ноги, стоя по-прежнему в пределах досягаемости его клюва, но не испытывая страха. Я одобрительно похлопал его по клюву, как если бы мы были в загоне, и почесал перья на шее, там, где он не может достать клювом, как всегда действуют тарноводы, выискивая паразитов.

Я поймал несколько вшей размером с орех, которые поражают диких тарнов, и скормил их птице. Я делал это до тех пор, пока тарн не вытянул шею. Седла и поводьев на нем уже не было, они, видимо, сгнили, или же птица сорвала их с себя почесавшись спиной об скалы вокруг гнезда. Через несколько минут удовлетворенный тарн взмахнул крыльями и улетел на поиски добычи, которые до этого завершились так неудачно. Очевидно, что на свой лад он считал меня несъедобным. Однако, что он легко может переменить свои взгляды, если ничего не найдет внизу. Жаль, что я потерял свое стрекало в болотах Ара. Я поискал выход из гнезда, но скалы вверху и внизу были практически отвесными.

Внезапно меня накрыла тень - вернулся мой тарн. Но, взглянув наверх, я к своему ужасу обнаружил, что это дикий тарн. Он сел на край гнезда, щелкая клювом. Теперь мне не помогли бы никакие приемы тарновода. Я растерянно оглянулся в поисках какого-нибудь оружия, и тут - я едва поверил своим глазам - в ветвях гнезда были втиснуты остатки моего седла. Я схватил копье из седла и повернулся. Птица слишком долго целилась, она была уверена в моем бессилии. И когда она шагнула вперед, не обращая внимание на копье, я вонзил его широкий наконечник в грудь тарна. Он пошатнулся, крылья повисли, и птица рухнула на гранитный пол. Она несколько раз содрогнулась и глаза ее остекленели. Она умерла в то же мгновение, когда, когда наконечник пронзил ей сердце. Я вытащил копье и, используя его как рычаг, спихнул труп в пропасть.

Затем я вернулся в гнездо и осмотрел остатки упряжи. Лук и арбалет, вместе со стрелами, исчезли. Наконечником копья я разорвал седельный мешок. В нем лежал Домашний Камень Ара, невзрачный, маленький, плоский камень коричневого цвета. Он был выгравирован еще в то время, когда Ар был маленькой деревушкой.

Я нетерпеливо отложил камень в сторону. В сумке должен был лежать запас пищи на обратный путь в Ко-Ро-Ба. Первым делом я достал одну из двух фляг и сухой паек. И вот, на вершине горы, под порывами сильного ветра, я получил такое наслаждение от обеда, какого не получал никогда, хотя он состоял всего лишь из нескольких глотков воды, черствых бисквитов и куска мяса.

Я порылся в седле еще и нашел свои старые карты и тот прибор, который служит горийцам одновременно хронометром и компасом. Насколько я выяснив, вспоминая полет над Воском, я нахожусь на Вольтан Рейндж, или Красных Горах, как их еще называют, южнее реки и восточнее Ара. Это означало, что я все же пересек дорогу, но до или после орды Па-Кура - неизвестно. Мои вычисления подтвердились красноватым оттенком скал, причиной которого было большое содержание оксида железа.

Я достал из сумки путы и тетиву, решив использовать их для ремонта седла. Черт побери, как же я не догадался взять запасное стрекало! Не помешал бы и лишний свисток. Мой выпал, когда Талена скинула меня со спины тарна.

Я совсем не был уверен, что смогу управлять тарном без стрекала. Правда я редко применял его, даже реже, чем рекомендовалось. Но все же оно всегда было рядом, готовое к работе. Теперь его не было. В конце концов, все зависело от того, насколько удачна будет его охота, и еще насколько сильна в нем тяга к свободе. Я, конечно, могу убить его, но это не поможет мне выбраться из гнезда. Не слишком благоприятна перспектива голодной смерти в убежище своего тарна. Да, я либо улечу, либо умру.

За то время, которое он охотился, я успел починить, насколько мог, с помощью веревок и тетивы седло и упряжь. Когда мой тарн опустился на край гнезда, я уже окончил свою работу, успев даже собрать мешок. Почти механически я положил туда Домашний Камень Ара, этот простой булыжник, который так изменил мою жизнь и судьбу империи.

В когтях тарна была антилопа, называемая табук, которая водилась в рощах ка-ла-на. Спина у нее была сломана, шея и голова беспомощно болтались.

Когда он поел, я подошел к нему, что-то дружелюбно бормоча, как будто ничего необычного не происходило. Дав ему рассмотреть упряжь, я осторожно надел ее ему на шею, потом накинул на спину седло, и заползая под брюхо, застегнул его. Затем спокойно взобрался наверх по лесенке и, привязав ее к луке седла, немного посидел на нем и решительно потянул за первый повод. Черное чудовище поднялось в воздух и я облегченно вздохнул.

 13. МАРЛЕНУС, УБАР АРА 

Я летел к Ко-Ро-Ба, неся в сумке трофей, который, по крайней мере для меня, был бесполезен. Он уже сделал свое дело. Его потеря развалила империю и на некоторое время гарантировала независимость Ко-Ро-Ба и его соседей. Но моя победа, если это можно назвать победой, не радовала меня. Моя миссия окончилась, но я не ликовал. Я утратил любимую девушку, пусть она была жестока и вероломна.

Я поднял тарна выше, чтобы видеть на две-три сотни пасангов. Вдали, почти за горизонтом, билась серебряная жилка Воска и виднелась полоса Выжженной Земли. Бросил я взгляд и на красные скалы Вольтан Рейндж, убегающие к востоку. Южнее виднелся свет заходящего солнца, отражающийся от цилиндров Ара на севере. На некотором расстоянии от Воска горели холодные огни костров Па-Кура.

Потянув за второй повод, я направил тарна к Ко-Ро-Ба и вдруг увидел прямо перед собой нечто, чего не ожидал встретить здесь, и это испугало меня. Внизу, защищенные со всех сторон скалами, видные только с неба, горели четыре или пять костров, возможно, какого-то горного патруля, или охотничьей партии, гоняющейся за верром - горийским горным козлом с длинной шерстью и спиральными рогами, либо за более опасным ларлом - леопардоподобным зверем, распространенным на Вольтан Рейндж и некоторых других грядах, и чьих визитов за пищей боялись люди равнин. Я снизился, не веря, что костры принадлежат охотникам или патрулю. Что-то непохоже, чтобы сейчас на Вольтан Рейндж оставался один из арских горных патрулей, или чтобы там были охотники.