Записки опера Особого отдела. - Евгений Иванов

Бондаренко "сел на своего конька" и начал рассказывать все варианты засолки и маринада сала. В этом вопросе он был настоящим профессионалом и явно хотел удивить гостя многообразием известных ему рецептов. Чернов в свою очередь уже не слушал своего консультанта, а думал о другом. Прошел уже почти час общения. Бондаренко только при нем выпил два стакана чаю, а в туалет так ни разу и не вышел. "Видимо, легко добраться до копии диссертации тоже не получится", — подумал Чернов.

— Ты меня слушаешь или нет? — отвлек его от своих мыслей собеседник.

— Федорович, конечно, слушаю. Я и не думал раньше, что в приготовлении сала может быть столько нюансов, — польстил ему Игорь.

— Это еще что, — довольный Бондаренко поднял указательный палец вверх, — я тебе сейчас расскажу, как в наших условиях можно делать солонину. Язык проглотишь!

В этот момент с обеда вернулся Лобанов. Он удивленно посмотрел на беседующих офицеров и, приложив руку к головному убору в знак приветствия, быстро скрылся в своей каморке.

— Федорович, — перебил Игорь рассказчика, — давай ты мне потом расскажешь рецепт солонины, а то на голодный желудок слушать о таких изысках у меня уже нет сил.

Бондаренко в ответ засмеялся и снисходительным тоном добавил:

— Ладно, иди обедай. Я тоже скоро пойду. Когда сало сделаешь, принеси попробовать, посмотрим, у кого вкуснее получается.

— Обязательно, — ответил Игорь.

Он встал, не торопясь, застегнул шинель и, попрощавшись с начальником вычислительного центра, направился домой.

Ситуация приняла неожиданный для Игоря оборот; то, что, как он предполагал, сделать легко и просто, превращалось в сложную задачу. Получить образец почерка и изъять копию диссертации оказалось прямо-таки проблемой. Тогда капитан принял решение "надеть фуражку": в Особых отделах так называли метод, когда нужно воздействовать на военнослужащего не ведомственной принадлежностью, а силой своих погон.

Вечером он зашел домой, чтобы поужинать и переодеться в меховую куртку. Жена уже не задавала мужу лишних вопросов, почему вечером он уходит. Она привыкла, что у Игоря основная работа начинается тогда, когда у всех нормальных людей заканчивается.

Чернов обошел здание вычислительного центра вокруг и спрятался в темноте напротив окна комнаты, в которой находился Лобанов. Там горел свет. Ждать пришлось достаточно долго. Около двадцати одного часа в комнате погас свет. Еще через минуту из здания вышел матрос и направился в сторону казарм. Вот тут капитан Чернов вышел из своей засады и пошел к нему навстречу. Поравнявшись с ним, Игорь собрал весь металл в голосе и произнес:

— Товарищ матрос, вы почему не приветствуете офицера?

— Так вы же в куртке, откуда мне знать, что вы офицер?

— Да будь я хоть прапорщик, вы обязаны приветствовать всех старших по званию. Как ваша фамилия? Из какого подразделения?

— Матрос Лобанов. Вертолетный противолодочный полк, — испуганным голосом ответил матрос, неуклюже прикладывая руку к головному убору. Он стоял, придерживая второй рукой край бушлата.

— Что вы там прячете? — заметив оттопыренную полу, спросил капитан и пощупал то место, которое прикрывал Лобанов. Под бушлатом был какой-то предмет. — Немедленно покажите мне, что там у вас.

Боец нехотя вытащил из-за пазухи бутылку, закрытую полиэтиленовой пробкой. Офицер открыл ее и, даже не нюхая, понял, что там спирт.

— Ну и куда ты ее нес? — не унимался Чернов.

— В казарме телевизор сломался, нужно было протереть контакты, — ответил матрос.

— Эту лапшу ты на уши своим командирам вешать будешь, — капитан положил бутылку в карман куртки и скомандовал: — Следуйте за мной, матрос Лобанов.

Игорь зашел в свой кабинет, снял куртку и повесил ее на спинку стула. Затем, сев за рабочий стол, рукой указал Лобанову на свободный стул. Тот, понурив голову, не снимая шапки, сел. Чернов положил перед матросом лист бумаги и сунул в руки авторучку:

— А теперь пиши на мое имя объяснительную, где ты украл спирт, для каких целей и куда нес. Надеюсь, ты понимаешь, где ты находишься? Поэтому не советую ваньку валять, а пиши чистосердечно все, как было.

