Колонист "Вано" (СИ) - Сухов Лео

Я не растерялся! И почти сразу рванул назад. Вот только я был слишком близко к той твари, что выдавала себя за грязный валун. По форме она чем-то напоминала картофелину – вся такая продолговатая. Вот только размерами эта тварь была больше меня!

Она лежала в засаде. И ничем себя не выдавала ровно до того момента, как её вырвал из налёжанного места раздражитель – то есть, тычок острой деревяшкой. В один миг «картофелина» распахнула огромную пасть, выпустив по её краям две пары лапок – и попыталась сожрать моё копьё. Причём, ещё и активно пропихивала его внутрь своими «роторучками».

Копьё было жалко. Я выдернул оружие из загребущих лапок «картофелины», а потом дал дёру!

И тут же оступился, чуть не загремев между валунов… Это-то меня и спасло во второй раз. Смягчая удар, я перекатился боком, на миг посмотрел назад – и увидел, что «картофелина» выпростала из-под пуза последнюю пару конечностей.

Они были огромные, измазанные комьями грязи. Ещё и гнувшиеся, как у кузнечика, назад. И предназначенные для того же, для чего и у кузнечиков… Резко распрямившись, мощные ноги отправили огромную «картофелину» в прыжок. И закончиться, судя по траектории, он должен был прямо на мне.

Надо было бежать…

Но я не успевал встать на ноги. Слишком быстро всё произошло. И слишком быстро летела плотоядная тварь, уже заранее распахнув пасть. Я не успевал ничего… Только поглубже забиться в узкую щель между двумя валунами. И с перепугу выставить вперёд неказистое оружие, уперев его в валун.

«Картошка» влепилась ровнёхонько в то место, где я прятался. Точнее, прямо в измазанное своей же слюной копьё. Траектория прыжка была такой, что на острие «картофелина» нанизалась под углом. И деревяшка тут же жалобно затрещала, принимая на себя немалый вес.

Брызнула густая коричневая кровь. Да что там!.. На меня обрушился целый водопад, заливая грудь, лицо и руки… А зверюга заметалась, нанизанная, как бабочка на булавку. Копьё затрещало ещё жалобнее, а затем хрустнуло в последний раз – и переломилось.

А вот инопланетный хищник был ещё жив. Он щёлкал зубастой пастью, тщетно пытаясь съесть хоть что-то напоследок – не терять же зазря время, пока бьёшься в агонии. Кажется, копьё проткнуло зверя удачно, и оказалось несовместимо с дальнейшей жизнедеятельностью инопланетного организма.

Однако острые зубы (а также вспомогательные лапки по краям от пасти) всё ещё со скрежетом царапали валуны. И я забился в щель ещё глубже. Задние ноги хищника дёргались, как будто у «картофелины» случился нервный припадок. Из раны продолжала литься коричневая кровь.

Я бы вывел в этот момент третье правило успешного и живого колониста… Однако народная мудрость давно уже сделала это за меня. В притче про воробушка, коровью лепёшку и кошку. И поскольку в дерьмо я уже вляпался, оставалось лишь замереть и не чирикать. Авось всё само как-нибудь образуется.

И – вот удивительное дело! – это сработало! «Картошка» дёргалась минуты две, стачивая зубы с когтями о камень и истекая кровью вперемешку с вонючей слюной. Напоследок она ещё и выплеснула на меня изо рта что-то едкое. То ли желудочный сок срыгнула, то ли какую-то другую внутреннюю жидкость. Последняя месть умирающей гадины…

К счастью, для начала струя этой жижи ударила по тем выделениям, которые уже покрывали всё моё тело, с шипением растворяя их. И когда жидкость добралась до меня, я почувствовал лишь слабое покалывание на коже.

Наступила звенящая, почти оглушающая тишина. Я медленно пошевелил сначала одной рукой, а потом другой… И с удивлением понял, что они почему-то целы. Внезапно целыми оказались и ноги, которые почти касались земли – так глубоко между валунами их удалось пропихнуть. Правда, и лодыжки, и бёдра были покрыты ссадинами и порезами. Пытаясь забраться подальше и поглубже, я неплохо так обтесал кожу на ногах об камень. Кстати, когда вылезал, царапин только добавилось...

