Бойцовская честь - Алексей Макеев

Лейтенант Кириенко еще не знал, что сегодня он попадет в репортаж Первого канала. Он не знал, что через два месяца с него снимут погоны, а через пять месяцев он получит три года (условно, конечно же). Сейчас его волновало только одно: он хотел разорвать ненавистного водителя и даже не заметил проезжающую мимо побитую «Ладу» четырнадцатой модели, за рулем которой сидел молодой человек с черными кругами в районе сгиба локтя. Еще он не знал, что молодой человек, сидящий за рулем этой «Лады», орал благим матом:

– Какого хрена! Какого хрена я на это подписался! Полтавский, урод! Ты какого хрена в меня иглой тыкал!

За два часа до похищения

Леха рухнул на сиденье и протянул пакетик:

– Вот. Твою мать, в первый раз наркоту покупаю. Говорят, будет штырить часов шесть, плюс память отбивает начисто.

– То, что нужно, – кивнул Андрей. – Отлично.

– Что «отлично»?! – рявкнул Леха. – Ты бы видел, куда мне пришлось зайти! Грязный притон какой-то! Твою мать… еще захожу и прямо в коридоре тело лежит, мне этот нарк и говорит – это Димка. Худющий такой. Он всегда тут зависает… Ужас, я вам говорю…

– Ты чего так нарка обдолбанного испугался-то?! – спросил я.

– Да ты его не видел! Полусгнивший вообще… живого места нет… – возмутился Леха, вцепившись в руль. – Руки, говорю, жуткие… фу… нельзя мне на такое смотреть… в фильмах как-то помягче, что ли… – Он обернулся к нам и спросил: – Ладно, я самым опасным занимался, вы придумали, как этого Говорухина на ментов натравить?! Ну, допросите вы его, ну, дадите ему наркоты сожрать, дальше-то что?

– Надо его натравить на тех, кого не жалко, – сказал я и хлопнул по плечу Алекса. – Вот ты кого больше всего не любишь?!

– На Каширке мусоров ненавижу. На пересечении Андропова пять тысяч забрали.

– Лех… а ты тоже худенький, – задумчиво сказал Полтава. – И под глазами у тебя синие круги…

Так к синим кругам под глазами у Алекса появились черные круги на руке, старательно сделанные при помощи Шибы, который совершенно не удивился нашей просьбе, а полез в нашу клетчатую сумку и достал оттуда набор для маскировки. Затем Леха получил еще краткий курс актерского мастерства лично от меня. Вуаля! Наркоман Димка готов.

И так лейтенант Кириенко, подошедший к остановившемуся возле него «Ленд Роверу», получил в морду и ведро помоев на новую форму. И именно так накачанный наркотиками Сергей Павлович оказался на встречке задом, в то время как Леха уже заводил свою ластоньку, припрятанную на маршруте.

В студии Екатерина Андреева:

– Необычное происшествие сегодня произошло на пересечении проспекта Андропова и Каширского шоссе. Топ-менеджер федерации «F-1» Говорухин Сергей Павлович, предположительно в состоянии наркотического опьянения, управлял внедорожником. При стандартной проверке он ударил сотрудника ДПС и пытался скрыться, однако благодаря усилиям полицейских был остановлен несмотря на то, что оказывал сопротивление и не выполнял законных требований ДПС. Никто не пострадал. Стоит отметить, что, по заверениям очевидцев, один из офицеров МВД начал избивать ногами несопротивляющегося Говорухина прямо на проезжей части, чему свидетельствуют многочисленные видеозаписи, заполнившие Интернет. В отношении сотрудников полиции будет проведено служебное расследование. Напомним, Говорухин выступал свидетелем в так называемом деле Полтавского. Сейчас Говорухин находится в больнице…

Андрюха выключил телевизор и проговорил:

– Интересно, а почему про ведро помоев никто словом не обмолвился?

– Чтобы не замарать честь мундира, – хихикнул Алекс.

– В конце концов Шиба был прав – Говорухин действительно оказался в эфире Первого канала, – заключил я.

Спустя три дня

Прокурор Мамедов заглянул в кабинет начальника следственного отдела и с улыбкой протянул руку:

– Ну, как оно?

– Не спрашивай, в одной стране живем, – усмехнулся следователь.

– И не говори. – Прокурор уселся в кресло напротив стола и проговорил: – Ерема! Не томи! Давай, рассказывай!

– Что рассказывать?!

– Ну ладно тебе, – рассмеялся прокурор. – Давай, колись!

– Насчет чего? – возмутился Ерема.

– Как насчет чего! Тебе же это дело про мента попало, которому по морде дали и сверху еще ведро мусора сбросили.

– Ой, хоть ты не прикалывайся! Мурат, серьезный мужик, седой уже, а все поржать приходишь.

– Давай, Еремеев, хватит ломаться.

