Тайна заброшенного хутора - Анфиса Кохинор

Этот город был самым маленьким на Великом озере, зато самым шумным и весёлым. В Чепергайле, при дворе барона Калиссты, вечно столовались бродячие артисты, и Андрей надеялся не только заработать, но и найти новых актёров для труппы. Короткие номера, конечно, приносили доход, но тинусцы больше любили крупные музыкально-драматические постановки, да и платили за них щедрее. Андрей пристально наблюдал за Даниэлем, решая, сможет ли тот участвовать в больших спектаклях или так и останется фокусником, развлекающим зрителей в антрактах. Даниэля нервировали странные оценивающие взгляды старика. Он не понимал, чем они вызваны, и изо всех сил старался быть послушным и исполнительным. Прошло несколько дней, и Даниэль с удивлением осознал, что, общаясь с Андреем, Анной и Ильёй, не притворяется. Он обнаружил в себе удивительную способность быстро приспосабливаться к той или иной жизненной ситуации. Он уже не изображал лёгкого покладистого юношу. На какое-то время Даниэль стал им. Он купал лошадей, собирал хворост для костра, мыл посуду, скрёб котелки, и это доставляло ему удовольствие. Дан считал труппу своей семьёй. Анна казалась ему воплощением идеальной матери, о которой он всегда мечтал, Илья - добрым, отзывчивым братом, а Андрей - мудрым, понимающим дедом.

Даниэль был старательным, обаятельным и трудолюбивым молодым человеком. Это вселяло надежды. И Андрей решил копнуть глубже. Как-то вечером, выпив стаканчик вина, он предложил Даниэлю сыграть в популярную среди актёров игру.

- Ты будешь при помощи мимики и жестов изображать людей, представителей различных социальных слоёв и профессий, а мы - угадывать, кто это.

Даниэль охотно согласился, и на следующие два часа площадка у костра стала театром одного актёра. Дан изобразил сапожника, цветочницу, плотника, стражника, министра и короля, и они получились у него живыми людьми с яркими эмоциями и чувствами. Андрей ничего не знал о жизни мага в Ингуре, и лишь диву давался, насколько точно и правдиво юноша изображает человеческие эмоции. А Даниэль чувствовал себя, как рыба в воде, ведь умение притворяться он оттачивал годами. Каждый его персонаж был колоритным и незабываемым. А песенка цветочницы бальзамом пролилась на сердце Андрея: Даниэль обладал богатым, выразительным голосом и абсолютным слухом. Анна и Илья хлопали в ладоши, подпевали и хохотали до слёз. Андрей тоже смеялся и аплодировал, но в душе был ошеломлён актёрскими способностями Даниэля. На следующее утро он взялся лично обучать Дана актёрскому мастерству и вокалу.

Дебют Даниэля в Чепергайле прошёл блестяще. Теодор Великолепный удостоился личной похвалы барона Калиссты, знатока и ценителя сценического искусства. Он прочил ему большое будущее и славу лучшего актёра Тинуса, чем несказанно порадовал внука корифея. И Даниэль решил, что до конца жизни останется актёром…

Шли дни. Уже не один, а три пёстрых фургона колесили по дорогам Восточного материка. Труппа Андрея выросла до десяти человек. Теперь они показывали красочные музыкальные спектакли и зарабатывали не в пример больше, чем ранее. Даниэль с энтузиазмом изображал и пылких юных любовников, и храбрых воинов, и глупых напыщенных старцев. А в конце спектакля, он выходил на сцену и показывал фокусы, которые пользовались у публики бешеной популярностью.

Линс, Пуш, Эгерн, Арул, Устер… Даниэль объездил с труппой почти всю северо-восточную часть материка. Имя Теодора Великолепного не сходило с уст тинусцев. Даниэль был счастлив. Он сошёлся со златокудрой актёркой по имени Фелицата, и она была так же нежна и умела, как леди Кармина. У Даниэля было всё: слава, любимая женщина и деньги. И он счёл, что и без великого подвига доказал деду и отцу свою состоятельность. Он самостоятельно принял решение и жил независимо от Плеяды и Отщепенцев. Шумная актёрская жизнь и прелести любвеобильной Фелицаты поглотили Даниэля целиком, а громкие возгласы и аплодисменты зрителей божественным нектаром вливались в его душу…

Актёрская карьера Даниэля закончилось внезапно и именно так, как должна была закончиться. Недалеко от Велишара молодой маг почувствовал опасность. Все полтора года, проведённые в труппе Андрея, Даниэль подсознательно ждал встречи с карателями и постоянно высматривал их. Его магическое зрение работало беспрерывно, и с каждым днём становилось всё острее. Но Даниэль не задумывался на сей счёт. Поэтому, когда в нескольких милях от Велишара он обнаружил отряд отца, это стало для него ударом. Дан растерянно взирал, как каратели движутся навстречу обозу, с ужасом сознавая, что его актёрской жизни и славе пришёл конец. Рядом сидела красавица Фелицата, о чём-то мирно беседовали Илья и Анна, но для Даниэля они вдруг стали чужими и далёкими. Молодой маг порылся в своих вещах, затолкал в котомку пару рубах, повесил на пояс кошель, перебрался на козлы, где сидел Андрей, и тихо произнёс:

- Пришло время прощаться.

Старик вздрогнул и внимательно посмотрел на Даниэля:

- Сколько у нас времени?

- Думаю, около получаса. - Даниэль положил руку на плечо старика: - Ничего не отрицай, Андрей. Скажи им всё, как есть. Среди вас нет других магов, и карателей вы не заинтересуете. И ещё… - Он убрал руку и шумно выдохнул. - Скажи их предводителю, что мне очень жаль… Мне действительно жаль, но я не вернусь.

- Я так и знал, что ты врал, - хмуро произнёс Андрей. - Ты не одиночка. Ты один из них.

- Не совсем, - замотал маг, - но это не важно. Чем меньше ты знаешь, тем вам безопаснее.

- Может и так, - буркнул старик и остановил лошадей. - Прощай, Дан. Как бы то ни было, ты был славным актёром.

- Прощай, Андрей. - Даниэль спрыгнул на землю, закинул котомку на плечо и быстро зашагал к лесу.

Он так и не узнал, как прошла встреча актёров и карателей, но вздохнул с облегчением, когда через пару месяцев, проезжая через Ладвер, услышал беседу двух торговцев, хваливших новое представление труппы Андрея. "Живы", - с улыбкой подумал Даниэль и выпил за здоровье своей актёрской семьи.

Глава 8.

Теодор Великолепный.

- Э-ге-гей! - Даниэль выскочил на дорогу и бешено замахал руками. Он прыгал и скакал от нетерпения. Сотня скрипок в его душе разрывалась безудержной восторженной песнью, в ушах звенели громовые аплодисменты и упоительные крики толпы. Фургоны ещё не подъехали, а Даниэль уже был на подмостках и играл свою лучшую роль - непревзойдённого мастера сцены.

"Умом он что ли двинулся?" - мрачно подумал Кирик. От надменного гордого князя, с помпой въезжавшего в Берну, не осталось и следа: на Чепергайлский тракт, предвкушая встречу со старыми приятелями-собутыльниками, выскочил подвыпивший простолюдин. Но резкая смена социального статуса Даниэля не сделал его ближе Кирику. Так же, как и в Берне, юношу обуревали дурные предчувствия. Он топтался рядом с учителем, исподлобья разглядывая актёрский обоз, и ждал беды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});