И это был не полный список. Болел бок, которым я приложился, когда убегал. Немного ныли локоть и плечо. Однако всё это были мелочи. Ведь стоило мне поднять взгляд, и я натыкался на пятисантиметровые клыки напавшей на меня зверюги…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Извиваясь, как недавно это делали червяки, я выбрался из-под страшного, но случайно поверженного врага. И выпрямился во весь свой гордый рост победителя.

Увидел, как бегут ко мне по камням Сочинец, Дунай и Кострома... Подавил рвотные позывы, одолевавшие меня всё то время, пока я чувствовал тошнотворный запах «картофельных» выделений…

А потом как пнул эту сволочь в бок ногой! Даже тапки свои не пожалел!

Впрочем, тапки выдержали, а вот ноге стало неприятно. Это немного прояснило моё сознание, а заодно уняло боль от потери копья и – главное! – заставило думать. И первое, о чём я подумал – так это о том, что напавшее на меня существо было безглазым.

Вот нос на этой морде имелся: три прорези с мягкими краями чуть выше пасти. А глаз почему-то не было. И даже намёка на них. Но… Как она тогда настолько точно на меня прыгнула?

А ещё я понимал, что сорвал джекпот. Случайно сорвал, как всегда они и срываются. Завалить эту сволочь сам я бы ещё долго не смог. Она просто самоубилась об меня и моё копьё. И, бесславно скончавшись, подарила мне много всякого разного и полезного.

Толстую кожу, которая покрывала массивную тушу. А ещё кости, которые наверняка имелись внутри. Даже мясо… Ну должно же внутри иметься мясо, которое мог бы есть человек? В конце концов, ради чего я тут камни таскал, дерево искал, да? Ради вот этого всего!..

И «всё это» теперь лежало на земле. Оно ждало, когда же его разделают.

Вот только я не умел.

И даже не представлял себе, как…

Глава 12. Чересчур насыщенный

Дневник Листова И.А.

День второй, джек-пот и как его делить

- Смотри-ка, живой! – проговорила Кострома, стараясь не подходить ко мне слишком близко и брезгливо морщась.

- Только вонючий и грязный, – усмехнулся Дунай.

- Несмешно! – сразу среагировал я. – Хотя нет, со стороны смешно… А мне – несмешно!

- Знатная добыча! – Сочинец единственный подошёл ближе и внимательно оосмотрел поверженную тварь. – Что собираешься с ней делать?

- Пущу на мясо и шкуры! – сразу же ответил я.

- А знаешь, как? – спросил Дунай, тоже решаясь войти в облако окружавшего меня амбре.

- Нет, – признался я.

- А я знаю! – гордо заявил он. – И Кострома знает… Может, сговоримся?

Жаба, конечно, орала благим матом: требовала взять себе всё и не делиться. Но это жаба – ей и положено только квакать да душить. А я всё-таки человек, и мне с людьми на контакт надо идти. Тем более, военные казались не самыми плохими союзниками в нашей группе.

К тому же, я действительно не знал, как разделывать туши. А если знали они… Ещё бы понять, как это проверить. С другой стороны, деваться-то особо некуда. Так что пусть попробуют.

- Надо кровь слить! – сразу заметил Дунай. – Натекло много, но много и осталось.

- И где её сливать? – подняв бровь, спросила Кострома. – Тут бы ещё понять, как оно всё внутри устроено...

- Цыц! – прервал соратников Сочинец. – Ну что, Вано, готов делиться?

- Готов! – решил я. – Мне с этой туши нужны штаны и жилетка, чтобы не мёрзнуть. Ну и мясо на пробу.

- Это ты себе не меньше половины шкуры просишь, – заметила Кострома, но смотрела при этом на Сочинца.

Видимо, в силу каких-то невидимых глазу обстоятельств лидерство в группе получил этот невысокий крепыш. И ему было решать, соглашаться на мои условия или нет.

- Справедливо! – неожиданно согласился он. – Тебе половина шкуры и четверть мяса. Всё остальное нам.

- Кости? – спросил я.

- Кости нам! – твердо заявил тот.

Кости терять не хотелось. Из костей много всего можно сделать. И получится лучше, чем из обычных камней. С другой стороны, у меня в капсуле была навалена куча кремня. Если получится, сделаю себе столько инструментов, сколько потребуется. С кремнем я работать, может, пока и не умею… Ну так и с костями тоже.