Дар Каиссы (сборник) - Александр Казанцев

(«Верно!» – слышится возглас в зало.) У нас же иногда некоторые перестраховщики спешат «закрыть» изобретение, прекратить его разработку при первой же неудаче. Так случилось и со мной, – и делегат Куликов рассказал съезду обо всем, что случилось в Высоких Песках с энергетической трубой, разбившейся во время урагана о «непробиваемую министерскую стену».

Викентий Петрович Нелидов, сидевший в президиуме, делал вид, что слушает с величайшим вниманием, но был вне себя от ярости. И когда он был назван по имени, не удержался, пожал плечами. Это заметили в зале. Кто-то выкрикнул: «Позор!» Председательствующий встал, строгой своей позой упрекая слишком ретивого делегата.

– И не в одном только нашем изобретении дело, – заканчивал Куликов. – Как известно, лишь небольшая часть полезных изобретений, как и теперь еще говорят, внедряется. Слово-то какое – «внедряется»! То есть насильственно преодолевают сопротивление! Почему это так? Да потому, что в реализации изобретений (более точное слово!) материально заинтересованы кроме государства лишь авторы, а не руководители предприятий и их трудовые коллективы. И государство теряет на этом миллиарды рублей. А почему бы не передать заметную долю экономии от реализованного изобретения в премиальный фонд предприятия?

Почему бы не увеличить этим доход государства от применения новинок техники в несколько раз?

Когда Костя возвращался между рядами к своему далекому месту, он видел улыбающиеся лица, одобрительные взгляды и даже поднятые большие пальцы рук. Он не оборачивался к президиуму и не мог видеть кислого лица Викентия Петровича, которое словно говорило: «Вот наградила судьба родственничком!

Спасибо дочке!»

Глава 2. Поражение Виктории

– Хэлло, Костья! – Жизнерадостный канадец в светлом спортивном костюме так ударил по затылку Костю Куликова, что тот даже покачнулся. – Правда, я совсем как американец? – И улыбающийся Александр Максимович выхватил у Кости чемодан, потом бросил его на бетон площадки и приложился губами к ручке Вики, сошедшей следом за Костей с самолетного трапа.

В дорожных плащах прилетевшие выглядели чуждо среди нарядной курортной толпы встречающих.

Поодаль, радушно улыбаясь, стояла чем-то знакомая Косте яркая брюнетка и цветастом булочном костюме, похожем на ночную пижаму. Она подняла ладонью вперед руку ц приветливо помахивала ею.

– Знакомьтесь, моя жена Зоя, – представил ван дер Ланге, когда они пробились к ней в сутолоке встречи.

– Надесь, вы привезли мне шахматный привет от Сергея Александровича Верейского? – лукаво щурясь, спросила она.

– Зоя Крейцер? – удивился Костя.

– Ван дер Ланге, – поправила она.

«Когда они успели?» – подумал Костя.

– Как видите, я не зря побывал у вас в России, – говорил Александр Максимович. – Я привязан теперь к ней даже супружескими узами.

– А сам переходишь в американское гражданство.

Перебрасываясь словами, обе четы прошли через летное поле, направляясь в аэровокзал.

– Любуйтесь небом Флориды, – сказал ван дер Ланге. – Оно такое же синее, как у вас в Средней Азии.

– И труба у вас тоже синяя? – спросила Пика.

– Нет, – за мужа ответила Зоя. – Серебристая нить в небе.

Это очень красиво! И даже привлекает туристов…

– Увидите, – пообещал ван дер Ланге.

Все четверо вышли из аэровокзала и направились к столике автомобилей. Она походила на огромный крааль, куда загнали разномастных лошадей. Автомашины всех видов и марок стояли так плотно, что трудно было представить, как выбраться из этого нагромождения колес и радиаторов.

– Как вы отыскиваете свою? – поинтересовалась Вика.

– О, это просто! – рассмеялась Зоя. – У нас принято при паркинге нацеплять на антенну что-нибудь бросающееся в глаза.

Видите, у кого-то кукла, а вон там – консервная банка, но она броского цвета, как огонек. У меня… Отгадайте! Удлиненный воздушный шарик. Серебристый. Это в честь вашей трубы. У Саши на каре такой же. Эмблема!

– Вы даже на двух машинах приехали? – удивилась Вика.

– Так удобнее. Мужчины поедут отдельно. С багажом. И с мудрыми разговорами. А вам я расскажу, что сейчас носят. И вы убедитесь, что у меня действительно дикий мустанг. Я давлю на нем сто семьдесят километров в час, как считают в России. У нас здесь измеряют на мили.

Женщины остановились около удлиненной обтекаемой машины пожарного цвета, будто для прыжка прижавшейся к асфальту и готовой ринуться вперед. Зоя отвязала рвущуюся в небо серебряную колбаску и распахнула незапертую широкую дверцу.

– Мы залетим в отель на мгновение. Наденете свое бикини – и на пляж. Быть во Флориде и не искупаться – это все равно что гостить в Риме и не видеть римского папу. Так сказал Саша.

Куликовы подчинились предложенному регламенту. Вике интересно было увидеть Америку с разных сторон.

Потом все смешалось у бедной Вики. Впечатления обрушились на нее Ниагарой, о которой успела ей рассказать в пути Зоя.

Причудливые каменные тысячеглазые столбы над морем зелени и крыш Майами сразу поразили Вику.

– Люди лишь подражают природе, – заметила Зоя. – Когда мы с Сашей разъезжали в стране в поисках места для ветросиловой станции «Электрик пайп компани», мы побывали в «Долине памятников» в горах Юты – Монумент-Валли! Представьте себе, там такие же вот каменные столбы, как эти бильдинги, и целые каменные кварталы с обрывистыми отвесными стенами. И все это создано выветриванием. И даже ступенчатые пирамидальные пьедесталы для замысловатых каменных фигур изваяла там Природа.

«Мустанг») остановился перед отелем. Чернокожий великан, сверкая золотом позументов, торжественно вышел на панель и открыл дверцу машины.

В вестибюле дохнуло прохладой. Вика вспомнила кондиционер, установленный ею в машинном зале первой их ветроустановки.

Рыжий портье с усиками подобострастно вручил Вике ключ.

В роскошном номере все, начиная с широченных кроватей, портьер, обивки мебели и кончая стенами и даже абстрактивистскими картинами на них, было голубым. Через широкие, во всю стену, окна открывался вид на море с поразительно синим небом над ним.

Зоя хлопотливо руководила туалетом своей новой подруги.

– Ты знаешь, – тараторила она, – я распорядилась приобрести нам с тобой на пляже две вышки.

Вышки оказались высокими деревянными подставками для легких кресел, вознесенных над муравейником пляжа с его пестрыми зонтиками и калейдоскопом разноцветных купальников, от которых рябило в глазах. Сверху было видно, что влажная полоса, доступная «океанскому девятому валу», как бы нейтральной зоной отделяла мир бронзовых тел всех оттенков, кишащих вокруг, тысяч и тысяч сумок, сумочек, гитар, магнитофонов, транзисторов, полотенец, ковриков и мохнатых простынь от набегавших с океана удивительно редких, но высоких водяных холмов с пенными хребтами, накрывающих с головой неосторожных купальщиков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});