Бывший. Ты только моя - Адриана Дари

учитывая, что Тиолла уже замужем и родила наследника другому.

Может ли это быть такой извращенной шуткой богов, что та, что использовала меня и поставила под угрозу пару сотен невинных жизней, является моей парой?

Или же все сложнее, чем я вижу?

Но тогда это означает, что я просто-напросто слеп и глуп. Допустить сейчас эту мысль — значит признать свою ошибку и то, что я ни на грамм не разобрался в произошедшем, а тот день был разыгран по чьему-то отвратительному и жестокому сценарию. И вариантов на роль сценариста не так уж и много.

— Значит, ты здесь из-за него, — киваю я на дальний столик в самом дальнем углу.

— Да, мой господин, — еле слышно отвечает капитан. — Он прибыл вчера, встречался с тремя неизвестными и больше никуда не выходил.

Усмехаюсь всей этой совершенно несмешной ситуации: надо же было такому случиться! Я умудрился притащить Тиоллу в эту гребаную таверну именно тогда, когда здесь же поселился ее муж. Боги смеются надо мной!

Раздражение прорывается сквозь попытку держать себя в руках: чувствую, как гнется жестяная кружка, сжимаемая ладонью, как похрустывает металл… Демонская рана, мне теперь что, только кулаками махать?

Закрыв глаза, проверяю, на что я могу рассчитывать в случае чего. На мальчишку ушла львиная доля моего резерва силы. Дракон у него оказался не из слабых, подчиняться не сразу захотел. Вон даже почти сбежал.

Я должен был предположить, что за сутки дракон в мальчике уже окреп и захочет сбежать и спрятаться. Но не предугадал, и теперь на Тиолле красуется несколько синяков и ссадин. И это только те раны, что я видел, но, судя по дырам в платье на ее плечах, их гораздо больше.

Не смог удержаться и, уходя сюда, наложил целительное плетение. К счастью, даже не зачерпнув из резерва слишком много. Что-то еще осталось.

Как же это отвратительно — признавать собственную слабость. Особенно когда понимаешь, что именно от тебя, от твоих сил зависит, как будет жить клан. И она…

Перед глазами снова вспыхивает ее взгляд. В нем тепло, нежность, забота, мягкие отсветы жизненных сил, которыми полна Тиолла. Больше всего поражает ее искреннее желание помочь, перевязать рану, хотя, пока в ней яд, это практически бессмысленно.

Кажется, что я до сих пор ощущаю ее прикосновения. Каждое вызывает во мне взрыв, желание притянуть ее к себе и задарить ответными ласками, впиться в ее губы поцелуем, присвоить, покорить.

Как сейчас чувствую покалывание от легких касаний кончиков пальцев, которое постепенно становится практически невыносимым. Больно, но сладко одновременно. Желание было готово захлестнуть меня с головой, оно будто подталкивало взять Тиоллу, нависая оглушающей волной над разумом. Даже если Тиолла этого еще не поняла, я сам ей наглядно покажу, что она только моя.

Четко помню один странный момент: когда она коснулась моей раны, меня передернуло, как от разряда молнии. И тут же дышать стало легче, словно плита, давящая на грудь, исчезла. Но как она это сделала? Тиолла же не может без амулета использовать магию!

Чувства, которые, как я думал, почти угасли за два года, теплились где-то под кожей, в уголках души, на дне сердца, и теперь вспыхивают снова. Еще более ярко, мощно, сметая на своем пути все: и волю, и доводы разума. Но я не готов идти у них на поводу: у меня слишком много вопросов накопилось к Тиолле.

Демоны, сейчас не самое подходящее время их задавать, но, возможно, другого шанса не будет.

Сейчас мне нужно позаботиться о том, чтобы Ти смогла покинуть это место, не столкнувшись с Гардарианом.

— У тебя есть браслет иллюзий? — снова выходя из раздумий, спрашиваю я у подчиненного.

Разведчик кивает и вытаскивает из-под плаща артефакт. Будь у меня время, я бы достал что-то поизящнее, более подходящее тонкой хрупкой ручке Тиоллы, но сейчас не до украшений. Главное, чтобы функцию выполнял.

— Заберу, потом вернешься ко мне, выделю на всех твоих, — говорю я. — Продолжай следить за перемещением отрядов и постарайся выяснить, как он поднимает эту нежить.

Разведчик кивает и одним скользящим движением покидает стол, сливаясь с тенью за дверью таверны.

Отпиваю из кружки и удивляюсь, что в этой дыре за весь вечер никто никого не грохнул.

Словно подтверждая мои мысли, в сознание врезается треск разламываемого стола. Звон бьющейся посуды быстро помогает найти глазами зачинщиков свары.

Гардариан так и не смог остаться в тени, нарвался на двух ублюдков в засаленном тряпье. В скудном свете блеснула сталь. В таких притонах любят ножи.

— Друг, ты посмотри, какая высокомерная рожа у этого господина, — сплевывает один из типов, обращаясь к своему компаньону. — Он почему-то считает, что разлить мое пиво и не извиниться — это в порядке вещей.

— Мы тут политесам не обучены, — щербатая ухмылка второго растягивает разбитые губы, — но урок хороших манер преподадим.

— Отвали, шваль, — брезгливо скривившись, бросает Гардариан и достает кинжал.

— Ах ты… — первый забулдыга замахивается и бросается на него.

Понимаю, что если муженька Тиоллы сейчас прирежут, я нисколько не расстроюсь и, может, даже отсыплю за это дело золотых, но увы. Даже с помощью приятеля, уличному разбойнику не справиться с драконом-главой клана.

И вот один падает с собственным ножом в горле, а второй, скуля, валяется рядом, зажимая вспоротый живот. Но это только служит началом для более масштабной заварушки. Главные зачинщики уже вышли из нее, но по залу начали летать атакующие плетения, а мужики покрупнее и послабее магией пустились врукопашную.

Заметив, что Гардариан направляется в сторону лестницы на второй этаж, я бросаюсь его опередить. Надо увести отсюда Тиоллу. Кровь толчками несется по венам, сердце бьется в горле, дыхание на разрыв, пока я несусь, чтобы успеть. С каждой секундой время утекает. Я должен, я обязан…

Взлетаю по лестнице, будто за спиной драконьи крылья. Сам дракон внутри будто очнулся от спячки, и внезапно откуда-то взял силы. Рычит, злится. Замираю лишь на мгновение, когда вижу испуганную Тиоллу на середине лестницы, глядящую распахнутыми глазами на вытирающего кинжал Гардариана.

Я понимаю, что в следующий момент он поднимет глаза