– Короче. – Начальник следственного отдела откинулся на спинку широкого черного кресла и небрежно бросил ручку на стол, после чего проговорил: – Пока ржет весь СК и такие, как ты, издеваются, мы, между прочим, работаем. И это при том, что мне сверху звонят и требуют.

– Чего?

– Да они сами не знают, чего требовать. Позвонят – поорут, вызовут на ковер, дадут какие-то рекомендации. А сами сказать ничего не могут. Неудобно им… рекомендации давать, серьезные люди как-никак.

– А что сказать? – продолжал допытываться Мурат.

– Вот и они не знают, – вздохнул советник юстиции Еремеев. – Вчера мои опрашивали этого самого Говорухина, который ударил гаишника и мусорный пакет на голову высыпал. Тот божится и клянется, что не было такого. Говорит, ему угрожали, что воткнут иглу с ВИЧ, наркомана какого-то подбросили в машину, а потом заставили сожрать наркоту. Куда делся наркоман, не знает. Кроме того, нашли его двоих охранников, у обоих тоже после проверки нашли следы наркотиков в крови. У всех проблемы с памятью.

– Ну и ну.

– Это еще не все, – заявил Еремеев. – Прикидываешь, он еще говорит, что это Полтавский сделал. Тот самый! Представляешь! Наркомана ему в машину закинул, каково? Он, правда, под транквилизаторами сейчас – мужику три ребра сломал и почки опустил тот бешеный мент. Что несет – непонятно. Я даже не знаю, кому верить. Сейчас подожду, пока шум уляжется, тогда решу, как это дело разрулить.

– Да, чего только люди не придумают, – кивнул прокурор Мамедов, улыбнувшись.

Глава 17

Мои любезные конфиденты

Следующие два дня мы провели в квартире, внимательно слушая все информационные каналы и просматривая Интернет. Видео с признанием за два дня набрало сто тысяч просмотров, в то время как бой Ибрагимова с Полтавским давно перевалил за миллион. С ним наравне могла конкурировать лишь видеозапись, где лейтенант ДПС вытаскивает из машины какого-то мужика в пиджаке и начинает бешено месить его ногами. В то время как остальные менты стоят в сторонке, а люди проезжают. Правильно, что еще делать? Не вступаться же, в самом деле. Менты сумасшедшие, могут пристрелить, и ничего им за это не будет – эта фраза, кстати, из комментариев.

Шиба приходил за эти два дня всего один раз, погладил неожиданно притихшего кота, поговорил о чем-то с Полтавским на кухне, затем оставил ему небольшую коробочку и ушел. Я сначала думал, что у Андрюхи появились от нас какие-то тайны, но когда он с виноватой улыбкой достал шахматную доску, я только вздохнул – вот маньяк. Шел бы в шахматисты – у них реально спокойней.

Так что почти весь второй день я провел за шахматной доской. Играю я так себе – слишком резко, как говорит Андрей. Чуть предоставляется возможность – сразу хватаю фигуру, не просчитываю комбинации и моментально иду на размен. На этом меня Андрюха и ловит в каждой партии. Правда, мне один раз удалось поставить ему мат, хотя, если честно, мне кажется, что он мне все-таки поддался. Но я ему не признаюсь. Единственное, что мне делает честь – это то, что Алекс вообще играть не умеет. Стоило ему дорваться до Интернета (в квартире слабенько ловил соседский Wi-Fi), этот маньяк сразу рухнул в мир «ссылок», «демов» и «флешек». Время от времени подзывал нас и хохотал: «Зацените!» – показывал очередную смешную картинку из ЖЖ, по которому он любил шариться, убивая время.

Ну и, естественно, этот интернет-воин погрузился в мир виртуальных знакомств, кроме того, Алекс занимается тем, что троллит всех, кто оставляет комментарии напротив выложенных нами видеозаписей. Ему уже с десяток человек пообещали оторвать голову, но тот не унывает и продолжает делиться своими мыслями с другими виртуальными друзьями. Короче говоря, ситуация была стабильной. После наших кульбитов с похищением, погоней, обиженным ментом мы, как самые настоящие бандиты, залегли на дно. Странно чувствовать себя членом преступной группировки, я уже даже пару раз представлял, как говорю последнее слово на суде, мол, не виновен и так далее. А потом меня уводят, а еще я надеялся, что придет моя Арина. Будет смотреть, как меня конвоируют в наручниках. И она обязательно придет в черном, как будто на похороны. Потом я плюнул и выкинул эти мысли из головы. Они снова вернулись. Как всегда.

Странные были ощущения. С одной стороны, мне было страшно, что нас могут схватить… а с другой – я чувствовал невероятный драйв. Это дикое ощущение себя в роли хищника, в роли опасного зверя. Естественно, я никому из парней об этом не сказал. Но в тот момент, когда нам удалось все провернуть и благополучно удрать, я вдруг почувствовал странное ощущение эйфории, граничащее с ужасом. И самое главное, что, вспоминая события прошедшей операции, я в глубине души хотел их еще раз повторить. Хотел, чтобы снова… по острию.