Зло (сборник) - Сергей Дегтярев

Я оглянулся назад, но и там уже не нужна была наша помощь — братья справились с последними тварями. Кто-то повалился без сил на пол, кто-то кинулся помогать раненым.

— Мы потеряли слишком много, непозволительно много, — отец Михаил качал головой. Встал на колено рядом с убитым монахом, закрыл глаза и прочитал молитву.

Мне стало больно, как не было никогда в жизни. Не доводилось видеть, как умирают братья, с которыми совсем недавно делил краюху хлеба и пил из одной посуды. Подошёл Арам и приобнял за плечо, оглянувшись, я увидел в его глазах слёзы.

— Мы должны дойти, уже сломлены ряды воинов адовых. Остался шаг, и мы сделаем его, — настоятель обвёл всех строгим взглядом. Этого хватило — мы двинулись дальше.

Никогда бы не подумал, что за триста метров пути можно пережить столько эмоций. Был и страх — не за себя, за братьев по вере, было смятение — отчаянно хотелось схватки грудь в грудь, и неважно, с кем, была ярость, хоть она и непростительна для святого человека.

А когда увидел ворота — две огромные каменные плиты, перегораживавшие дорогу, — я некоторое время не мог сдвинуться с места. Спас Михаил: он смело шагнул вперёд, высоко поднял деревянное распятие, которое постоянно носил с собой.

— Во имя Господа нашего, повелеваю — откройтесь!

Мы замерли в ожидании чуда. Ворота не открылись. Я был близок к отчаянью, когда с громким стоном умер один из раненных монахов. Исполинские створки раздвинулись на волосок, чуть-чуть, но так, что заметили все. Настоятель обрадовано повернулся к нам.

— Братья, мне открылось, как сломить сопротивление Ада! Смерть каждого из нас отворяет дорогу в Преисподнюю. Даже Зверь не может выстоять против силы чистых верой душ. Господь требует нас к себе в Рай, а смерть наших тел проложит путь оставшимся.

Внутри меня кольнуло нехорошее предчувствие, сердце заныло. Это было неправильно, ненормально. Разве мог Отец хотеть столь странной жертвы? Я посмотрел на Арама, но брат восхищённо слушал настоятеля и тихо качал головой в такт словам. Он верил, без всякого сомнения верил святому отцу, и пути, что потребовал от нас Бог. Я отбросил в сторону смятение и первым шагнул к Михаилу:

— Пусть Господь первым возьмёт меня.

Арам одобряюще улыбнулся и тоже сделал шаг вперёд. Но прежде чем святой отец ответил, кто-то из братьев уже воткнул в горло нож. На землю пролилась кровь. Ворота дрогнули и створки раздвинулись ещё больше. Михаил довольно кивнул, и обнял нас с Арамом за плечи.

— Братья, вы нужны мне в последней атаке. Пусть монахи отправляются в райские кущи, а вы должны ещё потерпеть и схватится со Зверем. Терпите, как терпел Христос.

— Да, святой отец, — мой брат склонился в низком поклоне.

Один за другим монахи падали на пол, убитые своими же руками. В ворота уже можно было пройти, правда, с трудом, но победа становилась ближе с каждым новым трупом. За преградой раздавалось рычание, срежет — Ад готовился к смерти. Виднелись далёкие огни — костры грешников.

Когда упал последний из монахов, дрожь пробежала по всему храму. Мне показалось, что огромный таран ударил в створки ворот. С потолка посыпались камни — древнее сооружение не выдерживало. Перед самой преградой ударила молния. Зигзаг света пропал, а на его месте возник воин на красном жеребце. За спиной висел гигантских размеров клинок. Из-за плеча торчала рукоять, рассчитанная на две ладони.

— Что это?.. — шёпот отца Михаила показался звучнее раската грома в весеннюю грозу. — Война?

Это имя обожгло, как калёный железный прут. Один из Четырёх Всадников Апокалипсиса.

«Но как? Неужели снята вторая Печать?»

Никто не успел сделать и шагу, как воин спрыгнул с коня, бросив животное навстречу оставшимся в живых братьям, а сам в мгновение ока оказался радом с нами. Арам встретил его выпад подставленным мечом, но лишь отлетел в сторону, сжимая в руках обломок освящённого клинка. Мой удар пропал, так и не достигнув цели. Противник двигался с поразительной быстротой. Он был уже в дальнем конце площадки. Взмахом двуручника отправил в Рай Гавриила — тот не успел даже вскрикнуть. Но как ни был быстр вестник Апокалипсиса, Михаил успел среагировать. Святой отец выхватил из-под платья меч и приготовился к схватке. Мы окружили замершего Всадника.

— За что?! — настоятель выплюнул слова в лицо Войне. — Ты на стороне Зверя?

В голове каждого из нас прозвучали слова: «не мир пришёл Я принести, но меч»[2].

Я не выдержал первым — атаковал так, как если бы имел только один шанс. Клинок пролетел в считанных дюймах от тела Всадника. А он уже убивал моих братьев, сея за собой смерть. Мы бились так, как, наверное, сражались в своё время крестоносцы с превосходящим их по силам противником. Не знаю почему, но эта мысль меня не покидала. Может, потому, что я чувствовал приближение смерти, ворота всё ещё были закрыты, а Зверь жив. Так и те рыцари — отдавали жизни за то, чтобы увидеть гроб Господень даже тогда, когда всё уже было ясно.

— Нужно спасти отца Михаила! — голос Арама привёл меня в чувство. Действительно, только настоятель владел секретом, как победить Падшего.

Мой брат выскочил из круга, где шла битва. Отбросил бесполезные обломки меча и выхватил засапожный кинжал.

— Во славу Твою, Отец! — с этим криком он вскрыл себе горло. Кровь фонтаном оросила место схватки. Несколько капель упали на гранит ворот.

Всадник обернулся, жгучим взглядом посмотрел на преграду, что отделяла нас от Ада, и ускорил движения. Он завертелся волчком, уходя от выпадов, с каждым следующим ударом забирая ещё одну жизнь.

Я почувствовал, как отец Михаил глядит мне в спину. Да, я понял, что должен сделать. Для этого не нужно было быть гением, достаточно веровать в Бога, как веровали все братья. До того, как Всадник примется за меня, оставались считанные мгновения. Я подошёл к воротам вплотную, прислушался к доносящимся оттуда звукам: кто-то улюлюкал, каркал, стонал — мир сходил с ума, а это нужно было прекращать. Сбоку на поясе висел красивый стилет — подарок Гавриила. Я крепко схватился за рукоять и с размаху загнал лезвие в грудь. Сердце дрогнуло перед тем, как остановится навсегда. Ещё какое-то время я видел происходящее вокруг. Вестник Апокалипсиса зарубил последнего из святых братьев, повернулся к воротам, даже не смотрел на меня. А те рухнули вовнутрь, поднимая кучи вековой пыли. Сначала рванувшийся оттуда огонь ослепил меня, но потом, когда душа покинула тело, я мог, не мигая, смотреть, как из глубин Ада вырвалось существо, похожее на огромную обезьяну. Подпалённая во многих местах шерсть дымилась, но Зверь не чувствовал боли. Чёрные бездонные глаза ликовали — спустя много тысяч лет Падший вновь ступил на землю…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});