Врата «Грейвз» - Деннис Берджес

Но она не въехала на территорию университета. На хорошей скорости миновав вход, она покатила дальше по Кингстон-вейл. Это означало, что мне опять надо разворачиваться и выезжать на главную дорогу. Там я притормозил и, когда она почти скрылась из виду, продолжил преследование. Мой план состоял в том, чтобы обогнать ее и остановиться, пока она не окажется совсем рядом. Я подъехал к воротам Робин-Гудгейт и въехал на парковку возле конюшен. Я вышел из машины и пошел к месту, где облокотился о забор и стал наблюдать за Кингстон-вейл. Девушка, как и я, проникла через ворота в парк и поехала по дорожке прямо.

Что мне оставалось делать? Я не мог въехать на «моррисе» в парк, поскольку прямо передо мной висела табличка, воспрещавшая частным автомобилям передвигаться по его территории. Велосипедистка скрылась бы из виду за две-три минуты. Я развернулся и пошел к конюшне, возле которой конюх расседлывал лошадь.

– Можно у вас взять лошадь напрокат? – спросил я его.

Он окинул меня взглядом, не торопясь с ответом. Я понимал, что мой наряд был не самой подходящей одеждой для верховой езды.

– Да, сэр, но сейчас ни одна не оседлана. Впрочем, если вы справитесь в конторе…

– А как насчет вот этой лошади, которую вы держите? – спросил я. – Я как раз предпочитаю ездить без седла.

– Эта кобыла только что вернулась с прогулки. Спросите в конторе, и, возможно, ее снова отправят. – Он смотрел на меня с явной усмешкой.

Я шагнул вперед и протянул ему банкноту в один фунт:

– Не могли бы вы это устроить? Я спешу. Тут в парке я заметил одну молодую леди, и мне надо срочно переговорить с ней.

Он посмотрел на банкноту, словно та была драгоценным камнем. Мои экономические весы снова заработали, и мне стало интересно, видит ли он те буханки хлеба, которые воплощает этот банковский билет.

– Устройте это мне, и сдачи не надо, – сказал я берясь за поводья. – Я верну лошадь буквально через час.

Он отпустил поводья и подмигнул мне:

– Я буду работать у ворот прямо рядом с вашей машиной, сэр. Просто приведите ее туда. – Он снова оглядел меня. – Вы непременно испортите свои штаны, сэр. А мне и минуты не потребуется, чтобы ее оседлать. Вы не пожалеете, что чуть задержались.

Я кивнул, и он оседлал лошадь в рекордный срок. И тем не менее, когда я выехал на тропинку, велосипедистка уже пропала из виду. Я пустил лошадь галопом по тропинке. Через полмили я проехал небольшой указатель, сообщавший, что слева от меня находится пруд Мартинс-понд. Налево ответвлялась небольшая дорожка. Тут мне пришлось остановиться и присмотреться к велосипедным следам. К сожалению, их было несколько. Я решил, что самые свежие ведут как раз по дорожке, на которой я стою. Еще через сотню ярдов налево пошла другая дорожка, и мне показалось, что следы шин повернули в том направлении. Я проехал по меньшей мере полмили, когда увидел ее.

Я пустил лошадь шагом и держал молодую женщину в поле зрения. Велосипедистка свернула на тропинку поуже, которая, в отличие от предыдущей, не была посыпана гравием. Это была сплошная грязь. Проехав немного по тропинке, она остановилась, прислонила велосипед к дереву и дальше пошла пешком. Притом быстро.

С большим преимуществом в обзоре, которое давала мне лошадь, я мог держаться вдалеке от нее. Минут через пять после того, как она оставила велосипед, девушка резко повернула направо, еще на одну тропинку, уходившую на север. Еще через пять минут она совсем сошла с тропинки и пошла по краю пруда, пока не дошла до третьей тропинки, по которой последовала примерно в том же направлении, что и раньше.

Когда я доехал до пруда, я понял, что уже бывал здесь. В тот раз я пришел пешком и с севера, но я уже стоял и смотрел на этот самый пруд. Если бы я не ехал верхом, я бы узнал его сразу. Субботним вечером с этого самого места у пруда я наблюдал за Мэри Хопсон. Теперь же я видел, как особа, которая предположительно была Лизой Анатоль, подходила к той же самой скамье, где тем холодным вечером сидела Мэри Хопсон.

Я развернул лошадь и снова обогнул пруд, чтобы ждать поодаль. Проделывая это, я, возможно, минуты на три упустил женщину из виду. Когда я снова повернул лошадь к своей жертве и посмотрел, что та делает, она уже была на северном берегу пруда и шла прямо на меня.

