Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский

на излишне напряженную Скрябину.

С самого приезда девчонка вела себя отстраненно и зажато. Мне было не дано понять, какие мысли сейчас кроются в ее прекрасной головушке, а проверять силой было слишком поздно. С каждой секундой внутри подземелья Скрябина становится все сильнее, пусть и сама этого совершенно не осознает.

— Как дела у Кости? — спокойно спросил я, чтобы разрядить обстановку.

— Он тебя ненавидит, — мгновенно ответила Лена.

— Так и сказал? — без особого удивления переспросил я.

Весьма очевидная реакция новоиспеченного главы Великого Княжества Финляндского, учитывая, что я не выполнил свою часть сделки и не стал убивать Коновницына. К чести Адлерберга, стоит отметить, что мстить Костик не стал. Правда помогать тоже отказался.

— Уловила по контексту, а так Костя много чего рассказал, — с легким упреком отозвалась Лена.

— Обо мне или том Марке, который с ним вырос?

Скрябина слегка оступилась и задышала чуть чаще, раздумывая что стоит рассказывать.

— Мое слово защитить тебя будет актуально вне зависимости от того, что ты скажешь, — не меняющимся ровным тоном заполнил я возникшую неловкую паузу.

— Серьезно? — искренне удивилась Скрябина.

— Абсолютно, — подтвердил я уверенным голосом, — ты последняя представительница древнего русского рода. После того как все закончится, фамилия Скрябиных потеряет свой былой статус, а тебе придется дать вассальную клятву дому Романовых. Однако за тобой останутся владения и имущество, которые не замешаны в темных делах. Сомневаюсь, что там останется очень много, но крыша над головой и финансовая подушка на пару десятков лет спокойной мирной жизни точно будет. Дальше все зависит от того, как ты этим распорядишься.

Потоки Скрябиной слегка подрагивали в такт бушующей внутри девушки неуверенности в своем будущем. Защита Лены возросла настолько, что я не мог с уверенностью сказать поверила ли она в то, что я ей только что сказал.

Пусть это и была чистая правда, подкрепленная документами, подписанными лично Гавриилом. Как только Скрябина сыграет свою роль, ей будет дарована спокойная и мирная жизнь без гонений и последствий.

У девчонки наконец-то появится место, которая на сможет назвать своим домом. Где сможет почувствовать себя в безопасности и покое.

— Костя рассказывал о вас обоих, — наконец дала ответ на мой вопрос Лена, — его слова правда?

— Смотря какие, — пожал я плечами, — как только отсюда выберемся, сядем и поговорим. Я расскажу тебе все, что хочешь знать.

— Правда? — недоверчиво сощурилась Лена, — и не закроешь меня в каком-нибудь подвале на месяц?

— Костя держал тебя в подвале?

— Нет, — замотала головой Скрябина и надула губы, — я не об этом! Ладно. Запомни, что ты обещал. Про Варвару тоже расскажешь.

— А с ней что не так. Тоже меня ненавидит? — поднял я бровь.

— Нет. К сожалению, — сквозь зубы процедила Лена и в этот момент пол под нами внезапно задрожал.

Земля и стены разом пошли трещинами. Взором Жуковых я заметил окружившую нас, будто паутина, концентрированную магматическую энергию Жеребцова, но проблема была вовсе не в ней, а в том, что она земля уходит у нас их под ног.

Одним движением я обхватил Скрябину за ее осиную талию и оттолкнулся вперед. Образовавшуюся метровую расщелину я перепрыгнул легко, а заранее заготовленной для боя с боярином техникой развеял магматическую энергию в пыль.

В полете я активировал потоковую броню и подготовился к контратаке, но не заметил ничего подозрительного и приземлился так далеко, как только смог.

Однако стоило моим ногам коснуться земли, как раздался оглушающий щелчок механизма и бетонная плита ушла из под ног. Без точки опоры, стоя по центру широкого коридора с Еленой Скрябиной на руках, я не мог оттолкнуться, да и это бы не помогло.

Весь прошлый фейерверк был устроен именно для этого. Чтобы мы оказались на широкой плите и не успели отреагировать.

Гравитация быстро взяла свое и нас понесло вниз. Я извернулся и выпрямил руку, чтобы сгенерировать взрыв и толкнуть нас к ближайшей стене, но вокруг не было ни единой нейтральной частицы.

Только пустота. Придумать хоть что-то еще я не успел, потому что почувствовал резкое давление инородной энергии и прижал визжащую в ужасе Скрябину к себе.

Заранее встроенная в стены техника сработала как ускоритель и наше падение многократно ускорилось.

Это уже было не просто падение, мы неслись вниз со скоростью ракеты. Закрыв глаза на пару секунд и перебрав в голове все доступные мне техники, я осознал, что скорость погасить невозможно. А значит остается только одно.

Я прижал Скрябину посильнее, собрал всю доступную мне энергию и начал плотно обтягивать нас плотной защитной вязью. Регенерация, подавление инерции, противостояние механическому удару, амортизирующий слой…

Техники наслаивались одна на другую с одной единственной целью. Помочь нам пережить столкновение с дном этой бездны.

Драгоценные секунды пролетали за мгновения. Свист ветра и звуки ужаса, которые издавала Скрябина я старательно игнорировал, чтобы успеть больше.

Еще одну. Еще и еще…

Я давно сбился со счета как времени, так и количества навязанных вокруг нас со Скрябиной техник и когда я краем глаза увидел стремительно приближающуюся землю, я не мог сказать наверняка достаточно этого или нет.

Я мог лишь надеяться.

Сжав хрупкое тело Скрябиной крепче, я перевернулся в полете, чтобы принять основную часть удара на себя.

— Что ты дел… — начала протестовать Лена, но договорить не успела.

Глухой удар разнесся по округе, подняв столб пыли. Защитные конструкты вспыхнули насыщенным голубым цветом, работая на пределе. Из-за хруста ломающихся костей я перестал слышать голос Лены.

Болевые сигналы исходили из всех точек тела разом. От столкновения мгновенно разорвалось несколько внутренних органов, а большинство костей стерло в труху, но заранее подвязанная в конструкт регенерация заработала мгновенно.

Защитные конструктами я обтянул наши тела так плотно, что только благодаря этому мы с Леной после удара не превратились в кровавую лепешку, а сохранили человеческие формы. Самым главным было не умереть от столкновения с землей.

И по тому, как сильно болит тело и звону в ушах я мог сказать, что я определенно жив. Сердце билось с