Матрос тяжело вздохнул и, не задавая никаких вопросов, начал писать, тщательно обдумывая каждое предложение. Тем временем Игорь открыл сейф и спрятал туда так называемый вещдок. Через несколько минут Лобанов передал объяснительную записку оперработнику. Тот быстро пробежал по ней глазами и отправил ее вслед за бутылкой спирта. Затем, закрыв и опечатав сейф, уже спокойным тоном сказал:

— Можете быть свободны, товарищ матрос, и передайте своему командиру, чтобы сообщил мне о принятых в отношении вас мерах.

Матрос отдал честь и пулей выскочил из кабинета.

Игорь удовлетворенно откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Образец почерка подозреваемого он получил. Осталось выполнить вторую часть задачи — изъять копию диссертации. В этом случае, учитывая новые обстоятельства, у опера появился новый план.

ГЛАВА 17

Утром, как только Чернов зашел в кабинет, сразу зазвонил телефон.

— Слушаю вас, — ответил Игорь.

— Капитан Бондаренко беспокоит. Разрешите к вам сейчас зайти, — раздался встревоженный голос на другом конце провода.

— Владимир Федорович, я догадываюсь, по какому вопросу вы хотите со мной поговорить, но я сейчас занят. Если вы не против, я сам зайду к вам в обед. Надеюсь, вы уже придумали, как наказать своего подчиненного, — степенно ответил Чернов.

— С этим у нас строго, он уже сегодня заступит в караул, со старшиной я договорился, — отрапортовал Бондаренко.

— Федорович, не волнуйся, все нормально, я никому о вчерашнем докладывать не буду, — опять перешел с официального на обыденный тон Игорь.

— Хорошо, я буду ждать, — немного успокоившись, ответил Бондаренко.

Дождавшись обеда, Чернов положил бутылку со спиртом в "дипломат", а затем вытащил из стола упаковку таблеток "Фуросемид". К тридцати годам Игорь начал поправляться, особенно после зимы. Поэтому периодически использовал это мочегонное средство в борьбе с лишним весом. Он вытащил из упаковки две таблетки, размял их в порошок и пересыпал в маленький кулечек, который затем спрятал во внутренний карман. Так, проверив все необходимое для продуктивной встречи, он пошел в вычислительный центр.

Бондаренко ждал его в полной готовности. Он даже вышел на крыльцо в ожидании гостя. Когда Игорь зашел к нему в кабинет, на столе стояли тарелки с нарезанным салом, солеными груздями и банкой тушенки.

— Прошу к столу, — произнес гостеприимный хозяин.

Чернов демонстративно открыл портфель и поставил на стол бутылку со спиртом.

— Возвращаю трофей законному хозяину, — сказал он.

— Спасибо тебе, Игорь, а я голову ломал, куда спирт у меня девается? Испаряется, что ли? — стал возмущаться Бондаренко.

— Ну, ты все на бойца не вали, в прошлый раз мы тоже немало "шила" вдвоем испарили, — возразил ему опер.

— Мы — это не в счет, "испаряли" мы представительские расходы, а он спер то, что я на аппаратуру получаю, — продолжал возмущаться старый капитан.

— Федорович, у меня предложение, — начал Игорь, — давай застолье перенесем на вечер, а то ко мне грозился шеф заехать. А сейчас, если есть, лучше чайку твоего попьем.

Бондаренко довольно улыбнулся и стал убирать тарелки в стол.

— Вижу, зацепил тебя мой чаек. Я же говорил, что ты такого нигде не отведаешь. Только моя жена умеет такой чай заваривать.

Он достал из-под стола термос и стал разливать чай по стаканам. Затем, подвинув, стакан поближе к Чернову, серьезно спросил:

— Так где ты моего "орла" поймал?

Игорь посмотрел по сторонам и, перейдя на полушепот, спросил:

— В здании кто-то есть или все уже на обед ушли?

— Да вроде бы никого.

— Выгляни, посмотри, не хочу, чтобы лишние уши слышали наш разговор, — пояснил свою просьбу Чернов.

Бондаренко быстро вышел и пошел проверять помещения центра. В этот момент Игорь быстро высыпал в стакан заранее приготовленный порошок и размешал его чайной ложечкой. Через минуту в комнату вернулся Бондаренко, спокойно сел за стол и сделал глоток чаю.

— Ну, рассказывай, мы одни, — Федорович положил ногу на ногу и приготовился слушать гостя.

Игорь начал рассказывать обстоятельства своей встречи с Лобановым, предварительно обыграв ее "случайность".

Выслушав рассказ, Бондаренко допил чай, и как бы резюмируя все услышанное, заявил:

— Вот так, растишь щенка, холишь, лелеешь, а он вырастает и начинает за пятки кусать. Я ведь ему доверял, как самому себе, а он у меня же и воровал. Если бы не носили погоны, набил ему рожу, чтобы мать родная не узнала.

"Если бы ты знал, какую свинью он приготовил вам с командиром", — про себя подумал Игорь.