Туда, где кончается Лес - Лада Монк

со своей тенью,

Молния поразила черную вершину горы,

Он сгорел до черной угольной пыли,

И северный ветер рассеял его прах.

И занавес

Закрыл пергаментное окно

В фургончике Вольфа и Алексы.

Нан ощутил,

Как волна жара

Коснулась его спины.

Де Рейв: Ну, Симара,

Представление кончено.

Вместо того,

Чтобы ждать следующего еще час на этом месте,

Я предлагаю отлучиться в паб.

Ты, наверное, уже проголодалась?

Я надеюсь, ты не против хмеля и винограда

В числе того,

Чем я пожелал бы завалить стол?

И, когда Нан встал с лавки спиной к фургончику,

Снова открылся занавес

С отвратительным лязгом

Застежек, завязок и механизмов.

Вольф и Алекса

Выглянули из потолочного люка кибитки,

Узнав плащ, шляпу или силуэт

Старого знакомого,

Послужившего прототипом

Для лирического героя истории.

Актер: А вот и он!

Актриса: А вот и он!

Шуты продырявили пергаментное окно,

Чтобы указать пальцами на де Рейва.

Актер: Тот, кто никому не нужен!

Актриса: Да!

Актер: Тот, кого все ненавидят!

Актриса: Да!

Актер: Тот, кто умрет в одиночестве!

Актриса: Да!

Актер: Поглядите! Он пришел послушать

Рассказ о жизни своей!

Актриса: И предсказание!

Предсказание своей смерти!

Актер: Жалкий де Рейв,

Проказник де Рейв!

Актриса: Негодник

И чудак!

Все зрители поглядели на лавку,

Где бродячие артисты

Заметили де Рейва.

Нан взял Симару за руку

И ей предложил бежать.

Де Рейв: Послушай, красавица,

Не знаю, как ты,

А я проголодался прямо-таки до полусмерти!

Поспешим в мою любимую таверну.

Если хозяин даст мне лютню, варган или бубен,

Я тебе такое представление устрою,

Не хуже музыкальных номеров

Менестрелей Долины Кристальных Водопадов,

Бардов империи

И заморских гейш.

Симару не нужно было уговаривать долго,

Ее испугали

Многочисленные взгляды.

Нан знал если не все,

То большинство подземных путей.

Один из них

Брал начало в незапертом ящике для дров на городской улице,

А приводил в паб «Птичий домик»,

Где Нан за чарку меда, вина или эля

Исполнял частушки, баллады и песни.

Стыдился де Рейв того,

Что пришлось ему с Симарой сбежать.

Утешал он встревоженную деву

И оправдывался всеми словами,

Какими только мог.

Де Рейв: Симара,

Я прошу тебя

Своим глазам не верить.

Честны всю люди и добры,

Тебе я в этом клянусь.

Всё дело в том, что

Если ты

Связалась со мной,

Несдобровать тебе:

Отовсюду я гоним.

И если здесь меня хотят повесить,

То на другом конце земли — мечом казнить.

Но мужа твоего

Судьба ль завиднее, скажи?

Она, минуту не решаясь,

Осмелилась ему задать вопрос.

Симара: Ты знаешь их?

Всех тех людей?

Де Рейв: Не всех: актеришек из кибитки.

Пожалуй, в том моя вина,

Что я сокрыл знакомство с ними.

Я знал, что, увидав меня,

Их театр превратится в цирк,

Но ты желала представление увидеть,

И я надеялся на благополучный исход событий.

Прошу, багряный Солнца луч,

Зла не держи на меня!

Я-то хотел,

Чтобы ты была счастлива,

Чтобы ты увидела все то,

Что хотела увидеть!

Как бы мог я узнать,

Что снова встречу

Вольфа и Алексу?

Я ведь был уверен,

Что темные духи и собаки

Волокут их кости по берегу

После того,

Как наша кибитка упала с моста.

Симара: Почему они так злы на тебя?

Де Рейв: Спроси что попроще, огонечек!

Мне кажется,

Они просто не понимают славных шуток моих.

Или, может, они все еще ждут,

Что я верну им занятые у них серебро да злато.

Деньги, деньги! Почти все люди готовы удавиться за них!

Знаешь, я воришка,

Немного воришка,

Тебя я не обчищу, не волнуйся,

Но я, будучи грабителем,

Не брал и не беру монет.

Бижутерия, пища и аквариумные рыбки…

Я крал все на свете!

Но воровать деньги неинтересно:

Это то, чем в той или иной мере

Занимаются все вокруг,

Поэтому,

Когда мне нужны были финансы,

Я брал взаймы.

Симара: И не возвращал?

Де Рейв: И не возвращал!

Какая ты догадливая, свет мой!

Но тише!

Мы уже в погребе «Птичьего домика»,

И я, кажется, даже здесь слышу

Знакомые мне голоса.

Так трудно, не зная ничьего лица,

Путешествовать с тем,

Чья морда украшает все развешиваемые рыцарями и следователями плакаты,

Не так ли?

Позволишь мне в щелку двери поглядеть,

Чтобы узнать,

Встречу с кем нам на этот раз уготовил фатум?

Как тень накрывает холмы и лощины,

Так плащ Нана, прошмыгнувшего к двери,

Накрыл бочки с вином и пространство между ними.

В полутьме погреба,

Полного хмельного пара,

У Симары кружилась голова.

Привычный же Нан только иногда покашливал в кулак.

Теневые линии на полу и стенах,

Лишенные света Солнца или горящих свечей,

Обретали таинственные черты.

Нан пригнулся почти к самому полу

И, придерживая ноготком приоткрытую дверь,

Посмотрел на столы, лавки и деревянные стены «Птичьего домика»,

Хорошо ему знакомого.

Луч света оранжевой полосой,

В которой сверкал хитрый темный глаз,

Ложился на бледное лицо юноши.

Эта линия

Освещала и уголок дергавшихся губ.

Нан увидел заклейменную и приговоренную,

Ударявших по полу между лавками

Костылями и тросточками.

Заклейменная: Повязка на ослепших моих глазах —

То, в чем виновен предо мной Нан де Рейв!

Когда он повел нас с сестрицею к дому волшебника,

Он предложил нам подняться на черно-белую его башню,

А потом столкнул,

И шипы высохших розовых кустов

Пронзили мои глаза.

Усмехнувшийся Нан

Привстал и стукнулся затылком

О стоявший рядом с дверью дубовый стол.

Де Рейв: Вот дела!

Да она рассказывает историю принца Кальмана,

Упавшего с качелей в розовые заросли,

Никак не свою!

Симара, ты же была свидетелем!

Разве мог я столкнуть ее с башни?

Она же девушка!

Пекаря — мог, судью — мог, рыцаря — мог,

Звездочета, лесничего, любого пирата — всегда пожалуйста!

Но столкнуть девчонку с башни…

Да я же мужчина!

Я не беру орчих в плен, как воины Долины Кристальных Водопадов,

И не запираю гарпий в клетках, как приятели графа де Микелло.

Как можно сделать девочке больно?

Тяжело ступала

Перевязавшая здоровую ногу

Приговоренная.

Приговоренная: Подайте!

Погрузите хоть пару монет в шляпу,

Что в руках у моей сестры!

Поглядите, что сделал с нею и со мной

Нан де Рейв,

Злодей и чернокнижник!

Заманил он нас в башню мага,

А там

Химеры и жуткие звери,

Призванные его колдовством,