Сохранять спокойствие. Она явно не запомнила меня, когда я чуть не сбил ее на перекрестке. Сегодня чудесный день, в парке много людей. Она просто пройдет мимо. Возможно, я даже заговорю с ней, если найду предлог. Хотя нет, не сейчас. Я просто проеду мимо нее вокруг пруда и потом поверну к тому месту, где она оставила велосипед. Хороший план.

Однако все вышло совсем не так. Я поехал по тропинке к женщине, которая целеустремленно спешила вперед. Я пытался сделать вид, что не обращаю на нее внимания, а просто смотрю на пруд, но внезапно она остановилась и уставилась прямо мне в лицо. Между нами было все еще футов тридцать, я наблюдал за ней боковым зрением и видел, что она просто потрясена. Видимо, она все же обратила на меня внимание на Кумб-парк. Не глядя ей в глаза, я повернул лошадь и поехал по южному берегу пруда к тропинке на его восточной стороне.

Снова тайком следя за ней боковым зрением, я увидел, как молодая женщина зашагала на юг, туда, где оставила велосипед. Я продолжал ехать на север, пока она не скрылась из виду. Я знал, куда она идет, и знал, что она примерно в полумиле от своего велосипеда. У меня было преимущество в скорости, поэтому я был уверен, что не потеряю след.

Спустя некоторое время я оказался на Куинс-райд, согласно указателю, и поехал параллельно тропинке, по которой проделал почти весь свой путь по парку, то есть возвращался по собственным следам. Сначала я видел ту тропинку за сто ярдов справа, она отклонялась к югу от Куинс-райд. Велосипедистки не было видно, я не мог определить, где она – впереди или позади меня. Затем Куинс-райд привела меня в густые заросли, и я потерял из виду вторую тропинку.

Я пустил лошадь галопом до восточного конца Куинс-райд и повернул на юг к Робин-Гуд-гейт. На такой скорости я точно окажусь у ворот раньше блондинки. У меня будет время вернуть лошадь и убрать «моррис» из виду. Когда я доехал до перекрестка с той дорожкой, по которой должна была ехать она, я осадил лошадь и посмотрел в том направлении, где ожидал ее увидеть. За полмили я различил фигуру на велосипеде, съезжавшую с невысокого холма. Хорошо было бы доехать до конюшни шагом, чтобы остудить лошадь, но времени у меня было в обрез.

Я въехал в маленькие воротца, которые указал мне конюх, и спешился. Не успел я этого сделать, как он уже стоял рядом, держа поводья.

– Она вся в пене, сэр. Нужно немного пройтись шагом, когда возвращаетесь, – сказал он, когда я повернулся к нему.

– Знаю. Прошу прощения. Надеюсь, все будет в порядке. Я просто забыл, что у меня назначена встреча и мне надо спешить.

– Что, ничего не вышло с молодой леди? – спросил он с улыбкой. – Ничего страшного, сэр. Я сам немного прогуляю ее. Можете уезжать.

Сказав это, он закрыл ворота, и я понял, что он хочет, чтобы я удалился, пока его начальство не узнало, что он сдавал лошадь.

Я завел машину и поехал на Кингстон-вейл, направляясь к университету. Забрав немного влево, я съехал на Робин-Гуд-лейн и остановился, зная, что вскоре увижу, как Лиза Анатоль едет по Кингстон-вейл. Однако спустя два часа, в пять вечера, я прекратил ожидание. Мне был хорошо виден большой участок дороги, и она так и не выехала из парка, по крайней мере по Кингстон-вейл.

Так что же случилось? Может, эта блондинка вовсе и не Лиза Анатоль? Но почему она так уставилась на меня? И потом, почему вернулась не через Робин-Гуд-гейт?

Почему же имя Лизы Анатоль оказалось в списке? Что может быть общего у нее с доктором Гассманом, Хелен Уикем, Мэри Хопсон и, наконец, с Конаном Дойлом?

Глава 14

Нитей много, но ни за одну я не могу ухватиться как следует.

Человек с рассеченной губой[15]

Мне потребовался час, чтобы вернуться в «Капитан» и припарковать свой «моррис» в переулке. Я решил, что ванна – это то, что мне надо, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, поэтому в четверть седьмого я уже набирал в ванну горячую воду и наливал себе бренди.

Пока ванна наполнялась, я позвонил Конан Дойлу и попал прямо на него. Я сказал ему, что мы с Адрианой встречаемся в восемь в «Улане», и он тут же сказал, что присоединится к нам.

– Вы полагаете, что это необходимо, сэр Артур? – спросил я. Мне начинало казаться, что он не может устоять перед возможностью принять более активное участие в деле.

– Я просто собираюсь соблюсти приличия, мой мальчик, – сказал он добродушно. – Случайная встреча в пабе троих друзей выглядит гораздо благопристойнее, чем свидание замужней светской дамы с известным молодым человеком.

Я не мог с этим поспорить.

Он продолжал: